Сомнамбула. Книга 2. Другая сторона Луны - Александр Зорич

Работяги Прииска носили все это вручную в брюхо «Колибри» – благо, умеренная на поверхности океана сила тяжести и усилительные сервоприводы скафандров позволяли брать за одну ходку до ста пятидесяти килограммов груза.

Руки товарища Альфы оказались совсем не лишними. Кроме него на погрузке трудилось еще человек пять. А столь необходимое для всесистемной революции сырье громоздилось настоящими полутораметровыми терриконами. Работы, что называется, непочатый край.

Максим с тоской смотрел на молодцеватые маневры грузчиков. Сняв с предохранителя «Вихрь», он нарезал круги по посадочной площадке, зорко поглядывая по сторонам и утешая себя тем, что тоже работает.

Хотя Дальний Прииск, как и Оазис, находился сейчас в зоне сорокадвухлетнего полярного дня, за бортами понтона клубилась непроглядная мгла. Виной тому были метановые испарения, вырывающиеся из трещин во льду. А над слоем метанового тумана висели водно-формальдегидовые облака, красивые какой-то особой, мрачно-торжественной, готической красотой. Холодные цвета и мягкость оттенков синего и зеленого придавали им мистический, жутковатый вид.

Максим, наблюдая за облаками, вдруг поймал себя на мысли, что, как и накануне в коридоре, отвлекся от главного – от выполнения приказа товарища Альфы.

И тут палуба понтона под ногами дрогнула. Максим обернулся, пытаясь определить источник вибраций и с ужасом увидел, как металл вспух горбом. Палубу вскрыли, как консервную банку! Стальной диск диаметром под два метра, кувыркаясь, улетел к готическим облакам. А из открывшейся черноты пролома на ревущих реактивных столбах пропульсоров взмыл... некто в боевом экзоскелете «Триумф»!

Пришелец взмахнул полутораметровым плазменным ножом, который продолжал его правую руку, и жужжащая ослепительная молния обрушилась на застывшего в оцепенении товарища Альфу!

К счастью, в последний миг тот успел среагировать и закрылся массивным тербиевым слитком, который держал в руках!

Плазменная пила врезалась в него с истеричным воем. И мгновенно перегрызла слиток пополам! Но импульс удара был уже не тот. Это спасло жизнь Людвигу ван Астену.

А во второй раз жизнь товарища Альфы спас уже Максим.

Он не ведал отчего, но из глубины его мозга в сознание всплыла команда: «Стрелять в горло. Это самое уязвимое место скафандра «Триумф»».

И он выстрелил. Три раза.

Первый луч – в молоко.

Второй – в плечо нападавшего, защищенное монолитным бронещитком.

И только третий – в горло!

Интуиция не подвела Максима. Нападающий упал на спину и, несколько раз слабо взбрыкнув неподъемными ногоступами, затих.

Максим подбежал к товарищу Альфе.

– Вы целы?! С вами все в порядке?! – закричал он.

– Хм... Э-э-э... – судя по трансляции с маленькой камеры, которая позволяла видеть лицо товарища Альфы вопреки защищенному золотистым напылением стеклу скафандра, тот был еще бледнее, чем давеча возле измерительной рубки. – Конечно, к таким сюрпризам не привыкнешь... Но я понемногу начинаю! Все же пятое покушение, как никак.

Тем временем растерявшиеся грузчики пришли в себя, подхватили убитого и поволокли к шлюзу, ведущему на главную палубу Приисков. Ремонтный робот выполз из ангара и принялся заделывать дыру, из которой с шипением била струя воздуха.

Товарищ Альфа с Максимом двинулись к шлюзу. Внутри их уже ждал товарищ Каппа – как оказалось, он видел произошедшее на одном из экранов своей диспетчерской.

Глаза у бравого старика были как два кофейных блюдца.

– Вскрывайте! Вскрывайте скафандр! – потребовал он.

В руках у начальника Дальнего Прииска тоже был «Вихрь». Как видно, товарищ Каппа не очень-то верил, что Максим сразил нападавшего насмерть.

Один из грузчиков отстегнул кольцевые захваты шлема несостоявшегося убийцы. Все подались вперед, стремясь увидеть лицо этого человека. Увы, их взорам открылось лишь месиво из обломков раздробленных костей. Судя по всему, чудовищное давление атмосферы Урана поработало на ниве обезображивания незадачливого убийцы почище бластерного заряда.

– Кто это? – спросил товарищ Альфа, отворачиваясь. – Как его зовут?

– Сейчас узнаем, – товарищ Каппа выпростал правую руку убитого из скафандра. – На нем должен быть... итить его налево... идентификационный браслет. У нас тут все такие носят... Мало ли что... Но браслета... браслета-то нет!

– Это что, чужак? – удивился товарищ Альфа.

– Сейчас посмотрим точнее, – товарищ Каппа вынул из нагрудного кармана свой электронный планшет и заглянул в него. – Мои, гм, гм… подопечные все на контроле. Согласно датчикам, они живы и находятся на своих местах.

– А если кто-то из живых надел два идентификационных браслета?

– Это совершенно исключено. Браслеты настроены на ДНК конкретного человека.

Максим был до крайней степени деморализован, хотя старался не подавать виду. Он смотрел на лежащего человека и был совершенно уверен в том, что перед ним – да-да, тот самый незнакомец, который два часа тому назад едва не заступил за красную линию, но потом, одумавшись, ретировался. Правда, тогда на нем не было «Триумфа».

Откуда у него такая уверенность? Чем она питается? Ответить на эти вопросы Максим не мог.

Весь обратный путь до Оазиса он молчал. Уж очень много загадок. Уж очень нервно все. Но, с другой стороны, разве не за этим ощущением постоянной опасности он шел в «Армию пробуждения»?

И лишь когда Соня обвила его шею своими тонкими руками, на душе у Максима полегчало.

Какая разница кто? Путь будут прокляты все загадки!

Он любит и любим. Это – главное.

Спутник Урана Умбриэль, авиетка «Колибри», январь 2469 года

– Переходи на низкую орбиту! – скомандовал товарищ Альфа, когда они подошли к Умбриэлю, третьему крупному спутнику Урана после Миранды и Ариэля.

Умбриэль был похож на изображение в астрономическом атласе: такой же каменистый, неброский, пустынный. Разве что маленькая сахарно-белая полярная шапочка – напоминающая нимб из-за отсутствующей «макушки» – оживляла портрет этого космического отшельника.

Впрочем, когда «Колибри» обосновалась на низкой орбите, выяснилось, что все не так уныло. От многих ударных кратеров расходились в стороны длинные лучи выброшенной породы и каких-то перемолотых в пыль минералов. То здесь, то там вокруг кратеров вспыхивали переливы самых неожиданных цветов – от густо-пурпурного до канареечно-желтого, – вносившие дух волшебства в этот невыносимо скучный пейзаж.

Выполняя рутинные орбитальные маневры, Максим укорял себя за то, что так и не решился спросить, какова конкретно цель их полета.