Штурмовая бригада СС. Тройной разгром - Леон Дегрелль

Эти раненые были для нас святыней. Войска образовали коробочку вокруг печальной колонны и прикрывали ее во время броска на юго-запад. Мы должны были испробовать все возможное, чтобы спасти несчастных, страдания которых превзошли все, что может представить человеческое воображение. Если к завтрашнему вечеру эти люди будут переправлены через адский барьер, какая радость наполнит наши сердца! Какое облегчение будет видеть их в больницах и понимать, что эти искалеченные и обмороженные бедняги наконец получают лечение, видеть, что сердца, тяжело стучавшие под слоем снега, обретут покой и мир. Даже если они и будут страдать, но обретут надежду.

* * *

К 21.00 давка в бутылочном горлышке у Шендеровки была невообразимой. К этому времени я начал отвод своей бригады из Ново-Буды, методично, взвод за взводом, сектор за сектором. Одна неудача арьергарда — и вся операция у Шенедровки будет обречена.

Стоя на снегу, но при этом трясясь от температуры 40 градусов, которую никак не удавалось сбить, я принимал посыльных, выслушивал донесения и вникал в каждую деталь.

На вершинах всех холмов полыхал бой.

В 23.00 я попытался пересечь Шендеровку, чтобы помочь вывезти раненых моей бригады и проверить позиции, на которых должны собраться мои солдаты к рассвету. Но уже через 50 метров я был вынужден бросить свой вездеход. Огромная колонна перегородила затопленную дорогу и деревню. Грузовики, телеги, дорожки напрасно пытались продвинуться вперед, по четыре или пять машин в ряд.

Я поспешил к повозкам с ранеными валлонами и убедил тех, кто еще мог ходить, собрать остатки сил и двигаться пешком, несмотря на раны и боль. Собрав около 50 человек, я проскользнул вместе с ними между стоящим транспортом.

Мы могли видеть ужасающий спектакль. Противник, наступая с севера, смог подвести танки и артиллерию вплотную к Шендеровке. Начиная с 22.00 советские батареи открыли беглый огонь по центру города. Некоторые избы вспыхнули, полностью осветив движущиеся войска.

С этого момента у советских артиллеристов дел было по горло. Их снаряды падали неумолимо, с математической точностью, прямо на гигантскую колонну. «Сталинские органы» обрушили на этот поток разнообразных машин свои ракеты. Грузовики вспыхивали. Вдоль всей узкой дороги горели машины. Нам постоянно приходилось прыгать в снег, настолько яростным был огонь «Сталинских органов».

Среди пылающих машин лошади падали в снег с предсмертным ржанием и бились в конвульсиях. Рядом с ними кучки солдат, накрытые пулеметным огнем, падали с хрипением. Огонь делал их лица особенно зловещими, окровавленные, искаженные ужасом, они отливали багрово-красным. Некоторые еще пытались ползти. Другие уже не могли двигаться, лишь корчились от боли, разевая рты.

Колонна превратилась в настоящую бойню, освещенную огнями, которые казались багровыми на фоне густого белого снега, засыпавшего окрестности.

Грузовики пылали между изгородями, что делало дальнейшее продвижение почти невозможным. Несколько больших машин все-таки ползли, не обращая внимания ни на что, они давили всех и вся. Но все эти ужасные усилия ни к чему не вели. Давка становилась все более ужасной, полностью заблокировав движение в южном направлении, раздавался рев моторов, взрывы, яростные крики и проклятия.

Наконец мы увидели причину этого адского столпотворения. Целая армия из Шендеровки пыталась протиснуться через деревянный мостик, чтобы покинуть долину. Огромный немецкий танк провалился сквозь настил моста, раздавив его и полностью остановив движение. Когда мы увидели этого монстра, опрокинувшегося среди расщепленных досок, то подумали, что на сей раз все потеряно.

Берега речки были крутыми и абсолютно непроходимыми. Мостик был подорван коммунистами два дня назад, когда они отступали. Немцы поспешно его отремонтировали. Первые легкие танки сумели покинуть Шендеровку. Один тяжелый танк прошел без проблем. Но второй тяжелый танк развалил мост.

Два дня работы саперов были сведены к нулю в одну минуту этой 40-тонной железной дурой, вставшей как столб посреди моста.

Светло было как днем. Раненые и пехотинцы старались протиснуться мимо танка. Из верхней части ложбины мы могли видеть всю Шендеровку, сияющую красным и золотым среди снегов. Раздавались истошные вопли. Вот эти самые вопли и мятущееся пламя создавали впечатление чего-то безумного.

Когда наши раненые перешли мост, я поручил их одному из врачей с приказом следовать с войсками в 3 километрах впереди нас, когда этот авангард пойдет на прорыв. Они растянулись по степи, где темноту не рассеивали отсветы пожаров.

После двух часов невероятных усилий в атмосфере неизбежной катастрофы немецкие саперы сумели вытолкнуть танк сквозь дыру и перебросить несколько толстых балок через провал. Движение восстановилось под все более усиливающимся обстрелом.

Мы двигались среди мертвых и умирающих, но все-таки двигались. Люди толкали друг друга, чтобы передние двигались, все хотели жить.

* * *

На северо-западе, в Ново-Буде, наши валлоны, верные полученным приказам, все еще бесстрашно сопротивлялись и отражали атаки. Они видели пожарища остановившейся и заблокированной колонны в Шендеровке. До их ушей долетали ужасные вопли тысяч людей, грохот разрывов, рев пламени.

Начиная с 01.00 и до 05.00 наши взводы один за другим выходили из боя. Они молча скользили по снегу и твердой земле. Они вошли в маленькую долину на юго-востоке и собрались, все еще находясь в 3 километрах от Шендеровки. Не было необходимости смотреть на тропу. Пылающие оранжевые факелы плясали над ярко освещенной деревней.

Наши люди прошли как можно быстрее между горящими грузовиками, мертвыми лошадьми, изуродованными трупами. В течение всей ночи валлоны мелкими группами пробирались сквозь этот ураган.

* * *

Наши арьергарды стояли на своих позициях в Ново-Буде непоколебимо. Они непрерывно обстреливали противника из пулеметов, заставляя его стоять на месте. В 05.00 для выполнения последней фазы плана они быстро ускользнули прочь и помчались вперед, чтобы присоединиться к арьергарду СС, стоящему на северной окраине Шендеровки. Затем, следуя за последними машинами, они пересекли злосчастный мост и двинулись на юг.

Колонна грузовиков и повозок длиной 2 километра и шириной 50 метров следовала вплотную за боевыми порядками. Я влез на машину с боеприпасами и оттуда подозвал своих валлонов, когда они проходили мимо. Они были настороже, несмотря на обстановку.

Здесь смешались в кучу различные подразделения и транспорт. Небо только начало светлеть над невероятной мешаниной танков, автомобилей, конных повозок, сводных батальонов, украинцев и советских пленных.

Внезапно прямо посреди этой толпы упал снаряд. Потом десять снарядов. Потом сто снарядов.

Танки и вражеские орудия вышли на склон холма в Шендеровке прямо напротив нас.

Последние 20 немецких танков вырвались из колонны и бросились к оврагу, сминая в лепешку все на своем пути. Водители грузовиков и кучера повозок бросились врассыпную. Лошади мчались с диким ржанием. Тысячи взрывов поднимали серые и черные вихри, осыпая снег красными искрами.