Император - Николай Романов

Судя по всему, великий князь был готов к принятию окончательного решения, и впереди активные действия. Но сначала надо будет провести подготовку. В частности, осторожно убрать с бортов откровенных сторонников нынешнего императора и обучить специалистов, поставленных им на смену. Корабли при любом экипаже должны оставаться боеспособными! Это непреложный флотский закон! К тому же всех людей, преданных Остромиру, все равно не выявишь. Тем более что старый лис граф Охлябинин прислал приказ отправить на столичную планету приписанных к флоту менталов. А их никак не удержишь, потому что именно Охлябинину они и подчиняются.

Эх, безопасники, ржавый якорь вам в задницу, вечно все у вас схвачено!.. Ну да ничего, прорвемся, дух звезднофлотца будет посильнее предусмотрительности работника спецслужбы!

– Я вот что надумал, ваше высочество… Сколько бы ни имелось у нас сторонников среди личного состава, немало найдется и противников. И мне представляется, что подготовку к выступлению надо соответствующим образом замаскировать. Лучше всего – дезинформацией. К примеру, объявим по личному составу, что флот планируется активно использовать в боевых столкновениях, которые вот-вот начнутся между нами и Великим Мерканским Орденом. И только наши истинные сторонники будут знать правду… Как ты на это смотришь, Володя?

Лицо великого князя было непроницаемо. И Барятинский решил, что настала пора для углубленной откровенности.

– И вот что я еще думаю, ваше высочество… В одиночку нам одним не выстоять и тем более не победить. Вверенный мне флот, как ты, наверное, знаешь, состоит, в основном, из устаревших кораблей. В прямом бою нам не справиться с противоборствующей стороной. – Адмирал встал из кресла и прошелся по кабинету. – В последнее время Адмиралтейство практически не знакомит нас с процессом перевооружения, но та информация, что приходила прежде, определенно говорит о том, что в Первом и Втором флотах полным ходом идет перевооружение. Адмирал Приднепровский на базе Отдельной особой эскадры, защищающей Пятипланетье, создает Четвертый флот. Тактических характеристик новых кораблей мы не знаем, но стоит предположить, что они много мощнее тех боевых единиц, что составляют мой флот. Боюсь, нам придется обратиться за помощью…

– К кому? – быстро спросил ВКВ, легонько поморщившись.

– К кому? – повторил адмирал, продолжая раздумчиво мерить кабинет шагами. – Можно, конечно, попросить помощи у Усмана. Если ты, в случае победы сделаешь ему кое-какие территориальные уступки, он может решиться на оказание нам боевой поддержки. Но не думаю, что его помощь окажется достаточно эффективной. Я знаю состав халифатского флота, достаточно изучил за все эти годы. Корабли у них еще слабее наших. – Барятинский остановился и рубанул напрямую. – Полагаю, нам надо обратиться за помощью к Вершителю Бедросо. Тактико-технические характеристики мерканских кораблей на порядок превосходят халифатские. И вряд ли уступают новым росским.

ВКВ снова поморщился, на сей раз откровенно.

«Ничего не попишешь, голубчик, – подумал адмирал. – Я знаю твою нелюбовь к мерканцам, но тут тебе придется поступиться чувствами, если ты хочешь обрести власть и сохранить ее».

– Откровенно говоря, не нравится мне это, – сказал великий князь. – Я ведь сам всю жизнь считал сайентологов, в стратегическом смысле, нашими главными галактическими противниками.

– Сегодня противник, завтра соратник… – Барятинский широко улыбнулся и остановился перед ВКВ. – Политика, ваше высочество, – искусство возможного, как говорил кто-то из древних. Если нам полезна помощь сайентологов, надо ее использовать. И не бояться испачкаться в грязи. Грязь легко смывается успехом. Дальше видно будет, кто прав, кто виноват.

– А у тебя, Пахевич, имеются выходы на мерканцев?

Барятинский улыбнулся еще шире:

– У меня есть кое-какие возможности в этом направлении.

ВКВ кивнул:

– Я тебя понимаю… Можешь не вдаваться в подробности.

Барятинский решился:

– Мне необходимо твое принципиальное решение, чтобы начать действовать в нужном направлении. В подробности я тебя потом все равно посвящу, без этого не обойтись. Иначе ты вправе мне попросту не поверить. Посчитать меня, к примеру, провокатором, действующим в интересах этого мальчишки…

Великий князь усмехнулся:

– А ты и в самом деле не провокатор ли, Пахевич?

Это была шутка, но адмирал не улыбнулся.

– Я не провокатор, Володя. Ты, наверное, удивляешься: чего это я ввязываюсь в эту борьбу? Интересы империи, то, сё… Интересы империи – конечно, важно. Но прежде всего я просто ненавижу некоторых людей из окружения Остромира. Такой причины тебе достаточно?.. Ну и попрошу тебя кое о каких одолжениях…

– О каких же, к примеру?

– Да о самых банальных. Назначить, к примеру, меня после победы командующим всем флотом.

«Вот такая у нас будет с тобой торговля», – добавил Барятинский мысленно.

– Ну это-то не проблема. Если победим, росский флот твой. – Великий князь в свою очередь поднялся из кресла и протянул адмиралу правую руку.

– Вот и договорились.

Двое обменялись рукопожатием.

– Я немедленно обращусь за возможной помощью к Великому Мерканскому Ордену. И как только получу ответ Вершителя, дам тебе знать. Тогда и решим окончательно.

На сей раз ВКВ с трудом удалось сохранить непроницаемую физиономию.

Неужели у адмирала и вправду имелись прямые связи с мерканцами? Или он сказал это только для того, чтобы подтолкнуть великого князя к нужному решению? По принципу Наполеона Бонапарта – «Надо ввязаться в бой, а там посмотрим…»

Интересно… А если прямые связи есть, то осуществляются они через капитана Насоновского или у Барятинского есть собственный канал? Спросить, что ли?..

Впрочем, нет, пока не стоит. Это уже будет необратимый поступок. Позже разберемся!

– Хорошо, Паша, обращайся. А я, с твоего разрешения, слетаю на Коломну, встречусь с семьей. Все-таки давно уже их не видел. Если, конечно, предоставишь для моих личных дел какое-нибудь суденышко…

– Предоставлю, ваше высочество!

– Благодарю! А я потом вернусь сюда и продолжу свой вояж по окрестным мирам. Не все подразделения еще проинспектированы.

Они снова обменялись рукопожатием.

Адмирал Барятинский был уверен, что сделка состоялась. Великий князь Владимир по-прежнему не был уверен ни в чем.

Внимательно следя за реконструкцией флота, Осетр как-то перестал интересоваться работой Института структуры пространства. Не то чтобы он позабыл о Константине Комарове – просто посчитал, что молодой ученый справился со своей главной задачей и деятельность его больше не требует со стороны короны особого внимания. Тем более что Комаров заматерел, оброс целым штатом помощников и вполне справлялся со своим институтом самостоятельно. Авторитет его в определенных, как говорится, кругах (о которых обычно не сообщается в средствах массовой информации) стал настолько высок, что академика Соболевского вполне можно было с почетом отправлять на пенсию. И Осетр отдал Найдену соответствующие распоряжения.