Морской змей - Татьяна Воронцова

Лиза мучительно размышляет, телефон тем временем продолжает звонить.

– Мы встретим его, привезем в наш дом, а там... там видно будет. Его приезд останется незамеченным. А если он приедет просто так и примется разыскивать тебя по всему острову, задавать вопросы, обращаться во всякие учреждения... в полицию или департамент по туризму... – Джемма пожимает плечами, при этом не забывая следить за выражением Лизиного лица. – Зачем привлекать к себе ненужное внимание? Все равно чье.

– Ох-х... – выдыхает Лиза со стоном.

Ей страшно, потому что в глазах Джеммы – в этих черных, как вода на дне колодца, томных и диких итальянских глазах – можно с легкостью прочесть сценарий всех событий, которые могут (или должны?) произойти в ближайшие дни.

Мы встретим его...

Господи, да она сама не знает, что говорит!

...а там видно будет.

Просто старается разрядить обстановку, а сделать это чаще всего удается самым неожиданным, нелепым и неподходящим способом. Шоковая терапия: «Слушай, парень, ну ты достал! Хочешь приехать? Валяй. Посмотри на нас, убедись, что ты никому здесь на хрен не нужен, и убирайся к чертовой матери».

– Ответь ему, Элиза.

«Подумай хорошенько. Пока еще не стало слишком поздно.

Что значит «слишком поздно»? Бога ради, что? Даже если он переступит порог этого дома, ничто не помешает нам в любую минуту выставить его вон. И может быть, это будет даже забавно...»

– Ответь, слышишь?

Voilб, как сказал бы Венсан, она ответила.

– Слава богу! – произнес Макс со смешком. – Я уж думал, ты никогда этого не сделаешь.

Как ни странно, звук его голоса не вызвал у нее никаких эмоций. Ни злости, ни раздражения – ничего.

– Что тебе надо?

– Господи, Лиза! Могла бы по крайней мере поздороваться.

Она промолчала.

– Ну ладно... – Макс вздохнул. – Ладно. Я только хотел узнать, как твои дела.

– Мои дела? А с каких это пор тебя стали интересовать мои дела?

– Ох, да хватит уже! Я не хочу ссориться, Лиза.

– А тебе никто и не предлагает. Я вообще не понимаю, какого черта мой номер делает в твоей записной книжке. Мы расстались, Колесников. Ты забыл?

– Нет, не забыл. И мне очень жаль, что так случилось.

«Так, только не заводись. Он еще много чего может наговорить, и весь его репертуар тебе давным-давно известен. Ах, если бы можно было начать все сначала... всего один шанс, ну что тебе стоит... последний шанс...»

Протянув руку, Лиза вытряхнула из пачки сигарету. Сидящая рядом Джемма напряженно прислушивалась к ее словам, не понимая ни слова, но догадываясь, что разговорчик получается не из приятных.

– Послушай, – сказала Лиза миролюбиво. – Мы расстались два года назад. И на протяжении этих двух лет месяца не проходило без того, чтобы ты так или иначе не напомнил о себе. Скажи честно, тебе не надоело?

– Я скучаю, Лиза.

– Боже милостивый! Тебе что, больше делать нечего? Ну начни ходить в спортзал...

– Афины – чудесный город, – помолчав, сообщил Макс. – А еще я думаю съездить на экскурсию в Эпидавр.

– Очень интересно, – произнесла Лиза ледяным тоном.

– А как тебе Корфу?

– Неплохо.

– Ты там одна?

– С друзьями.

– С друзьями? Откуда у тебя друзья?

Она засмеялась.

– Прости, – спохватился он. – Я не то хотел сказать.

– Ты сказал именно то, что хотел. Впрочем, не важно. – Лиза сморщилась от дыма и неловким движением загасила сигарету в пепельнице. – Поезжай на экскурсию в Эпидавр. Желаю удачи. И постарайся не беспокоить меня, договорились?

– Нет-нет, Лиза, погоди! Еще минутку, ладно? Я только хотел сказать... ну... – Кажется, словарный запас у него неожиданно иссяк. – Мы не очень хорошо расстались, и я подумал...

– Мы не очень хорошо встретились – это точнее.

– Черт! – выкрикнул он в отчаянии. – Ты дашь мне сказать или нет? Если бы я мог приехать к тебе на денек...

Нажатием кнопки она прервала его излияния, положила трубку на стол и посмотрела на Джемму.

– Ну? – спросила та нетерпеливо.

– Что «ну»? Все как обычно. Трам-пам-пам... мы не очень хорошо расстались... ти-ра-рам... я скучаю... пум-пу-рум... мне жаль, что так случилось... трам-пам-пам.

– Черт возьми! – Джемма недоверчиво рассмеялась. – Все так плохо?

– Много хуже, любовь моя. Много хуже.

– Сварить еще кофе?

Лиза подумала.

– Пожалуй. – Вновь подняла глаза и застыла, очарованная красотой подруги. – О дочь греха, как же я люблю тебя... это просто уму непостижимо.

Та печально улыбнулась:

– Не болтай глупости, Элиза. Слова любви ничего не значат для тебя. Так же, впрочем, как и для меня.

Во второй половине дня Макс прислал эсэмэску, в которой сообщил, что прибудет в Керкиру послезавтра в 14.00. Осознав это в полной мере, Лиза издала вопль, достойный подмостков древнегреческого театра. Ну все, маховик завертелся. Что теперь можно поделать? По всей видимости, ничего.

Когда Венсан выспался и, позевывая, спустился вниз посмотреть, не осталось ли в холодильнике немного сыра, пиццы и пирожков с мясом, первым делом ему пришлось выслушать сенсационную новость: бывший муж одной из его легкомысленных подруг едет сюда с целью отравить им жизнь. Ну и как ему это нравится? Готов ли он встретиться лицом к лицу с вышеупомянутым гнусным типом (без сомнения, хамом, обладающим кучей самых отвратительных недостатков), или им, двум слабым женщинам, придется взять все на себя?

Вопреки их ожиданиям Венсан отнесся к известию довольно-таки равнодушно. Выслушал, не меняясь в лице, сначала монолог Джеммы, потом монолог Лизы, при этом не забывая отдавать должное пирожкам и сыру, затем откинулся на спинку стула, закурил сигарету и рассеянно произнес:

– Ну что ж... Может, это и к лучшему.

– Что? – вскричали они в один голос.

Венсан чуть усмехнулся:

– Я должен сделать вид, что потрясен? Или подавлен? Бросьте. На самом деле никто из присутствующих не чувствует себя ни потрясенным, ни подавленным, ни даже просто огорченным. Что, не так? Regardez-moi ?a![33]Вы предвкушаете грандиозное развлечение, и по большому счету я вас понимаю.

– Какой же ты противный, – сказала, помолчав, Лиза.

– На этот счет могут быть разные мнения.

Успокоившись, они расположились вокруг стола. Венсан переставил пепельницу на массивный буфет из мореного дуба, за стеклянными дверцами которого виднелась всевозможная посуда, закупленная в керамических лавках Керкиры. Немного отодвинулся, чтобы вытянуть ноги, и приготовился к неторопливой вечерней беседе. Джемма достала из холодильника бутылку белого вина.