В объятьях богини раздора - Елена Настова

Наталья в это время говорила, что если подумать, то кусок времени, что она пропустила с момента исчезновения голоса и до сегодняшнего дня, – этот кусок времени ничего не значит. Вокальное искусство, слава богу, консервативно, это не наука, которая всё время ищет возможность двигаться вперёд, что нового может предложить классическое пение? Только голос, только вокальные его характеристики. Только бы её бывшие преподаватели согласились помочь!

Иван стоял спиной к Наталье, перебирал в комоде носки, хотя на самом деле ему безразлично, какие на нём будут после душа носки, – бежевые, чёрные или в серо-буро-малиновую полоску. Внутри его набухало раздражение. Он множество раз слышал, как Наталья напевает то одну, то другую мелодию. Что мешает ей заниматься пением самостоятельно? Ведь она серьёзно училась, она знает, как это делается! Прямо сейчас она может закрыться в комнате и сколько хочешь возвращать свой голос. Чудесные лекари, специалисты, особенные условия – весь этот антураж нужен Наталье только потому, что она не уверена в результате.

Наталью вернуло в далёкое прошлое, потому что она всё ещё переживает происшествие на дороге. Бедная Наталья! Похоже, она не подозревает: то, что она принимает за чистую монету, – всего лишь реакция на стресс…

Иван направился в ванную. Наталья шла следом, и у него создалось впечатление, что, не закрой он дверь, она вошла бы за ним, уселась на крышку унитаза и продолжила говорить. Иван вздохнул и включил воду. Подумав, он решил, что в ванной спина прогреется лучше, чем в душе, с кучей предосторожностей снял одежду и забрался в воду. Но наслаждаться покоем пришлось недолго. Наталья постучала в дверь:

– Ужин на столе. Выходи скорее, – и в её голосе прозвучало нетерпение.

Он сел за стол один, а через минуту Наталья появилась из большой комнаты. По её лицу он догадался, что она заходила в Интернет.

– Есть ещё лечение нетрадиционной медициной. Духовные практики, – сообщила Наталья. – По чакрам. Это в Екатеринбурге.

Иван отложил вилку и внимательно посмотрел на жену. Он снова вспомнил Крис. Одни люди больше склонны к эмоциональному хаосу, другие – меньше, но предугадать, в ком и как проявится эта сила, невозможно. Он с юности не терпел хаоса. Поэтому его так привлекла сдержанная, спокойная Наталья.

Что-то в его глазах, в выражении его лица заставило Наталью замедлить поток речи, и наконец она, словно очнувшись, спросила:

– Что-то случилось?

Ему хотелось ответить: «Случилось?! Я пришёл домой поздно, я голодный, уставший и больной, а ты этого не замечаешь!»

Но вслух он сказал:

– Ты меня видишь?

Его неприятно задела буквальность, с которой Наталья постаралась ответить: она обвела его глазами с ног до головы. Задержала взгляд на лице. Кивнула:

– Вижу.

Запах сыра с укропом вызывал у него слюноотделение. Продолжая глядеть на жену, Иван зацепил вилкой вермишель и отправил её в рот. Тщательно пережевал. Он ждал, что Наталья что-нибудь добавит, но она молчала.

– На эту возможность ты вышла через Интернет? Но ты помнишь, полтора года назад ты пришла к выводу, что вернуть голосу концертный уровень невозможно, а ты всё же училась профессии. Почему ты веришь байкам из Интернета и не веришь себе?

– Потому что они дают мне надежду, – сухо возразила Наталья.

– Ну, надежда из Сети – вещь спорная…

Наталья открыла было рот, но Иван жестом остановил её. Он хотел подвести Наталью к осознанию того, что всё, что её сейчас волнует, – это следствие перенесённого стресса.

– Мы много раз говорили на эту тему, ты же помнишь… Ну не сложилось, не получилось… Это было в юности! Ты сама решила, что эту тему надо закрыть. Тему… пения. Я думаю… может быть, ты расстроена… из-за чего-то другого? И твои сегодняшние волнения – это всего лишь реакция на то происшествие?

Он смотрел на Наталью и одновременно продолжал есть; откуда взялось это платье?..

– Реакция на происшествие? На какое происшествие? Ты думаешь, это из-за Толика?.. Что другое может меня беспокоить?..

Его неожиданно задела интонация, с которой она произнесла имя сбитого, – как будто он был родственником или другом. «Жертва ДТП стала милым домашним призраком», – с неожиданным сарказмом подумал Иван. Отложил вилку. Он был сыт, и на него наваливалась усталость.

Иван решил пойти ва-банк:

– Возможно, вот так, таким образом на поверхность выходят твои страхи из-за малыша?

В последний момент он спохватился и постарался смягчить тон вопроса. Он надеялся, что сейчас, когда Наталья молчит и не суетится, разум возьмёт в ней верх, и она поймёт, что выбрала не лучшее время для серьёзного разговора.

Наталья задумалась. Иван почти зримо увидел, как она проверяет и перепроверяет свои эмоции. От сопротивления, которое она почувствовала в муже, Наталья неожиданно ослабела.

Сказала, будто про себя:

– Какая разница, что не ладится в жизни, разве я об этом? Я просто хочу заниматься. Теперь я хочу этого серьёзно и наверняка. Я верю, что это возможно. Скажи, что мне делать?

И она с надеждой посмотрела на него. Иван неловко повернулся – и ощутил, как в правой стороне груди, за сердцем, образовалась пустота. Это продлилось миг, но он успел испугаться. Иван приложил руку к груди. Под тканью кармана он почувствовал плотную бумагу. «Записка, – вспомнил он, – письмо Кристины!» Он собирался показать его Наталье, объяснить… Достать листок, рассказать о Кристине – это, быть может, повернёт мысли Натальи в другое русло? Иван кинул взгляд на жену. Наталья по-прежнему смотрела на него с надеждой, но в её лице что-то неуловимо поменялось. Губы сжались, в лице – упрямство. Иван отвёл руку от кармана. В груди как-то нехорошо щемило. «Её увлечение темой пения может мне дорого стоить», – невесело пошутил он про себя.

– А что ты сама за десять лет сделала для того, чтобы вернуть себе голос?

Это был запрещённый приём. Наталья заморгала:

– Что?..

– Я спрашиваю, что ты сама сделала для того, чтобы петь так, как ты хочешь?

– Но ты же знаешь, что мои усилия бесполезны… – растерянно проговорила Наталья.

– Кто тебе это сказал? Ты пробовала? Вот придёшь ты к специалисту. Одно дело, если ты скажешь: я десять лет подряд ежедневно по пять часов распевалась, делала то-то и то-то, а ещё вот то-то и то-то, результат нулевой, помогите мне! Другое дело, если ты скажешь: я десять лет ничего не делала, помогите мне, потому что я хочу петь!

Иван сам не ожидал, что его слова прозвучат так резко. Он встал и унёс посуду в мойку, собрал губкой крошки со стола. Наталья не двигалась, смотрела прямо перед собой. Через минуту она подняла на него глаза, и в её взгляде Иван прочитал ожесточение.

– Я так и знала, что ты не захочешь вникать.

На самом деле Наталья, скорее всего, не думала ничего подобного. Но слова и тон Ивана вынудили её защищаться, а защищаясь – нападать.