Совершенные - Марина Суржевская

Я не знала, что поцелуй это так…чудесно.

Это длилось всего несколько мгновений. А потом Август отшатнулся, широко распахнув глаза. На его лице явственно проступили ошеломление и паника. Он хрипло втянул воздух, так, словно задыхался.

Во все еще сложенных ковшом ладонях сгустилась его духовная энергия, застывая в форме полупрозрачного, невероятного цветка.

Август издал что-то похожее на стон и разжал руки. Застывший цветок, часть его души, рухнул на грязный кафель, разбиваясь. Материальное воплощение духовной энергии оказалось слишком хрупким…

– Я…я…

Он захлебнулся невысказанными словами. Не менее ошеломленная, я попыталась взять себя в руки. Все-таки я никогда и никого не целовала. И не могла предположить, что мне это настолько понравится.

«Низкочастотная энергия пробуждающегося разрушителя способна провоцировать людей на несвойственные им поступки, выявить тайные желания и помыслы… Эти порывы носят негативно окрашенный характер. Например,: спонтанный выброс злости или неожиданное желание телесной близости, освобождённое от уз морали и совести… Эти признаки относят уже к повышенному уровню опасности разряда пять-шесть. Последующие проявления низкочастотных вибраций способны нанести значительный вред окружающему пространству, и самое страшное – изменить энергетический контур людей, попавших под влияние выброса. Последствия необратимы…»

Строчки из учебника вдруг так ясно возникли в голове, что я сама поразилась. Похоже, шок активизировал мою память, и кое-что я все-таки вспомнила.

Подобные разрушительные проявления возможны только на уровне выше пятерки. А значит… значит, произошло то, чего не случалось уже очень много лет. У Августа – динамическая сила. А она увеличивается.

Зеркало над раковинами треснуло паутиной, словно кто-то вогнал в него пудовый кулак. Эмаль на раковине вспучилась, напоминая закипающую яичницу на раскаленной сковороде. Плитка под ногами начала крошиться.

Меня с головой накрыл дикий ужас.

О, Истинодух! Что я натворила!

– Август, успокойся! – пытаясь собраться и направить свою нейро-волну, выкрикнула я. – Возьми себя в руки! Ничего не случилось, слышишь?

Он тяжело втягивал воздух и смотрел на меня дикими глазами, словно и не замечая того, что происходит вокруг. Белки его глаз посерели, в уголках появилась кровавая сеточка.

– Август! – Я качнулась к нему, желая прикоснуться, но парень отшатнулся. – Август, послушай меня! Это всего лишь поцелуй! Ничего… такого!

Ничего такого? Даже для меня это оказалось… чрезмерно волнительным. А что говорить о том, кто всю жизнь провел в молитвах? Кто сознательно решил дать обет безбрачия и посвятить свою жизнь служению Духу?

Август не такой, как я.

Не такой, как все, кого я знаю.

Под моими ногами жалящими осколками взорвался кафель, и я отлетела в сторону. И парень словно очнулся.

– Что происходит? – ошарашенно выдохнул он.

– Выброс…разрушительной энергии… – прохрипела я, сползая по стене.

– Кассандра!

Послушник кинулся ко мне и схватил, помогая подняться. Его руки легли на мою талию, и даже сквозь слои атласа я ощутила его тепло.

… Найти внутри себя точку покоя… Расширить ее до контуров тела и вывести за его пределы…

Сверху что-то рухнуло. В зале за стеной раздались грохот и крики.

– Ничего не выходит, – прошептала я, глядя в глаза Августа. Они были так близко, словно он снова собирался меня поцеловать… – У меня ничего не выходит. Я не могу тебя нейтрализовать.

Он моргнул. Прищурился. Взгляд стал сосредоточенным.

– Нейтрализовать… Сработали датчики низкочастотного выброса? Ты поэтому пошла за мной, так? Причина во мне?

Я кивнула, уже не видя смысла скрывать.

– Ты должна это сделать, Кассандра, – четко и быстро произнес Август. – Давай, ты сможешь. Скажи, чем я могу помочь.

… Найди свою точку покоя…

Я облизала губы и удивилась тому, что они мокрые и соленые. Я поранилась? Или я плачу?

Найди свою точку покоя.

В этом и состоит проблема. Я не знаю, где ее искать. Якорь, который держит на месте, не давая шторму унести мою лодочку в глубокие воды. Тихая комната, в которой ждут те, кто меня любит. Светлый образ, ради которого хочется просыпаться по утрам.

Икигай, свой – у каждого.

У каждого она своя – эта точка. Что-то истинное и сокровенное, то, чем не делятся с остальными, но бережно хранят у сердца. Что-то невесомое и важное.

Увы, за десять лет обучения я так и не сумела найти свой якорь.

Для большинства учеников им становятся родители – главные люди в жизни детей. Но моя мама смотрела со стены строгим и чужим нарисованным взглядом, а папа… Я покривила бы душой, назвав его плохим отцом. Я покривила бы душой, назвав его отцом любящим.

– У меня нет якоря, – безнадежно прошептала я. – Он нужен, чтобы стабилизировать нейро-поток внутри меня. У меня не выходит…Не получается…

– Тогда я буду твоим якорем, – твердо сказал Август и мягко обхватил мои ладони своими. – Смотри на меня. Ты сможешь, Кассандра. Я в тебя верю.

Вокруг нас рушились стены. Где-то кричали люди и выли сирены…

Я хотела сказать, что так не бывает. Разве может быть якорем тот, кого я пришла нейтрализовать? Но я промолчала. Я смотрела в его глаза и чувствовала тепло его рук. Чувствовала рассыпавшиеся пряди его черных волос, щекочущие мне щеку. Запах мыла, ветивера и церковных благовоний, впитавшийся в его сутану. И еще – едва уловимый аромат самого Августа, такой притягательный и манящий…

Его губы дрогнули, складываясь в неуверенную улыбку. Словно мы стояли среди душистых трав под тихими звездами, одни в целом мире. И впереди ждало только хорошее…Целая жизнь, наполненная счастьем.

Мир перестал звенеть и кружиться.

– Получается, – прошептала я, и его улыбка стала шире.

Внутри разлилось медовое и сладкое. Крохотная, почти невидимая вспышка зародилась в душе. Ничто, становящееся новой вселенной. Темнота, рождающая из хаоса самую яркую, самую ослепительную звезду. Нет! Целую галактику! Бесконечность звезд, наполненных светом! Моя точка покоя завертелась внутри, расширяясь и расширяясь, пока…

– Убери от нее руки, урод! – Яростный злой вопль, рывок, удар – и Август отлетает в сторону, ударился плечом о стену.

– Дамир? – ошеломленная и дезориентированная от того, что происходило внутри и снаружи, я уставилась на своего сокурсника и бывшего парня. – Какого черта ты тут делаешь?

За спиной Норингтона маячило бледное лицо Джемы Ржаник.

– Что вы тут делаете?

– Следом поехали! – рявкнул Дамир и сжал кулаки. – Это он, да? Тот урод, ради которого ты меня бросила? Он?

– Вы расстались? – оживилась Джема.

– Дамир, ты совсем дурак? – завопила я. – Мы с Августом только что познакомились!

– И он уже тебя лапает!

– Никто меня не лапает…

Дамир снова ударил. Его вели злость и ревность, не дающие парню мыслить разумно. Первая любовь оказалась болезненной…

– Довольно… – Голос Августа утонул