Эволюция духовности - Владимир Николаевич Коваль

мнений — это демократия, если людей столько, сколько мнений — это анархия.

Если бы элегантность не вышла из моды, мода не достигла бы такой популярности.

Мода — это способ утилизации еще вполне добротных вещей и удобных покроев.

Миссия высокой моды заключается в минимизации сроков между периодическим запуском слепого массового подражательства, отвечающего интересам массового производства, формирующего и обеспечивающего массовый спрос.

Модная одежда должна быть настолько оригинальна, чтобы все в ней были универсальны, и такой универсальной, чтобы все в ней были оригинальны.

Одним модная одежда не идет, но нравится, другим — не нравится, но идет, третьим — и не идет и не нравится, но свидетельствует об их статусе, — поэтому её носят все.

Модные аксессуары должны подражать в уникальности и быть уникальны в подражательности, они должны быть узнаваемы по оригинальности и оригинальны по узнаваемости, их нужно тиражировать, но не повторять и повторять, но не тиражировать. А по цене они должны быть доступны тем, кому модные аксессуары лишь слегка подчеркивают стиль, и не доступны тем, чей стиль лишь слегка подчеркивает модность аксессуаров.

Самое эффективное влияние на молодежь — не мешать ей состариться.

Если налог на прибыль не уменьшать пропорционально сумме откатов, то это будет уже налог на убытки.

Налоги ставят россиян перед выбором: или спокойный сон, или регулярный стул.

Успокаивает то, что бестолковость многих научных выводов компенсируется их бесполезностью и не востребованностью, а бесполезность и не востребованность — диссертабельностью.

Говоря о начальстве, бесполезно притворяться. Начальство чрезвычайно прозорливо, поэтому даже если вы о начальстве говорите хорошо, оно прекрасно понимает, что вы пытаетесь скрыть, что на самом деле вы думаете о нем не так хорошо, как говорите, а куда лучше.

Отдача от научных проектов может быть несомненной, сомнительной, очень сомнительной и … сколковской.

Мудрость бюрократа:

— Соизмеряй свою усердность со своей зарплатой, а не наоборот.

— Зачем быть недовольным собой, если есть подчинённые?

— Недовольство начальства обращай в его самодовольство.

— Реагируй на некомпетентность указаний непонятливостью, нерасторопностью и неисполнительностью.

— Не высовывайся, не спеши, не учи, не перечь, не хлопочи, а выжидай, потакай и помыкай.

— Да, электронные дела, а без бумажки — никуда.

— У карьеры от ума лишь беда. Исполнительный простак, да еще и весельчак — это да.

Своей неотразимостью женщины обязаны мужской разборчивости.

Классическое образование образовывает. Современное — компьютеризирует.

Образование — это то, чему мы научились, не выучив то, чему нас учили, но выучили то, что тщательно от нас скрывали.

Образование дает пищу к размышлениям, образованность позволяет её переваривать.

Олигархи готовы пожертвовать во имя Родины всем, что не приносит им лично дохода.

Оптимист всегда надеется на лучшее, пессимист боится, что так оно и случится.

Я не представляю себе Останкинскую башню без Москвы, но вполне представляю Москву без Останкинской башни.

Как женщины при таком прогрессе моды, косметики и гламурности еще умудряются сохранять изящество, вкус и очарование?

Самое главное — чтобы наши ошибки стали достоянием истории, а не история стала достоянием наших ошибок.

Вот в России для партий свобода,

Кто не промах — тот лидер партийный.

Если партии все для народа,

Почему наш народ беспартийный?

На нашу пенсию жить можно, но не долго.

Разве простая и понятная формула начисления пенсии может убедить будущего пенсионера работать на пенсионный фонд, а не на свои пенсионные запасы?

При социализме писатели — инженеры, а при капитализме — бизнесмены человеческих душ.

Лекарства, а уж тем более пищевые добавки предназначены для того, чтобы постоянно лечиться, а не для того, чтобы исцелиться.

Переубедить невесту — дело практически невозможное. Переубедить жену — дело невозможное уже теоретически.

Пища, принимаемая в малых дозах, удобоварима в любых количествах.

Политика держится на том, что демагогия эффективней скептицизма.

Если бы каждый покупатель был в состоянии, несмотря на рекламу, распродажи и акции адекватно соображать по поводу того: что, сколько, зачем, когда и почем ему нужно приобретать, разве нам нужны были бы кредиты? А если бы мы смогли обойтись без кредитов, разве нам нужны были бы банки? А если бы мы смогли обойтись без банков, разве нам нужны были бы олигархи? А если бы мы смогли обойтись без олигархов, разве нам нужна была бы демократия?

Политики — наши надежные гаранты того, что власть не окажется у тех, кого мы не достойны.

Политики продажны не потому, что они нужны, политики нужны, потому что они продажны.

Если бы не обещания политиков до их избрания, разве бы мы смогли понять, до какой степени мы наивны?

Продажные политики — беда, идейные политики — катастрофа.

Популярность политиков растет не потому, что избиратели им больше доверяют, избиратели им больше доверяют, потому что их популярность растет.

Политика — это самый честный способ дурить народ.

Если вы в состоянии выразить то, что понимаете, значит, вы не до конца поняли то, что выражаете.

Академики больше понимают, чем выражают, профессора больше выражают, чем понимают, доценты тем больше выражают, чем меньше понимают.

Попса для искусства — бизнес, для бизнеса — искусство, для народа — ширпотреб: и по карману,