Дом призрачных лиц - Хелен Грей Вестон

– В чем же это выражалось?

– Сначала она была, как всегда, живой и веселой. Но по прошествии некоторого времени ее оживленность как-то внезапно сменилась подавленностью. Было около полуночи, когда Роуз попросила Эймса отвезти ее в усадьбу. Он не хотел уезжать, но она настаивала. Когда они вернулись домой, Эймса ждала записка, в которой его просили срочно приехать на соседнюю плантацию. Когда же он прибыл туда, обнаружилось, что ее владельцы никакой записки ему не посылали.

– Вы не находите это странным?

– Я никогда об этом особенно не задумывалась. Но сейчас мне кажется, что между запиской и исчезновением девушки есть какая-то связь. Как бы то ни было, а больше Роуз никто не видел. Эймс, его брат и старый Мэртсон немедленно начали поиски; многие из жителей города вызвались им помогать. Но Роуз исчезла, словно ее никогда не существовало.

– Может быть, падение с лестницы впоследствии обернулось для Роуз потерей памяти? Есть у меня и еще одно предположение… Я понимаю, что задаю почти кощунственный вопрос, но… не могло ли случиться, что у Роуз был… – краска залила мне лицо, и я осеклась, не отваживаясь договорить.

– Вы хотите сказать – любовник? – улыбнулась Сара моей растерянности. – Нет, это предположение было проверено и отпало практически сразу. Хотя, например, мой братец, увидев ее впервые, был сражен ее красотой. Кстати, пользуясь случаем, я хотела бы предостеречь вас – будьте начеку, когда он рядом.

– О чем вы? – удивленно спросила я. – Мы беседовали с ним на пароходе – он был сама галантность и предупредительность.

Сара смерила меня насмешливым взглядом:

– Это все происходило в довольно людном месте. Вы найдете его совершенно другим, если вам случится оказаться с ним в уединенном уголке, наподобие этого. Красивые женщины – его слабость, а брачные узы он не особенно чтит. Я предостерегаю вас, потому что вы мне симпатичны. Впрочем, Эдвин достаточно безобиден.

Я улыбнулась спокойно и уверенно:

– Я думаю, он знает, что я люблю Тео и верна ему.

– Это его не остановит. Удивляюсь, как Эдвина до сих пор никто не вызвал на дуэль – должно быть, благодаря его осторожности. А возможно, ему уже приходилось стреляться, просто я об этом ничего не знаю.

Упомянутые Сарой черты характера ее брата, признаться, мало меня интересовали, и я поспешила переменить тему.

– Как вы думаете, Сара, какую цель преследовал человек, повесивший маску? Может быть, это форма угрозы?

– Какой?

– Не знаю! – воскликнула я в отчаянии. – Я все время думаю о Карле. Но получается сущая бессмыслица: она предана своей погибшей хозяйке, она полна решимости найти ее убийцу, но при чем же здесь я?! Карла внушает мне, что дом Мэртсонов проклят и потому я должна уехать как можно скорее, если не хочу повторить судьбу Айды и Роуз. Возможно, она решила, что страшная маска придаст ее словам большую убедительность?

– О Господи, как же негостеприимен к вам этот дом, – грустно покачала головой Сара. – А мне так хотелось надеяться, что в ваших силах вновь вдохнуть в него жизнь! Как было бы прекрасно, если бы в этих стенах, как когда-то, зазвучали смех и радостные голоса!

– Поверьте, я тоже мечтаю об этом. Кстати, будь моя воля, я убрала бы из реки это полузатонувшее судно – оно отнюдь не радует глаз.

– А, этот плавучий дом. Его построил на старой барже отец Тео: он все мечтал отправиться с детьми в грандиозное путешествие по Миссисипи. Но сооружение затонуло раньше, чем они приготовились к отплытию.

– Зачем же его здесь бросили? Пейзаж от этого не выигрывает.

