Взломанные небеса - Эл Робертсон

Найти нужную гримерку оказалось легко, а вот уверенно постучать в дверь куда тяжелее. Секунда тянулась за секундой. А вдруг его обманули? Что ж, тогда он всего лишь потерял деньги Внуба.

Андреа крикнула из-за двери: «Входите!»

Комнатушка была крошечной. В ней едва хватало места для двух стульев и гримерного столика, за которым и расположилась Андреа. За ее спиной висело, поблескивая, настоящее концертное платье – копия виртуального на ней. Словно над темным шарфом – корона звезд.

– Закрой дверь.

Изогнувшись, Джек кое-как закрыл ее.

– Садись, – приказала Андреа холодно. – Я не хотела тебя видеть. И надеялась, что ты не станешь меня искать.

– Я должен был это сделать. В особенности когда узнал о… происшествии с тобой. – Он не нашел лучших слов, чтобы сказать о ее смерти.

– Когда-то, еще при жизни, я захотела легких быстрых денег и продала свой фетч нескольким маленьким клубам. Слишком бедным, чтобы рекламировать концерты в сети. Я всегда надеялась, что смогу выкупить права. Но умерла.

– При чем здесь клуб! Я хочу узнать о ней… То есть о тебе. Андреа, что с ней случилось? Почему ты не рассказала мне?

Он чувствовал себя плаксивым занудой. Андреа немного помолчала, затем пробормотала:

– Жаль, что я не могу курить. Сейчас самое время для сигареты.

– Андреа, пожалуйста! У меня всего двадцать минут с тобой.

– Джек, я знаю. Мне очень жаль. Но что я могу сказать тебе? Меня убили, я мертва. Все, точка. Конечно, я не могла рассказать тебе. Я стала всего лишь программой на сервере. Много ли утешения от программы?

«Ух, надо же, утешения никакого от программы! Вот сейчас обидно было!» – пропищал Фист.

– Но зачем тогда надо было писать мне? – спросил Джек, не обращая внимания на паяца.

– Знал бы ты, что она думала о тебе, что помнила! – Губы Андреа тронула полуулыбка. – Никакого сравнения с Гарри. Воспоминания о тебе были намного живее и ярче. Она держала их в секрете, хранила у самого сердца – и постоянно возвращалась к ним.

– Спасибо. – Джек вздохнул – и тронутый, и огорченный. – Но я все равно не понимаю, зачем ты отыскала меня – и обманула.

– Ох, Джек…

Андреа протянула руку, коснулась его щеки. Обернула пустоту под капюшоном к нему, но он не увидел белого черепа. Лицо ее по-прежнему скрывала тень.

– У меня – все ее воспоминания. Я и есть ее воспоминания. Потому я скучала по тебе. Думала о тебе все время. Я ведь так и не поговорила с тобой. – В голосе Андреа звучала боль.

Ее рука осторожно погладила щеку Джека – и будто дунул легчайший ветерок, коснулся кожи невесомым перышком.

– Я думала, ты не вернешься на Станцию. Но я очень хотела узнать, насколько война изменила тебя. Хотела быть столь же близкой тебе, как и та Андреа, хотя вокруг все уже переменилось. А потом ты узнал о лицензии Фиста, тебе понадобилась поддержка – и я помогла.

Ее рука опустилась на стол.

– Я ведь знаю все о том, как примиряться со смертью.

Джеку захотелось сжать ее ладони, ощутить их тепло. Так странно хотеть подобного, сидя рядом с призраком.

«Эй, любовничек, а время-то идет», – напомнил Фист.

«Оно всегда идет».

– Паяц здесь? – спросила она, нарушив повисшее молчание.

– Да. И он не очень доволен происходящим.

«Чертовски верно, хозяин!»

– Он прячется у меня в затылке. Но если хочешь повидать его, я могу вытащить его наружу.

– Если он не хочет – не нужно, – сказала Андреа.

«Слава те господи! Не забудь разбудить меня, когда вдоволь нахлебаешься тоски по прошлому, и мы наконец-то свалим отсюда».

Джек заговорил не сразу. Как много его объединяло с этой женщиной, одновременно чужой и родной! Ее длинные, на несколько страниц, письма были глотком живой воды в пустыне. Они придавали сил. И сам он тоже всегда писал помногу – и Андреа всегда отвечала.

– Как же ты смогла писать мне?

– Ох, ты в своем амплуа. – Андреа отодвинулась. – Сразу за конкретное.

– Но это же невозможно!

Она рассмеялась безрадостно. На мгновение Джек представил, как ее губы складываются в грустную усмешку и вздрогнул, вспомнив, что под капюшоном – холодная белизна черепа.

– Я знаю. И это еще одна причина, по которой я не хотела встречаться с тобой.

– Ты о чем?

– Это Гарри. Он тоже возродился – но стал чем-то совершенно новым.

– Он не фетч?

– Нет. После смерти его пытались посадить в клетку. Так поступали с фетчами многих, помогавших Тотальности. Но он вырвался.

– Пантеон посчитал его террористом?

– Гарри? Террористом? – Андреа расхохоталась. – Господи боже, конечно же нет. Но он собирался доставить богам неприятности. Он снова открыл дело Бьерна Пендервилля – и его немедленно застрелили.

– А там – доказательства причастности Пантеона.

– Я-то всегда считала его умелым политиком, знающим, когда сменить курс. Но однажды он пришел домой разъяренный, сказал, что из него делают дурака. Мол, надо выяснить, на кого работал Пендервилль, и как следует прижать мерзавца. Наутро Гарри подал бумаги на открытие дела.

– Ты уверена, что есть связь между этим делом и смертью Гарри? – спросил Джек.

– Нас обоих убили тем же вечером.

– Черт! – вырвалось у него в сердцах.

– Гарри теперь часто говорит о деле, – продолжала рассказ Андреа. – Он раскопал многое после своей смерти. Ты помнишь Ауд Ямату? Рабочую доков, которую последней видели на месте, где застрелили Бьерна?

– А, та, с железным алиби?

– Та, кого ты считал убийцей Пендервилля. Джек, ты почти добрался до нее, до хозяина «Царь-пантеры» и их покровителя из Пантеона. Когда Гарри снова взялся за них, они всполошились и… – Андреа нацелилась на Джека указательным пальцем, затем согнула его, словно нажимая на курок. – Бах!

– Хорошо, но как это связано с твоей способностью писать мне?

– Гарри нужен кто-то, с кем он может говорить. Он доверяет мне. Когда он малость обжился – вызвал меня, помог отключить мои ограничители, и мне не нужно больше возвращаться на Гробовые Драйвы. Я собралась с силами – и нашла твой адрес.

– О черт, Андреа! А я-то думал, только мне боги покорежили жизнь. Ты кому-нибудь рассказывала об этом?

– Я не хочу, чтобы пострадал кто-нибудь еще. Потому я и не хотела, чтобы ты искал меня. Никто не должен даже и заподозрить, что ты лезешь в дело Бьерна. У тебя осталось так мало времени. Я не хочу, чтобы убившие нас отняли у тебя последнее.

– А что Гарри? Он не может явиться во Внуб?