Подчинись мне - Гостья

выпрямляется по струнке и закрывая глаза, исчезает.

Лилайла растерянно озирается: “Получилось ли?”, но существа нигде нет.

* * *

У пещеры тишина, если опуститься пониже и заглянуть к тем, кто прячется меж деревьев, можно заметить шестерых человек. Пятеро из них тяжело дышат, кто-то сидит на камне, кто-то лежит на траве, раскинув руки, и только Асмодей ни капли не уставший восстает над всеми в привычной для Королей позе.

— Что это вообще было? — шепчет Серафима.

Девушка лежит в позе ангела и смотрит взбудораженным взором на кусочки неба. Ее мучит вопрос: “Неужели я правда это сделала?”, и она произносит наконец его вслух:

— Я правда одолела его? Этого огромного котяру? Он все еще лежит у той насыпи камней?

Все долго молчали и очнулись лишь когда она задала вопрос.

Хриз почесал за ухом. Он тоже не мог без подозрительности и осторожности взглянуть вбок, где в паре метров огромный ящероподобный змей, лежал, обратившись небольшой змеей. Существо поглядывало на него умными, насмешливыми глазами, будто ставило победу Хриза под сомнение.

— Я собственными глазами наблюдал, как твои лучи пронзали его один за другим. Он прямо впереди: бродит у входа в пещеру и посматривает на нас иногда.

Серафима глубоко выдыхает, кончики ее пальцев дергаются.

Мильен единственный, кому не удалось побороть живность. В последний момент Циминитис прибил птицу, которая грозилась отгрызть сокоманднику кулаки. Друг с беспокойством глядел на мрачную Лилайлу и с подозрительностью на одолевшего птицу парня. Тот прижался спиной к стволу дерева и, склонив голову, молчал.

Внезапно Асмодей очутился перед этой понурой головой. Он схватил парня за шею и встряхнув, поднял его над землей. В агатовых глазах Циминитиса показался испуг. Все вмиг оживились и повставали.

— Какого черта, ты делал здесь? Четыре существа в одном месте. Без тебя явно не обошлось.

Парень не мог ответить, он взирал на суровое лицо наставника с благоговейным ужасом. В скором времени его губы стали судорожно хватать воздух.

Тогда воинственно поднялась Лилайла. Она быстро оказалась за спиной претендента.

— Что ты делаешь, Асмодей? Он член нашей команды!

— Я знаю это лучше тебя. Он мой подопечный, я за вас всех в ответе. А этот придурок колдовал запрещенный призыв.

Лилайла хмуро, выделяя каждое слово произнесла:

— Ты хреново отвечаешь за команду! А за него отвечаю я! Отпусти немедленно. Я не позволю его трогать.

На секунду Лилайла почувствовала нечто необъяснимое. Асмодей привычно прикрывал свою силу, и лишь ее отголоски исходили для других. Но сейчас, черные зрачки заблестели острием. Принцесса почувствовала нечто другое, отличное от того, что ощущалась всегда. Тьма, укравшая секунду, приподняла завесу и обнажила себя. Сердце девушки затрепетало, а дыхание остановилось.

“Что это?” — вопросил внутренний голос хриплым резким возгласом.

И все прошло.

— Как хочешь.

Асмодей отпустил Циминитиса и тот рухнул на землю. Все замерли на то мгновение. Никто не ожидал такого поворота. “И это все?” — вопрос, чуть было не слетевший с нескольких уст.

Асмодей ушел, лицо его приняло снова циничный, холодный вид. Однако сомкнутые брови, слегка напряженная челюсть все-таки выдавали сдерживаемую злость. Но почему он сдержался?

Лилайла выдохнула, расслабила стиснутые кулаки. Казалось даже она не ожидала такого поведения. В Академии Король геенны огненной имел мрачную, тихую славу. О нем все шептались, но мало кто открывал полностью рот. До ушей долетали разные сплетни…

Самая известная о том году, когда Асмодей, Лайлэн, Вилькес, Больри поступили в Академию и образовали команду. Они побеждали сверхбыстро, всегда занимали первые места, никому не давали пощады и изменили прежние несказанные порядки. Это был год погромов, побегов и порой даже жестоких драк. Первогодки — претенденты ставили наставников на колени. Сейчас к ним было уважительное отношение, не было ученика, который бы о них не знал, но и сама команда успокоилась и немного присмирела. У них появились обязанности, и защита, порядок в Академии были в их числе.

Мильен подошел к Циминитису и всем на удивление — протянул руку.

— Будь при команде. Нет ничего крутого в том, чтобы шататься по одиночке и изображать из себя загадку.

Замкнутый и нелюдимый, с длинной челкой, прикрывающей высокий умный лоб, Циминитис обратил удивленный взгляд на этого бугая, который пытался с ним помириться.

Да, они ругались. И не раз.

Смущенно он скривил губы и отвел глаза, но подал руку в ответ. Мильен крепко сжал ладонь и рванул парня вверх. Циминитис хотел было сказать что-то в благодарность, но не приученный к доброте и вниманию, только буркнул тихо:

— Так и быть.

Хриз удовлетворенно кивнул. Серафима склонила голову и подарила мужчинам ободряющую улыбку.

— Я хотел призвать одного, но что-то пошло не так, — признался парень. — Боялся, что облажаюсь, и вы из-за меня проиграете. Где я только не был, а эти дьяволы будто специально попрятались.

Его откровенность тронула всех, но понемножку. Это вообще был первый раз, когда он выдал несколько предложений.

Искоса поглядывая на сокомандника, Лилайла пыталась составить наконец о нем определенное мнение, но так и не смогла.

— Зато ты практически обеспечил нам победу, — усмехнулась она и, взглянув на Мильена, добавила. — Может и для него кого-нибудь призовешь?

Все расхохотались. Циминитис покраснел.

Глава 13. Хранительница тайн

Лилайла сидела у костра, и слышала как позади звонкий голос Серафимы перекликается с взбудораженным голосом Хриза и ребят из другой команды — Лико и Финнииды. Мильен с утра ушел в лес, заявив, что сам справится. Асмодей не появился в лагере ночью после происшествия. Циминитис отсыпался у себя.

Было уже поздно, никто не возвращался.

Принцесса встала, посмотрела на сидящих позади ребят, и вскоре скрылась. Она была взволнована. В тихом мрачном лесу иногда раздавались странные звуки птиц, а иногда что-то заставляло шевелиться кусты. Ветер заговорщически притих.

“Какого черта он не вернулся в лагерь? Сказал, что его задача присматривать за нами, а в итоге свалил хрен знает куда. Что если с Мильеном что-то случилось? Он будет за это отвечать?”.

Лилайла не привыкла тревожиться, но последние месяцы были насыщены событиями, которые к данному неприятному чувству бесспорно взывали. Она вздохнула, схватилась за голову и потрясла ей, пытаясь выбить тяжелые мысли.

— Это вряд ли поможет.

Глаза открылись. Принцесса остановилась.

Перед ней в нескольких шагах на широком пне сидела невысокая девочка-подросток. Ее длинные светлые волосы игриво рассыпались по худым плечам. Сложив ногу на ногу, она рассматривала Лилайлу оценивающим озорным взором бесноватых зеленых глаз. Тонкий палец накручивал локон.

— Знаешь, что мне интересно? — продолжала таинственная незнакомка. — Ты