Неповторимый - Шеннон Дрейк

— Ну и какая она? Ничего?

— В каком смысле?

Генри заерзал в кресле, явно нервничая.

— Я имел в виду… ну… черт тебя дери, Ястреб. Она хорошенькая? Или она, о Боже… с ней ничего, надеюсь, такого?

Ястреб усмехнулся:

— Она само очарование. Но скажи мне: ты уверен, что брак действителен? Все же церемония совершалась по доверенности.

— Половина браков в половине шахтерских поселений совершается по доверенности, — устало проговорил Генри. — Как, по-твоему, все здешние парни обзавелись женами? Какая честная молодая женщина потащится в такую даль, не будучи чьей-то законной супругой?

— Какая честная молодая женщина… — начал было Ястреб, но не договорил.

— В любом случае знай: я всегда сделаю для тебя все, что нужно, — сказал Генри. — Помни, отец твой был в совершенно здравом уме, когда решил все это устроить. Что я мог поделать? Я был связан по рукам и ногам.

Ястреб опустил голову. Так и вертелось на языке: «А что, если она соблазнила, окрутила старика, а потом взяла и убила?» Ничего вслух он, конечно же, говорить не стал. Еще надо доказать, что она как-то причастна к смерти отца. Он не мог даже объяснить Генри, что Скайлар Конор вообще ничего не знала и была убеждена, что вышла замуж за отца Ястреба, а теперь соответственно является его вдовой. Вдовой, жаждущей как можно скорее вступить во владение всеми его богатствами.

— Какое бы решение ты ни принял… — начал Генри.

— Мои земли она не получит. Можешь не сомневаться! — воскликнул Ястреб, вставая с кресла. Ярость его была настолько сильна, что, выходя из кабинета Генри, он едва не сорвал дверь с петель.

Ястреб направился прямиком к привязанной у входа лошади, но не успел вскочить в седло, как чей-то голос окликнул его по имени. Это был Черное Перо, старый друг Ястреба из племени хункпапа, который торговал шкурами, несмотря ни на какие запреты белых. Высокий, прекрасно сложенный человек с резкими чертами лица и грубой обветренной кожей подошел к Ястребу, и тому ничего не оставалось, как только постараться умерить свой пыл и обменяться с другом крепкими рукопожатиями.

— Здравствуй, Черное Перо. Как охота?

— Охота плохая. Белые убивают целые стада бизонов из окон своих поездов. Для них это игра. Кровавая игра. — Он передернул плечами. — Я хороший охотник. Торгую шкурами в обмен на порох. — Он заговорил тише. — Приходи в деревню своего деда. Много друзей, кто не может подойти близко к селению белых, хотят попрощаться с тобой, потому что скоро переберутся на север.

— Собираются присоединиться к Мудрому Быку? — спросил Ястреб.

Черное Перо кивнул.

— У нас есть только два пути. Позволить белым согнать нас всех вместе, как скотину, или бороться за то, чтобы жить, как мы хотим. С этим не поспоришь.

— Я согласен. Обязательно приду, и очень скоро.

— Твой дед будет очень доволен. — Черное Перо помолчал. — Мы слышали о смерти твоего отца. Мое сердце скорбит вместе с твоим. Он был великим человеком.

— Спасибо.

— Нам всем его будет не хватать.

— Да, очень.

Ястреб вскочил в седло, поднял руку, прощаясь, и пришпорил лошадь. Пока ехал, ему казалось, что душа его разрывается на части, будто все ветры разом вселились в его грудь и рвутся наружу, каждый в свою сторону. Он злился на своего отца и скорбел оттого, что потерял его, что никогда больше не сможет поговорить по душам, пытаясь выяснить, зачем он так поступил с ним. Ястреб гадал, что же так повлияло на отца, какая болезнь сломила его волю, как он мог поддаться чарам женщины и позволить ей манипулировать собой. И именно сейчас, когда Ястреб был разбит горем, судьба страны, неудержимо скатывающейся на путь насилия и жестокости, казалась ему более трагичной.

Чем ближе он подъезжал к своим владениям, тем большей решимостью наполнялось его сердце. Он готов был драться.

Скайлар часто снились сны о том, что произошло когда-то очень давно. Не сказать, чтобы они снились ей регулярно, так, от случая к случаю. И всегда эти сны начинались одинаково. Перед глазами вдруг все начинало кружиться в бешеном темпе, затягиваясь в гигантский водоворот.

Вот и теперь она снова увидела тот самый серый водоворот, как когда-то, много лет назад.

С наступлением сумерек на землю спустился туман — тяжелый, густой. Прохожих, спешащих по улицам в этот час, только и можно было различить, что по торопливому звуку шагов, увидеть же человека можно было, лишь столкнувшись с ним нос к носу. Идеальный вечер для нелегальных сборищ. Ночь тайн. А тайн в Мэриленде хоть отбавляй.

Пограничный штат Мэриленд кишел всякого рода шпионами и представителями тайных организаций. Одни открыто симпатизировали конфедератам, другие не скрывали, что являются сторонниками Севера. Кто-то притворялся, что сочувствует южанам, а сам шпионил для северян. Кто-то открыто помогал северянам, но на самом деле шпионил в пользу Юга.

Но были и такие, кто не мог решить, к какому лагерю примкнуть.

Роберт Конор жил в Уильямсберге. До того как развязали войну, он был адвокатом, а потом, с началом военных действий, его призвали в армию. После сражения под Геттисбергом попал в тюрьму северян в округе Колумбия. Однако ему удалось бежать и послать брату Ричарду весточку, что ему необходима помощь.

Ричард Конор жил в Балтиморе с семьей — женой Джил и двумя дочерьми, Скайлар и Сабриной, — в большом добротном доме. В 1862 году он был серьезно ранен, и его отослали домой с покалеченной ногой. Надежды на то, что хромота когда-нибудь пройдет, не было. Ричард радовался возвращению. Хотя он и был убежден в правоте унионистов, убийство сторонников южных штатов не одобрил. А когда брат попросил о помощи, бросился к нему не раздумывая.

Теперь Роберт жил в их доме, скрывался на чердаке. Дни свои коротал в играх с маленькими племянницами. Скайлар успела полюбить его не меньше, чем отца. И вот пришло известие, что он должен тайно встретиться с южанами и они отправят его на Юг, где он будет в безопасности. На землю спустился туман…

Скайлар отослали спать, но она знала: ночью что-то должно произойти. Отцу вместе с его лучшим другом Брэдом Дилманом предстояло проводить Роберта на встречу с южанами. Они должны были изобразить напившихся в стельку приятелей, затем Роберт незаметно исчезнет, а Ричард и Брэд возвратятся домой картинно вымаливать на коленях прощение у Джил и девочек, уверять, что больше напиваться не станут, клясться, что исправятся.

Скайлар не могла объяснить, что подстегнуло ее выбраться из кровати в ту ночь, натянуть на себя рубашку и брюки и побежать следом за мужчинами. Возможно, ей просто передалось всеобщее возбуждение.

А может, была какая-то смутная тревога, закравшееся в душу страшное предчувствие.

Осторожно, так, чтобы ее не заметили, Скайлар перебежками следовала за мужчинами. Лицо она предусмотрительно закрыла шарфом, а на глаза низко надвинула шляпу. Негромко переговариваясь, они шли по направлению к пристани, где уже поджидало небольшое судно. Туман все сгущался.