Верни меня, если сможешь... - Яна Борисова

путалась постоянно, делая ошибки. Маркус стойко терпел и даже почти не ворчал.

— Рэйс, сколько будет длиться твой отпуск, — продолжила беседу Валерия.

— Думаю ещё несколько дней могу себе позволить, — как-то задумчиво протянул младший Эриз.

— Очень хорошо, тогда ты просто обязан быть на празднике, — довольно проворковала хозяюшка. Алию, похоже, спрашивать не кто и не собирается, хотя вряд ли она что-то смогла бы возразить, даже если бы имела на то желание.

— С большим удовольствием, — уже привычным тоном ответил Рэйсон и, кажется, даже улыбнулся. — Как же можно отказаться.

— Замечательно, — победно воскликнула Валерия. — Вира Нина, — обратилась она уже в нашу сторону. — Уложите Маркуса сегодня пораньше, завтра рано выезжаем.

— Хорошо вира Валерия, — сразу откликнулась няня. — Мы сейчас же отправимся отдыхать.

— Маркус идём, — обратилась к мальчику няня, покидая мягкое кресло.

— Но мы ещё не закончили, — разочарованно простонал малыш, но ослушаться не посмел.

Я молча последовала за грустным Маркусом и няней.

Наша троица уже подошла к выходу, кода комнату рассёк оглушительный визг.

Обернувшись, мы синхронно открыли рты от представшей перед нами картины.

Старшая вира, лихорадочно тряся руками, прыгает на диване, а её младшая сестричка, бесстыдно весит на Рэйсе, хватаясь за широкие плечи мужчины.

«Вот тебе и чопорная Алия». — Фыркнула я про себя, отмечая при этом, что этот манёвр мне совсем не нравится, так и чесались руки сорвать это дрожащее тельце и откинуть куда-нибудь в угол, «ибо нече».

И только хозяин, спокойно наблюдал за происходящим в своём кресле. Лишь чуть заметно приподнятые уголки губ, говорили, что вся эта ситуация не в коем случае его не расстроила, а даже повеселила.

Причиной всей этой суматохи была, наша маленькая, изумрудная красавица, невозмутимо прыгающая по столу.

— Маркус! — на уровне ультразвука, пропищала его матушка.

— Ой, так вот она где, — невинно хлопая, длинными ресничками и даже не думая стушеваться, громко воскликнул шалун. — А я уже думал, что больше не увижу Бэль.

— Бэль? — чуть приподняв брови, повторил имя зелёной проказницы Тиберий, спокойно беря её в свои руки. Лица вир при этом, исказились в брезгливой гримасе.

— Знаешь, сынок, — мягко заговорил судья. — Думаю, твою Бэль стоит отпустить на волю, боюсь, что ещё одного такого побега, твоя мама и тётя Алия не переживут, да и дядя не всегда будет рядом, чтобы стать их защитником, — он с насмешкой посмотрел в сторону, младшего брата, который в это время, пытался отцепить тётушку Маркуса от себя, я почему-то невольно кивнула, борясь с желанием помочь ему.

— Да, да, милый, — поддержал его Рэйсон, когда наконец освободился от «скромницы». — Давай сходим и сделаем это прямо сейчас, уверен, она будет только рада свободе.

Забрав лягушку у брата, он аккуратно передал её племяннику.

Мальчик, соглашаясь, кивнул.

Взяв Маркуса за руку, Рэйсон медленно повёл его к выходу, где всё это время стояли мы с нянюшкой.

Виры тем временем начали приходить в себя, Валерия с помощью Тиберия, наконец спустилась с дивана, Алия — нервно поправляла платье.

— А я всё думал, когда же появится этот «сюрприз», — поравнявшись с нами, лукаво прищурив серые глаза, насмешливо произнёс Рэйс, глядя почему-то на меня. — Как ты сумел, это провернуть? — теперь он обратился к Маркусу.

— Она правда сама, — опустив голову, грустно ответил малыш.

— Конечно, сама, — усмехнулся его дядя в ответ. — И притих ты, играя в игру, где всегда так яростно комментируешь каждый ход, просто потому что не хотел мешать думать вире Амалии.

Взгляд его снова остановился на мне.

Я молча пожала плечами, удивлённо изогнув одну бровь.

А что, играла я в эту игру первый раз, откуда мне знать, как вёл себя Маркус раньше.

Я лично о том, что диверсия должна была случиться сегодня, не знала, маленький партизан даже вида не подавал.

— Маркус, что это значит? — Вдруг очнулась нянюшка, когда мы были уже в холле. — Когда ты, успел принести в дом, это существо? — С возмущением в голосе и порицанием во взгляде, обратилась она к малышу. Отчего стойко державшийся, всё это время мальчик, вдруг стал вжимать голову в плечи. Перед няней, видимо, ему стало стыдно.

— Лягушку принесла я, — поспешила прийти на выручку, расстроившемуся Маркусу.

— А ловить помогал я, — тут же вставил своё слово Рэйс.

Няня лишь беззвучно начала открывать и закрывать рот, глядя на нас.

Маркус же, услышав это, резко вскинул голову, глядя с обожанием на дядю, воскликнул.

— Это правда!

— Да, — улыбнулся тот в ответ. — Вот только, ловил я не совсем лягушку, но могу честно заявить, что участвовал в этой охоте.

Я от этих слов, кажется, снова покраснела, Рэйсон же, всё так же лукаво улыбался.

Вира Нина обречённо вздохнула, осознав, что здесь собралась целая банда.

— Ну теперь хотя бы понятно, зачем вы всю прогулку, гонялись за мошкарой, — уже спокойным тоном, произнесла няня, видимо, смирившись с тем фактом, что мы будем стоять друг за друга горой. — Идёмте отпускать вашу питомицу.

— А может, можно её оставить? — умоляюще сложив ручки, начал просить малыш. — Я обещаю, что больше она не выйдет за пределы комнаты.

— Нет дорогой, пусть она лучше прыгает туда, где жила, ну или на худой конец пусть поселится у пруда в саду, но в доме ей не место, — не поддалась вира Нина уговорам Маркуса.

Я только сочувственно пожала плечами, когда малыш посмотрел на меня.

— Прудик неплохое место, — поддерживающее, похлопав по плечу племянника, произнёс Рэйс, направляя его к выходу на улицу.

Прощание с Бэль было недолгим, то, что она будет жить в саду, сразу подняло Маркусу настроение и он уже с радостью отпустил свою питомицу, в небольшой искусственный пруд, находящийся за беседкой.

— А вы видели, какие глаза были у Алии, когда она увидела Бэль? — вдруг засмеялся мальчик, когда мы уже возвращались.

— Боюсь, твой дядя не видел, зато хорошо почувствовал, — засмеялась я в ответ, но осадчик царапнул где-то в районе груди.

— Да уж, такого подвоха я не ожидал, — даже не думая смущаться, выпалил Рэйс, растягивая улыбку.

И даже няня, идущая всё это время молча, не смогла удержаться, чуть приподняла уголки губ, выдавая себя, она тоже заценила сцену, с прыгающей на диване хозяйкой и весящей на шеи у Рэйсона, всегда такой скромной Алиёй.

Вернувшись, мы сразу направились на второй этаж. На последней ступеньке я обернулась, не знаю почему, просто что-то жгло между лопаток, призывая сделать это.

Стоило мне развернуться, как я тут же попала в плен пепельного взгляда, но нехолодного пепла, а тлеющего, желающего подпалить всё вокруг.

Он тянул к себе, как и