Я тебя уничтожу - Евгения Чащина

— Расскажи мне всё, что произошло между тобой и Артуром, — слышу голос с водительского места.

— Да какая уже разница, — процедила сквозь зубы.

— Очень и очень большая. Давай, с деталями и в мельчайших подробностях. Я должен сравнить ваши показания. Это важно, Алина.

— Твой босс уже свои выводы сделал, — в моём голосе непрошено скользит неудовольствие.

Меня это бесит. Привёз как падшую женщину, изгнал как падшую женщину, я что, игрушка для него?!

— Это важно для меня, — с нажимом сказал мужчина, бросив выразительный взгляд в зеркало заднего вида.

— Ладно.

Я рассказала всё, как было, начиная с первого приезда и заканчивая этим утром. Не утаила ни малейшей подробности, хотя про чужие пальцы в своей промежности рассказывать то ещё удовольствие.

— Блядь, я должен был догадаться раньше, — скривился, когда я закончила, Женя, — меня цепануло что-то, когда я вошёл тогда, но я не понял, не прислушался к интуиции, а потом ты хлопнулась в обморок, а я отвлёкся.

— Ну, откуда ты мог знать, что твой босс обещал меня по кругу пустить, — замечаю с горечью и ядом в голосе.

Мужчина бросил на меня взгляд и ничего не ответил. Да и что тут скажешь. И стоит ли говорить. Я должна радоваться тому, что есть, тому, что я еду домой. В первый раз это чувство окрыляло. В этот раз я не понимала, что я чувствую. И меня это бесило.

Жизнь закрутилась слишком круто после того, как покинула свою пыточную во второй раз. Мне пришлось искать новую квартиру слишком экстренно, потому что Джой был совершенно невменяем и неуправляем, и слушал только меня. Ни в какой передержке он не смог находиться. Благо, собачники, которые пытались с ним сладить, дали контакты арендодателя-собачника, который как раз искал жильца в новостройку. Она была в спальном районе, пришлось съехать из центра, но и к лучшему. Рядом был парк, где мы каждое утро и вечер гуляли и выходили на пробежку. Сдавать сессию, приезжая с огромным доберманом в университет, оказалось сказочно легко. Ни один человек меня не тронул и не бросил косого взгляда. Дрогон защищал свою Кхалиси, как цербер.

В один из вечеров на меня накатило, мы выбрались на пробежку и забежали в магазин, где я купила серебристый бальзам для своих белокурых волос, чтобы полноценно превратиться в Таргариена. Осталась довольна результатом. На меня как будто смотрела из зеркала совершенно другая девушка, холодная и уверенная в себе. Я не узнавала эту девушку, но очень хотела узнать.

Меня не узнал даже папа, когда приехал из командировки в канун Нового года.

— Снегурочка?

— Можно и так сказать, — улыбнулась, открывая дверь. — Пап, у меня сюрп…

Джой выскочил в прихожую с грозным лаем раньше, чем я закончила.

— Сидеть, — приказала собаке.

Он угрожающе обнажил пасть, но послушно сел у моих ног.

Сказать, что папа удивился, не сказать ничего. Он мне всю плешь проел тем, откуда я взяла такую огромную псину, чем я вообще думала, и как я могу её себе позволить. Но когда он увидел, как Джой обхаживает меня дома и как отгоняет всех, кто смеет хоть покоситься, на прогулках, смирился и даже обрадовался такой охране для дочери.

— Зато могу спать спокойно в командировках, зная, что тебя никто не обидит, — пошутил, уезжая в очередной рейс.

Эх, пап. Хорошо, что ты многого не знаешь, иначе ты бы вообще перестал спать.

В канун четырнадцатого февраля отец вернулся из очередного рейса и вдруг предложил отпраздновать этот праздник.

— Если, конечно, у тебя есть местечко в хвосте за армией кавалеров, — улыбнулся понимающе, — не навязываюсь.

— Пап, тебе ли не знать, что у меня теперь только один кавалер, — засмеялась, покосившись на спящего у ног Джоя.

— Ну, его в ресторан не пустят. Главное, чтобы он тебя пустил, а то мы в курсе, что парень строгий, — балагурил отец, которого, казалось, полностью устраивает такое развитие моей любовной жизни.

— Договоримся.

Мы сидели за столом, ужинали, пили вино и болтали. Папа рассказывал истории из поездок, много шутил, разрешил мне выпить больше одного бокала вина, и спустя минут сорок этого замечательного вечера я придвинулась к вперёд и доверительного шепнула:

— Ладно уже, колись, кто она.

— Но как ты?

Я звонко рассмеялась с его смущённого вида. Я расколола его ещё в предыдущий приезд, но решила не лезть в душу, видя, что он сам не готов об этом говорить. Этим походом он явно пытался меня задобрить. А мне было всё равно, я искала повода обуть каблуки и выгулять это новое платье. Пробежки с Джоем пошли фигуре на пользу, теперь на мне не было и грамма лишнего жира, одни лишь округлые подтянутые формы. И это платье, облегающее фигуру, я могла позволить себе надеть, даже если собиралась сытно поесть в ресторане.

Папа мялся, а я качнула головой и бросила взгляд на вход в зал, и меня словно током ударило.

Прошло почти три месяца. И что я вижу. Заходит в зал, не один, а с какой-то пафосной бабой. Ну а чего я ждала в день святого Валентина? Что такой мужик как он будет ужинать один и плакать в бокал вина? Как бы ни так.

— Может, продолжим в другом месте? — резко и нетактично прерываю рассказ отца на полуслове.

Нутром чую, что нужно валить отсюда. Пока ещё есть шанс. И Камаев не смотрит в эту сторону.

— Но мы ведь даже не допили вино, — растерялся отец.

— Главное, что рассчитались заранее. Пап, пойдем!

Резко поднимаюсь на ноги, и не замечаю, как задеваю бокал, который падает со стола и с грохотом разбивается.

К нам тут же кинулся официант, отец поднялся на ноги, вручая официанту банкноту за доставленные неудобства, я про себя матерюсь на чём свет стоит. Иду к выходу с тяжелой душой, но Камаева там не обнаруживаю, к своему удивлению. Неужели повезло? Неужели не узнал? Или ему всё равно?

Не рискую оглянуться, чтоб разведать обстановку. Отец помогает мне надеть пальто, и мы выходим из ресторана.

- Что на тебя нашло, малышка? — голос у отца нежный и взволнованный, он никогда не видел меня такой взвинченной.

— Всё в порядке, — отвечаю немного дёргано, — давай возьмём такси и поедем домой. Там есть вино, можем продолжить.

Чувствовал ли я облегчение, когда автомобиль с уезжающей Алиной скрылся за воротами? Определенно. Хотя что-то в глубине души щипало. Мне было жаль, что я не смог принять нутро Алины, её желание владеть мужиками, прогибаться под определенные обстоятельства. И я не сильно буду удивлен, если узнаю, что, вернувшись домой, эта девка долго горевать не будет. Отряхнется, смоет с себя мой запах и пойдет дальше.

К черту её. Мне нужно идти дальше. У меня в подчинении сотни людей, которым нужна работа. Да и люблю свои компьютеры до умопомрачения. А я и так слишком много времени полагался на заместителей. Пора браться за ум.