Девушка для победителя - Ванесса Фитч

— О да, — рассмеялась Виктория. — И влажность очень высокая. Но это хорошо: трава для овец лучше растет. К тому же у нас не холодно даже зимой. В этих местах проходит теплое течение, поэтому мы не замерзаем, а только мокнем.

Сандра вспомнила, как однажды видела по телевизору сюжет о тяжелой жизни рыбаков Северного моря и островных овцеводов. Тогда она лишь машинально посочувствовала незнакомым ей людям, но сейчас стала глубже понимать их проблемы.

При всем этом Грегори Макманаман и его домочадцы жили отнюдь не в каменном веке. Сандру особенно поразила большая комната, в которой стоял кинопроектор. На полках здесь лежало огромное количество популярных черно-белых фильмов и последних новинок из Америки и Европы. Отдельный стеллаж занимала богатейшая коллекция документальных роликов о дикой природе и экзотических странах.

— Мистер Нейл присылает нам каждую свою работу, — произнесла Виктория, заметив интерес гостьи к фильмам.

— Мистер Нейл? — Сандра удивленно приподняла брови. Тот самый Нейл, у которого Йен одалживал самолет?

— Вы его не знаете? — изумилась экономка. — Это же Нейл Конахью, знаменитый путешественник и исследователь. Он снимает потрясающие фильмы!

— Конечно, я наслышана о нем, видела его работы, но никогда не встречалась лично.

— Много лет назад они с мистером Йеном и мистером Уинстоном жили здесь, — продолжала Виктория предаваться воспоминаниям. — Мальчишки мистера Грегори. Теперь они все выросли, стали известными, богатыми, но по-прежнему часто приезжают сюда. Особенно мистер Нейл. Он говорит, что должен отдыхать от экзотики у себя дома.

Видимо, Нейл Конахью, когда был подростком, тоже прошел через суд и тоже выбрал исправительные работы. Сколько же еще таких мальчишек стали настоящими людьми на ферме Грегори Макманамана? Я тоже исправлюсь здесь, пообещала себе Сандра.

Когда они вышли на улицу, молодая женщина снова пришла в восхищение от прекрасного садика, который, однако, носил следы некоторого запустения. Самые прихотливые цветы и кустарники находились под угрозой гибели.

— А кто занимается цветами? — спросила она.

— Да никто, — ответила Виктория и сокрушенно покачала головой. — Раньше за садом следила миссис Макманаман, а теперь некому. Мистер Грегори пытался пристроить к этому делу кого-нибудь из девушек, но некоторые растения требуют сложного ухода. Боюсь, через пару лет от сада мало что останется.

Сандра не любила покинутых домов и запущенных садов — они напоминали ей о смерти. К тому же цветы такие беззащитные и не могут сказать, что им нужно. В детстве ей не разрешали заводить животных, поэтому маленькой девочке пришлось ограничиться растениями. Зато она научилась понимать их бессловесный язык и к двадцати годам уже могла похвастаться одной из самых замечательных частных оранжерей в Англии.

К сожалению, после замужества ей пришлось забыть о любимом деле, потому что Рудолф не позволял ей заниматься чем-либо, не имеющим отношения к его обожаемой персоне. И она с грустью смотрела, как за цветами в зимнем саду ухаживает специально нанятый человек, а не она.

Сандра была очень счастлива, когда выходила замуж. Она думала, что создание семьи придаст ее жизни высокий смысл, что она наконец-то потратит силы на что-то более стоящее, чем бесконечные вечеринки и светские рауты. Однако ожидания ее не оправдались. Принц из прекрасного сна в одночасье превратился в домашнего тирана, который загнал ее в еще более жесткие рамки, к тому же совершенно чуждые молодой женщине.

А ведь она испытывала потребность создавать что-то, живущая в ней тяга к творчеству искала выхода. Благодаря Йену у нее появились время и место для того, чтобы заняться чем-нибудь стоящим, и во время экскурсии по Тир Тайрнгир намерение это только окрепло…

Наконец Виктория проводила гостью в кабинет Грегори. Хозяин приветствовал ее теплой улыбкой и ласково потрепал по плечу. Сандра не думала, что будет так рада встретить своего благодетеля, однако просто просияла, глядя в его открытое обветренное лицо.

У Макманамана были очень добрые глаза, но эта доброта ничуть не походила на сентиментальную чувствительность, так свойственную дамам высшего света. Старый рыбак прекрасно знал людскую природу и трезво оценивал достоинства и недостатки людей. Именно поэтому похвала из его уст была вдвойне приятна и лестна.

— Сегодня ты выглядишь гораздо лучше, — сказал он, указывая ей на плетеный стул.

Не такой побитой, мысленно усмехнулась Сандра, усаживаясь и по-школьному складывая руки на коленях.

— Я не подведу Йена, — тихо, но решительно сказала она, решив не возвращаться к прошлому, к ее браку с Рудолфом.

Грегори нахмурился: видимо, ее ответ его раздосадовал.

— Я понимаю, Сандра, ты благодарна Йену, но не стоит все время оглядываться на него. Он и сам не хотел бы, чтобы, распоряжаясь своей жизнью, ты думала, что скажет по этому поводу тот или иной человек. Это ведь твоя жизнь, и она принадлежит только тебе. Так что делай, что хочешь, вернее лишь то, что хочешь.

Слушая его глухой, низкий голос, Сандра все яснее убеждалась, что почти тридцать лет прожила, ублажая окружающих, сначала потому, что хотела заслужить их одобрение, а потом из страха быть наказанной.

Грегори Макманаман ничуть не походил на ее отца, лорда Артура Хасси — красивого, образованного, но совершенно безвольного и апатичного человека. Он-то и приучил ее никогда ничему не сопротивляться и всеми силами избегать конфликтов. Отец никогда по-настоящему не слушал ее, а только качал благородной седой головой и изрекал какую-нибудь замшелую мудрость вроде: «Поживем — увидим» или «Утро вечера мудренее».

К тому же сэр Артур считал, что единственное призвание женщины состоит в том, чтобы быть красивой, изысканной и радовать мужские сердца и взгляды. Ее высшая цель — удачное замужество. И ни в коем случае нельзя противоречить мужчине, которому принадлежишь!

Сандра с детства знала, что у отца слабое сердце и любое волнение поставит его здоровье и даже жизнь под угрозу, поэтому всеми силами старалась оправдывать его надежды. Как же она могла пойти против его воли? Как могла подвергнуть опасности обожаемого отца? Сколько раз она подавляла в себе желание возмутиться и встать на собственную защиту, стоило ей только вспомнить грустную улыбку сэра Артура.

Молодая женщина с любопытством посмотрела на собеседника.

— И эти слова вы говорили попавшим к вам мальчишкам? Чтобы они забыли о прошлом, которое толкнуло их на преступления?

— Да, в большей или меньшей степени. Я же не попугай, чтобы повторять каждый раз одно и то же. — Он спокойно откинулся на спинку плетеного кресла, ощущая себя в полной гармонии с самим собой и окружающим миром. Ему не нужно было ничего доказывать, ни на кого производить впечатление — и именно поэтому его слова имели реальный вес. В синих глазах мелькнули искорки смеха. — А что Йен рассказывал тебе о здешних местах?

— Почти ничего. Объяснил, что вы один из участников государственной программы по реабилитации малолетних преступников. Тех, кто захочет работать, а не сидеть в тюрьме. И всякий раз, когда он говорил о вас, в его голосе звучали неподдельное восхищение и уважение.