Тонкий полутролль. Часть 2: Берег невозможности - Константин Твердянко

Рана вмиг заполыхала болью. Укола не получилось, потому яда много не попало… Наверное. Но еще раз пробовать не стану!

Развернулся и наотмашь рубанул клинком — по сгибу колена. Вышло хорошо — меч прошел глубоко, с усилием, аж брызнуло. Тонкий вопль долбанул по ушам, как дубиной. Авось поубавит прыти!

Хоть я и оглох на миг, но сноровки не растерял. Упал, перекат — и клешня впечаталась рядом. Вскочил, наугад перечеркнул лезвием воздух — куда-то попал, но опять бесполезно. Тварь сиганула ко мне, и нога ее таки подвела. Промазала! Чуть не грохнувшись, неловко, но резво чудовище захромало к цели. Пусть — я снова кинулся прочь. Ишь ты, какая шустрая! Черта с два я тебя дожидаться буду!

Рано радовался. Проворства ей было не занимать. Даже с подрубленной ногой! А я уже измотан так, что скоро валиться начну. Адреналина надолго не хватит. Резервы выжаты досуха. Еще и плечо наливается дурным теплом…

Как это случилось, я не уловил. Миг — и по боку мазнул кожистый вырост. Спасло лишь молодое деревце. Сбило траекторию атаки.

Тварь саданула вполоборота. Кое-как разминулся с лапой. Обдало ветром, спутанные космы хлестнули по щеке. Да что же!..

Сердце зашлось в предчувствии. Пригнулся, жало скользнуло над головой… И я ничком рухнул наземь. Между лопаток словно взорвалась граната. Легкие отказались дышать.

Судорожно разевая рот, перевалился на спину. Хребет дико прострелило сверху вниз. Я со стоном пополз на локтях, безнадежно осознавая: глупо это. Рассчитывать не на что. Одной рукой выставил меч. Ладонь конвульсивно сжимала рукоять. Острие ходило ходуном.

Искаженное подобие эльфийки нависло надо мной. Мерзко прожужжало и щелкнуло челюстью. От твари тянуло прелым тряпьем. Так пахнет иногда в подъездах хрущевок.

Я потрясающе точно разглядел ее всю. Кособокое и даже как бы слегка перекрученное туловище. Широкие плоские утолщения на предплечьях. Ноги с четко видимым члеником в голеностопе и хитиновыми когтями. Клешни — причем правая меньше и с тонкими белыми шипами наверху. Левая нервно клацнула. Тускло горел червонный глаз. А во втором — словно бы несколько зрачков вокруг центрального…

Вдруг накатило потустороннее спокойствие. Будто лопнула внутри невидимая струна. Сейчас меня убьет пародия на длинноухих подонков. И конец. Сколько раз я уже избегал смерти в этом мире… Видимо, хватит. Запас везения иссяк. Лежать мне в папоротниках, пока не доедят. Может, все-таки очнусь под капельницей или в психушке… Хотя не верю.

— … ол! — чуть слышно донеслось из леса.

Тварь на секунду отвлеклась. Апатия схлынула рывком. Сам не знаю, откуда взялись силы. За доли мгновения я соскреб себя с земли и сделал выпад.

Шея чудовища была затянута черными пластинами. А вот грудь — нет.

Клинок вошел в упругую плоть и ткнулся в ребро. Я сжал зубы, налег всем телом, и он пролез в грудную клетку. Бестия утробно взревела, закашлялась. Вломила мне локтем и попыталась достать жалом. Выпустив рукоять, я отступил, насколько смог. Тварь еще попробовала улизнуть вместе с моим оружием, но, видимо, давление у нее стремительно падало. Захлебывалась, хлюпала горлом. Слабея, она зашаталась, и я успел вырвать меч из раны. Оттуда толчками плеснула ярко-фиолетовая кровь. Существо зычно рявкнуло и свалилось мордой в грунт.

Я коротко выругался по-русски, оседая на прошлогоднюю листву. Стрессовое обезболивание прекращалось, и скоро я прочувствую, насколько все серьезно. Уже сейчас ясно, что сломаны ребра — это как минимум. Оказывается, дышать не так-то легко.

Собрав остатки воли в кулак, осторожно подобрался к твари. Крепче повеяло подвальным запахом. Пихнул голову сапогом, чтобы повернуть набок. Эльфийский глаз, не мигая, уставился прямо на меня, и не было в его взгляде ни мольбы, ни смертной тоски — только боль и ярость. Я извлек из голенища кинжал, чуть не выронив, и вогнал его в золотую радужку. Лезвие гадко проскребло по кости. Тварь сипло завыла, задергалась, лязгая зубами, но вскоре успокоилась. Однако, кажется, еще дышала… С пробитым легким, разрезанными артериями и ножом в глазнице! Ну и живучая дрянь.

Вот всегда знал, что бронированные корсеты в бою неэффективны. Даром что их постоянно рисуют всякие горе-художники…

Все. Баталия длилась от силы пять минут, а тварь уже валяется, истекая кровью… Ну и я неподалеку тоже разлегся, пытаясь держать спину прямо. Встать получалось, но было очень больно. Подожду. Главное — не сводить с нее глаз.

Не в курсе, сколько я так провел, распластавшись и подсунув руку под поясницу. Боль медленно наплывала волнами, время то слипалось, то растягивалось. Могло пройти и несколько минут, и час. Выпал из полузабытья только тогда, когда кто-то начал трясти меня за плечо. Равнодушно приподнял веки, единственная мысль — нет, клешней так схватить нельзя.

Тормошила меня Звитка. Шевельнулось вялое удивление: почему одна? Еще и мучает… И так уже становится нестерпимо.

— Где другие? — Едва удалось пропихнуть слова через глотку.

— Они идут. Первой успела… — глухо ответила ведьма, косясь куда-то мимо. Ее начало колотить.

Понятно. Там, куда она смотрит, — изуродованное создание, похожее на женщину. Выходец из горячечных снов. Еще и ворочается до сих пор, наверное.

— А ты… — она запнулась. Судя по голосу, была готова разреветься.

— Плохо, — скупо отозвался я. — Полечить можешь?

— Не-е-ет… — всхлипнула Звитка.

— Тогда убери боль, — прошептал я. Говорить нормально не выходило. — Но чтобы я оставался при памяти.

Ведьма покопалась рядом, раздавила сочный стебель. Прошлась по лбу холодной влагой, и стало легче. Правда, разум все-таки затуманился, мир вокруг словно размылся. То ли даже в магии без побочных эффектов никак, то ли Звитка просто не умеет.

Как сквозь вату я услышал, что ведьму кто-то окликнул. Она вскочила, позвала сюда — резко, отрывисто. К нам приближались встревоженные голоса, зазвучала непонятная речь. Сейчас меня любые фанатики голыми руками возьмут, даже если это будут подростки с отклонениями в развитии…

Потом возле меня засуетились. Несколько рук дернули, подхватили с земли. Боль прорвалась даже через ведьмин наркоз.

— Положите, как было! — скомандовал я со злобой.

Меня тотчас отпустили обратно. Вот придурки деревенские, кто ж так транспортирует пострадавшего! Наверняка ведь и позвоночник задет!

Пока одни нерешительно толпились поблизости, остальные, судя по изумленным и гневным восклицаниям и пересудам, изучали убитую мной тварь. Точнее, недобитую — это я понял по старухиному вскрику. И затем — несколько тупых, с хрустом, ударов.

— Видали такое, — с трудом я поймал обрывок фразы. Лица подошедшего не видел, но