– Он был оставлен здесь намеренно и, кстати, с нашего – моего и брата – одобрения. Посмотрите: баржа перегораживает этот рукав реки, по нему не пройдет ни одно судно, значит, плантация надежно защищена от вторжения. А ведь раньше чего только не бывало.

– Вполне логичное объяснение.

– Ах, если бы все на свете имело логичное объяснение… – вздохнула Сара. – Гибель Айды была для Мэртсонов большим ударом; но когда исчезла Роуз, они отгородились от всего мира – перестали приглашать гостей, сами ни к кому больше не ездили. Мэртсоны стали нелюдимы и мрачны, и война только усугубила их горе. Единственное исключение – Тео, встретивший на войне свою будущую жену. Он изменился, Нэнси, – изменился благодаря вам.

Если бы она знала, как много значило для меня это признание!

Но, боясь показаться нескромной, я вновь поспешно переменила тему:

– Помнится, вы говорили о той странной записке…

– Возможно, я несправедлива к бедной Роуз, но почему бы не предположить, что она подложила записку под дверь? В конце концов, у нее была такая возможность: Эймс высадил Роуз у дома, и, пока он ставил экипаж и лошадей в конюшню, она вполне могла успеть это сделать.

– Но как могла любящая жена поступить так со своим супругом? – возразила я. – Кроме того, единственным мужчиной, с которым она общалась помимо него, был ваш брат, и, насколько я знаю, Эймс этому не противился.

– Надеюсь, вы не подумали, что я была против, – холодком в голосе сказала Сара.

– Разумеется, нет, – поспешила ответить я. – Подобная мысль никогда не пришла бы мне в голову. Просто, когда я думаю о Роуз, невольно возникает столько вопросов…

– Не сомневайтесь: для того, чтобы разыскать Роуз или хотя бы найти ключ к разгадке ее исчезновения, было сделано все возможное, – заверила Сара.

– Я в этом и не сомневалась. Простите, что испытала ваше терпение своими расспросами. А что Марди-грас, в этом году будут его праздновать?

– Ходят такие слухи. Как я понимаю, некоторые приготовления уже были сделаны заранее, – она посмотрела на меня изучающе. – Скажите, Нэнси, если бы вы получили приглашение, вы бы поехали на Бал масок, помня о том, что…

– Если бы пожелал Тео. Но мне кажется, он не захочет ехать. Слишком горькие воспоминания связаны у него с этим праздником.

– Я надеюсь, что эти воспоминания еще не истерлись из его памяти, – твердо произнесла Сара. – Знайте: лично мне не хотелось бы, чтобы вы, Нэнси, там были. Возможно, я излишне суеверна, но мне думается, Марди-грас для жен Мэртсонов – такой день, когда лучше им не покидать дом.

– А я не суеверна, – сказала я с натянутой улыбкой, хотя в душе готова была согласиться с Сарой. – Мне бы очень хотелось увидеть карнавал и стать его участницей. Если, конечно, он состоится.

– Спору нет – это удивительный праздник. Я слышала, со временем его хотят превратить в целый сезон пиршеств и балов, который длился бы с Рождества до Изобильного вторника и венчался бы карнавалом. Пока же это всего несколько дней, но последний из них – это нечто необыкновенное.

– Неужели этот праздник столь великолепен?

– Ах, Нэнси, вы не представляете! Шествие длится несколько часов, а танцы на улицах не прекращаются до самого утра. Маски скрывают лица, и как догадаться, чьи руки, чьи поцелуи… Впрочем, я увлеклась. Поистине Марди-грас невозможно описать словами. Для того чтобы понять, это надо увидеть. И, конечно, предел мечтаний каждого – стать гостем главного бала. Море света – люстры, свечи, тысячи свечей… А что за костюмы! Большинство выписано из Франции; едва успеет закончиться торжество, как в Париж уже идут заказы на туалеты к балу следующего года. Ради одного этого дня можно вынести все тяготы поста.