Шоу не должно продолжаться - Алексей Макеев

— Она знала о содержании завещания?

— Разумеется. Но, кажется, не относилась к этому серьезно. Похоже, никто не предполагал, что настанет трагический день, когда оно может действительно вступить в силу.

— Благодарю вас за содействие и исчерпывающие объяснения, — холодно улыбнулся Лев. — Осталось только сделать ксерокопию этого документа, и больше я вас не побеспокою.

— Ксерокопию?..

Лидия Ивановна, кажется, снова собиралась высказаться на тему профессиональной этики, но, взглянув в лицо полковнику, просто позвала секретаршу и велела ей скопировать документ.

Когда Гуров вышел от нотариуса, было около шести вечера. Рабочий день, а вместе с ним и неделя заканчивались, и он с недоумением осознал, что сейчас пребывает практически там же, где находился несколько дней назад при начале этого расследования, — у исходной точки. Потрачены время и силы, проведена большая работа, а расследование, по сути, не продвинулось ни на шаг.

Две сильные и логически вполне обоснованные версии не выдержали проверки и рассыпались как карточные домики. Террористы, на которых падало самое очевидное подозрение, оказались совсем не террористами, а коварная изменщица-жена на поверку оказалась вовсе не такой кровожадной и в результате от смерти мужа потерпела только убыток. Зная условия завещания, она не пыталась склонить Березина к тому, чтобы он переписал его, а значит, подозревать ее в организации убийства нелепо.

«Да и Гумеров тут, скорее всего, ни при чем, — тоскливо думал Лев, возвращаясь к машине. — Все-таки не пацан зеленый, чтобы вот так вот, не узнав подробностей, очертя голову действовать. Убийство — серьезное преступление, даже если оно хорошо организовано, и риск, что тебя раскроют, минимальный. Сама эта «хорошая организация» уже предполагает тщательный предварительный анализ и наведение справок. Даже если и приходила в голову Ильнура мысль о том, что после смерти Березина Марина сможет унаследовать неплохое имущество, не может такого быть, чтобы он не поинтересовался, а нет ли еще каких-нибудь наследников. И даже если он и имел кровожадные замыслы в отношении Березина, все они наверняка испарились в мгновение ока, как только он узнал о завещании».

Оставалось лишь последнее, «профессиональное» направление и неизвестный пока полковнику Эдик Смирнов, мечтавший, по отзывам коллег, занять его место в «Специальном репортаже».

Эта версия изначально не казалась Гурову особенно перспективной, все же стремление перейти из одной программы в другую — не такой уж сильный мотив, чтобы из-за этого решиться на убийство. Но система ценностей у всех разная, и, возможно, для этого самого Эдика место ведущего в «Специальном корреспонденте» стоит любых жертв.

В любом случае раз уж «террористическое» и «личное» направления завели в тупик, искать подоплеку нужно в профессиональной среде. Больше просто негде.

Начало новой рабочей недели ознаменовалось происшествием, которое вновь перевернуло расследование с ног на голову.

В середине дня, проходя по коридору, Гуров услышал громкие и отчетливые слова-выкрики. Генерал Орлов, направляясь в свой кабинет, говорил по телефону:

— Да! Да! Я понял. Понял. Ясно. Сейчас пришлю… — Заметив Гурова, он оторвался от трубки и замахал ему рукой: — Лева, зайди ко мне, разговор есть.

«Как пить дать, еще один «глухарь» повесит, — подумал Лев, минуя дверь своего кабинета и направляясь к приемной генерала. — А то мне с этим Березиным возни мало».

— Съезди вот по этому адресу, — сказал Орлов, подойдя к своему столу и набрасывая что-то на бумаге. — Там чрезвычайное происшествие, думаю, тебя заинтересует. Мне только что доложили.

— А почему вы решили, что это меня заинтересует? — спросил Гуров, подозрительно косясь на листок, который протягивал ему генерал.

— А ты съезди, тогда и узнаешь. Похоже, по твоему делу новый эпизод нарисовался. Съезди, определись. Хотя напрямую, конечно, ничто не указывает, но… Думаю, связь есть.

Все еще не понимая, на какое именно дело намекает генерал, ведь в разработке ведущего опера их было всегда несколько, Гуров взглянул на адрес, написанный на бумаге. Адрес не говорил ему ровным счетом ни о чем.

— Это в Ново-Переделкино, — пояснил Орлов. — Там в одной квартире нашли три трупа. Все — мужчины, у всех — глубокий разрез на шее. Следишь за моей мыслью?

Мысль была проста и очевидна. Но в свете той информации, которую Гурову удалось добыть в ходе расследования обстоятельств убийства Евгения Березина, она казалась новым необъяснимым парадоксом.

Еще не зная, что «террористическое» направление потерпело полное фиаско, генерал явно намекал на то, что террористы, напавшие на Березина, пополнили список своих «черных» дел еще одним кровавым преступлением и теперь, возможно, их проще будет отыскать.

Действительно, перерезанное ножом горло — почерк достаточно характерный, и очень велика была вероятность, что и в том и в другом случае действовал один и тот же человек. Но Гуров уже успел убедить себя, что человек этот не имеет никакого отношения к террористическим организациям, и теперь находился в большом недоумении.

С одной стороны, люди, изображавшие террористов в репортаже Березина, были приглашенными актерами, и это удалось доказать. С другой — квартира, в которой обнаружили трупы, если верить Орлову, находилась в Ново-Переделкино, а полковник хорошо помнил, что именно этот район упоминался в репортаже как тайное обиталище подпольной ячейки.

— Ничего не понимаю, — вполголоса пробормотал Лев, уставившись на адрес.

— Да чего здесь непонятного, — с досадой возразил генерал. — Наоборот, все предельно очевидно. Эти ребята устроили очередную акцию, наверняка жирно наследили, и теперь их легко будет сцапать.

— В самом деле?

— Даже не сомневайся!

— Мне бы ваш энтузиазм.

— А ничто и не мешает тебе его иметь. Езжай сейчас на место, ориентируйся в обстановке, опрашивай соседей и очевидцев, и, вот помяни мое слово, — двух дней не пройдет, как отыщутся следы этих негодяев.

— Вашими бы устами… — буркнул себе под нос Гуров, выходя из кабинета.

Он очень сильно сомневался в том, что парень, так ловко перерезающий налево и направо глотки, является террористом. Но и другое объяснение этим новым жертвам подобрать было сложно.

С первого преступления не прошло и недели, только безумец стал бы так подставляться. Убивать снова, причем нескольких человек, к тому же точь-в-точь таким же способом, каким было совершено предыдущее преступление, — это мог сделать только безумец. Или человек, доведенный до отчаяния.

Когда Гуров прибыл на место, ему в очередной раз пришлось изумляться. Он даже ощутил нечто вроде дежавю. Район, в котором он очутился, окружающий пейзаж, а главное, дом, куда ему предстояло сейчас отправиться, чтобы осмотреть место происшествия, — все это целиком и полностью повторяло видеоряд, сопровождавший репортаж Березина.