Грация и Фурия - Трейси Бэнгхарт

БОЙ ВЫИГРАЛА РЫЖЕВОЛОСАЯ из команды Оракл. Когда Серина наконец открыла глаза, женщины вокруг трясли в воздухе кулаками, а те, что были в стороне, молча наблюдали, как их лидеры тащат павших бойцов с арены амфитеатра.

– Они… Они мертвы? – прошептала Серина.

Якана сглотнула.

– Большинство из них.

Клифф с мерцающим факелом в руке повела вновь прибывших прочь от амфитеатра.

– Так что это было? – спросила на ходу Серина. Руки ее дрожали, зуб на зуб не попадал. То, что она только что видела, и то, что слышала…

Клифф одарила ее суровым взглядом.

– Еды здесь на всех не хватает, а Верховному плевать, живы мы или сдохли. – Она плюнула в темноту. – Оттого мы и деремся.

Якана захныкала.

– Деретесь? За еду? – Голос Серины стал хриплым. – Но как охранники позволяют такое?

– Позволяют? Да они же все эти битвы и затеяли. – В голосе Клифф явственно слышалась горечь. – От наших боев охранники получают удовольствие, да еще и ставки на нас делают.

– Но это…

– На острове пять лагерей. Когда приходит корабль, каждый лагерь выставляет на бойцовский круг своего бойца, и только команда победителя забирает с борта корабля все продовольствие. – Клифф перебралась через особенно крупный и крутой валун. – Сегодня выиграл наш, и потому мы завтра будем сыты, а остальным командам до прибытия следующего корабля с заключенными придется довольствоваться лишь тем, что они раздобудут на острове.

Серина поежилась.

– А как охранники решают, кто выиграл?

Клифф приподняла брови, будто удивляясь, зачем спрашивать о том, что и без того очевидно.

– Разве ты не видела? Выигрывает тот, кто остается в живых.

– Вы убиваете друг друга? – Последнее слово Якана не проговорила, а, скорее, пропищала.

– Кому такие порядки не нравятся, тот может отправляться на все четыре стороны. Трусы нам не нужны. Но большинство сосланных сюда предпочитают быструю смерть в драке медленной мучительной смерти от голода.

Глаза Серины наполнились слезами. Когда она открыла книгу Номи, то даже и представить не могла, какому риску себя подвергает. А Номи, поди, до сих пор не знает, чем может обернуться для нее умение читать.

Серина, спотыкаясь, взбиралась по тропе вверх; в ушах у нее эхом отдавались крики умирающих женщин, и больше всего на свете ей сейчас хотелось увидеть, как горит книга легенд.

Клифф и вновь прибывшие следовали за командой Оракл по проложенной в скале петляющей тропе, которая вела их через останки сожженного леса. Кое-где из опаленной земли виднелись редкие сучковатые кипарисы, да среди камней, оставшихся от мостовой, вился плющ. Да еще росла нашедшая точку опоры среди волн лавы трава, скорбно шелестевшая на ветру.

– Куда мы идем? – спросила Джиа.

– Мы живем в пещере, – ответила, не сбавляя шаг, Клифф. – Ну, вернее, в полости, образовавшейся в лаве. Внешние слои остыли, но внизу лава все еще течет.

– Звучит так, будто там небезопасно. – Джиа скорчила гримасу. Ее загорелая почти до черноты кожа и выгоревшие на солнце волосы говорили о том, что родом она либо из южного города, либо семья ее – рыболовы, вечно кочующие вдоль западного побережья на своих судах.

– Так оно и есть, – согласилась Клифф.

– Тогда почему вы там живете? – спросила Серина.

– Оракл не хочет, чтобы мы чувствовали себя в безопасности. – Клифф кинула быстрый взгляд через плечо. – По ее мнению, нам надо закалять дух, надо становиться тверже. Достаточно вопросов. Двигайтесь живее.

Вокруг сгущалась темнота, а факел в руках Клифф света толком не давал, и Серина то и дело спотыкалась. Якана же шла по тропе быстро, уверенно.

Наконец они достигли зияющей в скале пасти. Старожилы немедленно скрылись там, а едва стоящие на ногах от усталости вновь прибывшие в нерешительности остановились у входа. Воздух здесь пах серой, от холмов в центре острова к небу поднималось красное свечение. Теодора покачала головой.

– Сомневаюсь, что мне хватит духу войти туда.

Джиа дернула ее за руку.

– Останешься здесь на всю ночь.

– Без факела здесь вскорости придется совсем не сладко, – обронила Клифф через плечо и скрылась в пещере.

Едва Серина вошла внутрь, как почувствовала на языке горьковатый вкус пыли. Укрепленные на стенах факелы давали лишь призрачный свет, едва достаточный, чтобы разглядеть впереди бледный силуэт Яканы.

Наконец впереди появилось яркое сияние пламени, стены и потолок тоннеля разошлись по сторонам и вверх, открыв нерукотворную комнату. Из огромной с зазубренными краями дыры в дальнем конце исходил мерцающий свет пламени. Женщины здесь либо сидели на ржавых стульях посреди широкой комнаты, либо, растянувшись, лежали на соломенных тюфяках вдоль плавно искривленных стен.

Охранников не было. Мужчин вообще не наблюдалось, а стольких женщин разом Серина никогда прежде не видела.

Ко вновь прибывшим подошла Оракл и, скрестив на груди руки, заговорила:

– В жизни каждого прибывшего сюда бывали минуты, когда отчаянно хотелось прыгнуть с края утеса, поскольку прыжок представлялся самым легким путем. – Оракл оглядела девушек одну за другой. – Я развею ваши сомнения. Такой выход – действительно наилегчайший, я бы даже сказала, самый простой.

В пещере полностью отсутствовало эхо и последние слова на несколько секунд будто повисли в воздухе. Серина сглотнула образовавшийся в горле комок.

– Здесь, на Гибельной Горе, пищу мы должны заработать, – продолжала Оракл. – Каждый здесь вечно голоден. Но не надейтесь, что вас задарма будут кормить. Лучше сразу прыгайте. Или деритесь. Остров подчинен охранникам, но о своем выживании заботимся только мы сами. Слушайте, учитесь и помните, что ничто из того, чему вас учили в Виридии – быть послушными, слабыми, смиренными, покорными, скромными, – здесь вам не поможет. Единственная ценность здесь – сила.

Серину учили быть мягкой, уступчивой. Ее величайшей силой была грация, оказавшаяся здесь абсолютно бесполезной, так же как абсолютно не приспособленной к здешней жизни теперь оказалась и сама Серина. Ведь никому здесь не нужны ее умения танцевать, вышивать или играть на арфе.

Оракл посмотрела прямо на Серину, и, казалось, ее молочно-белый глаз видит все ее страхи и мысли.

Она добавила, как будто бы обращаясь непосредственно к Серине:

– Вам следует стать такими же сильными, как камень и океан, что окружают нас здесь. Стать несгибаемыми, как железо.

Услышь она такое раньше, Серина заплакала бы, но сейчас у нее не осталось слез. Не осталось сил даже на печаль. Такова ее нынешняя жизнь. И эта новая жизнь требовала от нее в кратчайшие сроки осилить науку выживания.