Жена Уорвика - Розалинда Лейкер

В этот момент Дэниэл выступил вперед.

– Позвольте мне познакомить вас с моим юным другом, мадам. Мистер Дэниэл Уорвик, – представил его сэр Жоффрей.

…Наступило мгновение, когда все остальные перестали существовать, и они остались в зале одни, но ничего нежного и романтического в их встрече не было. В остром конфликте столкнулись их индивидуальности. Клодина побледнела как мел и враждебно посмотрела на Дэниэла, понимая, что каким-то непостижимым образом ей расставили ловушку. Она не нашла никакой возможности избежать знакомства с этим ненавистным сильным мужчиной с такой волнующей внешностью. С этого момента он станет обращаться к ней по имени в любом месте, где пересекутся их пути, независимо от того, кто окажется ее спутником, пусть даже сам король, даже если на нем в это время будет красоваться форма боксера. Наряду с отвращением к его низкому происхождению в ней зародился знакомый неистовый восторг от его самоуверенного, дикого взгляда, как и тогда, когда он смотрел на нее с ринга. Дрожь пробежала по ее телу, каждый нерв напрягся. Как и во время их первой встречи, ее тело говорило с его на своем собственном языке, который она не могла контролировать. Никогда она не забудет того чувства наслаждения, которое охватило ее, когда этот сильный мужественный человек поставил ногу на ступеньку ее экипажа. От него исходил запах пота, крови и насилия, что пробудило в ней какие-то примитивные животные инстинкты, о которых она даже не подозревала.

– Очень рада нашему знакомству, мистер Уорвик, – солгала она хриплым голосом.

– Большая честь для меня, мисс Клейтон, – невозмутимо ответил он, прекрасно осознавая, что настал момент его триумфа, и решил заставить ее испытать еще большую неловкость. – Но я уверен, мы с вами где-то встречались раньше.

«Вот негодяй! – со злостью подумала она. – Никакого чувства такта. Ни один джентльмен не станет вспоминать о встрече, на которой был наполовину раздетым. Хотя ни один джентльмен, вероятно, не станет драться на ринге».

– Думаю, вы заблуждаетесь, – заметила она, старательно улыбаясь. – Я всегда помню тех, кому меня должным образом представляют, а всех остальных я даже не замечаю.

– В таком случае очень благодарен сэру Жоффрею за то, что он устроил наше знакомство, – многословно ответил он, – поскольку теперь я могу быть уверен, что меня запомнят. Я слышу музыку, начались танцы. Могу я вас пригласить?

Она уже собралась отказать ему под благовидным предлогом, и неважно, что ему покровительствовали Эденфильды, все равно он оставался выскочкой из низов, чья хорошо поставленная речь являлась лишь подражанием высшему классу. Но тут вдруг Оливия – скучная, глупая Оливия, не способная улавливать подводные течения бурлящего вокруг нее водоворота, – заговорила прежде, чем Клодина успела произнести хоть слово.

– Вы не представляете, как моя сестра любит танцевать, мистер Уорвик. Я порой думаю, что она вальсировала бы дни и ночи напролет, если бы ей предоставили такую возможность. Ведите ее танцевать без промедлений.

Никто даже не подозревал о том хаосе чувств, который царил в душе Клодины, когда она с присущей ей грацией шла рядом с Дэниэлом в Музыкальную комнату. Бал открывала королевская кузина с одним высокопоставленным гостем, одетым в восточный костюм, поражающий глаз обилием алого и золотого. Играли вальс. На одно короткое мгновение – мгновение, которое, казалось, повисло в воздухе и остановило время, – Дэниэл и Клодина повернулись лицом друг к другу. Он посмотрел на нее глубоким взглядом, усилившим безумный восторг, наполнявший ее. Затем он одной рукой сжал ее ладонь, другой обнял за тонкую талию и закружил в вальсе. Их ноги плавно заскользили словно по шелку или облакам, просто по самой музыке.

Они завершили круг по блестящему полу, не произнеся ни слова, но общение их тел было настолько сильным и требовательным, что она не смела смотреть ему в глаза, не зная, что может в них увидеть. Клодина вдругпочувствовала острую боль от того, что его социальное положение делало невозможными любые отношения между ними. Ни один из ее поклонников, которым она отказала – а их насчитывалось значительное количество, – не мог затронуть самые сокровенные струнки ее души одним лишь взглядом, одним прикосновением руки, как смог этот человек. Он олицетворял для нее то, чего она не могла иметь. В ее девятнадцать лет подобное происходило впервые, поскольку она имела все, что желало ее сердце. Любящие родители потакали любым капризам, а после их смерти Оливия и Александр, забрав девушку в свой дом, целиком приняли на себя эту роль, хотя временами Александр относился к ней отнюдь не по-отцовски.

– Завтра я уезжаю из Брайтона в Девоншир, – сказал Дэниэл, поглядывая на нее из-под ресниц, пока они плавно кружились в танце. Разыгралось ли у него воображение или она действительно вздрогнула при его словах? Известие о его отъезде успокоило ее? Или она испытывала сожаление?

– А я уверена, что не переживу отъезда из Брайтона, когда закончится сезон, – беспечно защебетала она. – У моей сестры и ее мужа, с которыми я живу, большой особняк вдали от цивилизации.

– Где именно?

Клодина не собиралась допускать, чтобы он так легко поймал ее и узнал, где она живет. Не подозревая, что он уже полностью владел информацией, девушка постаралась избежать прямого ответа.

– На берегу, недалеко от торгового города. Но как же там скучно, как скучно по сравнению с Брайтоном.

– И все же вы живете рядом с морем.

Она презрительно усмехнулась.

– Вы бы меня поняли, увидев эту деревушку, именем которой названо и наше поместье. Ничего, кроме горстки рыбацких домишек, церкви, гостиницы и бескрайних просторов белого песка без намека на присутствие человека.

– Зато, я так понимаю, купание в море там безопасно.

– Безопаснее некуда или, как я уже сказала ранее, скучнее.

– Не думаю, что я нашел бы это место скучным, в раздумье заметил Дэниэл. – Я бы нашел его захватывающе интересным.

Если бы Джим увидел выражение его глаз, то понял бы, что Дэниэл что-то затевает. Клодина, не догадываясь о причинах, чувствовала: что бы ни скрывалось за его словами, оно не сулило ей ничего хорошего.

– Ну, если вам нравится Девоншир, то понравится что угодно, – мстительно заметила она с надменной улыбкой.

– Меня там ждут важные дела, решение которых может занять два-три месяца.

Догадываясь, что благодаря его профессии он прекрасно умел притворяться и блефовать, она решила, что он хвастает насчет важных дел. Она предположила, что он собирался участвовать в кулачных боях на ярмарочных площадях и в прочих злачных местах в той части страны. Ну и скатертью дорога! Там как раз его место. Без покровительства сэра Жоффрея он не задирал бы голову так высоко и не посмел бы явиться в столь избранное общество. Случаи, когда богатый покровитель брал к себе домой боксера, тренировал и кормил его, как бойцового петуха, были широко известны обществу. Очень короткое время эти люди разъезжали в шикарных экипажах, одевались, как принцы, их чествовали все. Однако заветная иллюзия роскоши очень быстро рассеивалась, когда боксер начинал катиться под гору, вести разгульный образ жизни и проигрывать бой за боем. Многие из них заканчивали свой век в трущобах, не один знаменитый герой ринга умер в исправительной тюрьме. Ждет ли подобная судьба и Дэниэла Уорвика? Она надеялась, что ждет, очень сильно надеялась. Из-под загнутых ресниц она с любопытством взглянула на него.