Почему коровы не летают? - Наталья Александрова

Тут я вспомнила разговор с консьержкой.

Как раз два месяца назад, именно после увольнения с прежней работы, за Ириной стала приезжать по утрам черная машина.

За долгие годы работы в милиции Василий Макарович Куликов обзавелся многочисленными знакомствами в самых разных подразделениях. В частности, в ГАИ, или, по-новому, ГИБДД, работал его старинный знакомый, горячий финский парень Матти Пустонен.

Дядя Вася набрал номер Матти.

— Пу-устонен… — раздался в трубке голос Матти, печальный и тягучий, как ветер в дюнах.

— Привет, Матти! — проговорил Василий Макарович. — Как жизнь молодая?

— Э-это ты, Васи-илий? — протянул финн. — Вообще-то не о-очень…

— А что случилось-то? — удивленно осведомился дядя Вася. Обычно Матти на жизнь не жаловался.

— Ми-иша пропал… — вздохнул Пустонен.

— Миша? — переспросил дядя Вася. — Кто такой Миша?

Василий Макарович помнил, что семья Матти состоит из жены Светланы и двух дочерей — Люды и Милы. Покладистый финн прекрасно себя чувствовал в этом женском коллективе.

— Так кто такой Миша? — повторил дядя Вася свой вопрос.

— Хомяк! — печальным голосом ответил ему Матти.

И поведал Василию Макаровичу душераздирающую историю.

Оказывается, на последний день рождения дочери подарили Пустонену симпатичного ангорского хомяка. Прежде Матти не питал интереса к этим животным, но неожиданно привязался к пушистому грызуну, назвал его Мишей и каждый вечер проводил долгие часы не перед телевизором, а перед Мишиной клеткой.

— Он меня так понимал! — сообщил Матти с грустью.

— Да что с ним случилось-то? — спросил дядя Вася, когда молчание затянулось.

Оказывается, в выходные Матти, как все нормальные люди, выехал на дачу и, конечно, взял с собой хомяка. Не мог же он оставить любимое создание в такую жару в городской духоте. Но на даче Миша, почувствовав запах свободы, прогрыз дно своей клетки и сбежал на волю.

— А у нас вокруг сто-олько кото-ов и соба-ак… — жалобно протянул Матти. — Да еще сосед взду-умал газон косить электри-ической коси-илкой… я так за него боюсь…

— За соседа? — невпопад переспросил Василий Макарович.

— Почему-у за соседа? — обиделся Матти. — За Ми-ишу! Попадет под коси-илку…

— Да он, наверное, давно уже в лес убежал!

— Не-ет, он возле да-ачи ходит, я ему оставляю на крыльце его любимые оре-ехи, так каждое утро их не-ет…

— Ну, так подкарауль его около крыльца, — предложил дядя Вася. — Или ловушку какую-нибудь поставь…

— Что ты, Васи-илий! — возмутился Матти. — Ловушка его зашибет!

— А ты попробуй с вечера крыльцо клеем намазать, он прилипнет, а ты потом шерсть отстрижешь, и все…

— О-о, это иде-ея! — обрадовался Пустонен. — Надо попробовать! А ты, Васи-илий, что звонишь? Нужно тебе что-о нибудь?

— Нужно, Матти! Помощь твоя нужна. Пробей по своей базе номер семьсот двадцать шесть УГУ… ну, сам понимаешь — кто хозяин, адрес и все такое…

— Нет пропле-ем… — протянул гаишник.

— Чего?! — переспросил дядя Вася, отвыкший от специфического произношения Пустонена. — А, нет проблем? Ну, отлично, тогда жду твоего звонка…

Действительно, не прошло и десяти минут, как Пустонен перезвонил Василию Макаровичу.

— Ну, записывай, Васи-илий! — проговорил он, по обыкновению растягивая слова. — Твой мусоровоз принадлежит четверто-ому специализи-ированному автопре-едприятию. Адре-ес — улица Ва-ани Жукова, дом пятьдесят Б…

— Дом пятьдесят Б… — записал дядя Вася и вдруг спохватился: — Постой, какой мусоровоз?

— Тот, про кото-орый ты спра-ашивал, номер се-емьсот два-адцать шесть УГУ…

— Почему мусоровоз? — переспросил Василий Макарович. — Та машина, которую я ищу, — легковая, черная, предположительно иномарка…

— Ну, Васи-илий, ты даешь! — перебил его Матти. — Ты мне номер сказал — я тебе его пропил…

— Как пропил? — растерялся Василий Макарович. — Ты же вроде вообще не пьешь… а, пробил… А ты не мог ошибиться? Не мог что-нибудь перепутать?

— Ты, Васи-илий, сколько лет меня зна-аешь?

— Лет пятнадцать… — прикинул Василий Макарович.

— Я за это вре-емя что-нибудь пу-утал?

— Вообще-то нет, — признал дядя Вася.

— Значит, и сейчас ничего не пу-утаю! Какой номер ты мне сказал, такой я и пропи-ил…

…Войдя в прихожую, я снова застала дядю Васю перед большим зеркалом. Он поворачивался к нему то левым боком, то правым и горестно вздыхал.

— А еще говорят, что женщины проводят перед зеркалом много времени! — поддела я его. — Вы, дядя Вася, последнее время проявляете нездоровый интерес к собственной внешности! Может, присмотрели какую-нибудь моложавую пенсионерку?

— Да ладно тебе, тезка! — отмахнулся он. — Не до шуток мне! Как ты считаешь — в таком виде уже можно на люди выходить?

— Как вам сказать, чтобы не обидеть, — я присмотрелась к нему повнимательнее. Местами зеленка уже отошла, и только вокруг глаз оставались неровные зеленые пятна, отчего мой шеф стал похож на мадагаскарского лемура или на бамбукового медведя панду. — А что — вам куда-то срочно нужно выйти? Может быть, я вас могу заменить? Я вроде уже привыкла…

— Ты мне, тезка, вот что скажи, — он повернулся ко мне и посмотрел пристально, как будто хотел прочитать мои мысли. — Та консьержка, сообщившая тебе номер машины, на которой Ирина уезжала по утрам, она как — достоверный свидетель? Не могла ничего перепутать?

— Не могла, — ответила я уверенно. — Она, дядя Вася, более двадцати лет во вневедомственной охране прослужила.

— Да-а… — Дядя Вася тяжело вздохнул. — Такая не перепутает… но, с другой стороны, и Матти никогда ничего не путал. Значит, надо идти в это самое четвертое автопредприятие…

И дядя Вася рассказал мне, что узнал от Пустонена.

— И идти туда нужно мне, — закончил он свой рассказ. — Там шоферюги, народ крутой, грубый. Тебе к ним лучше не соваться, проку от этого не будет никакого, а нервы попортить могут…

Я с ним спорить не стала: в конце концов, разбираться с водителями мусоровозов — дело не самое приятное, пускай дядя Вася сам им занимается. В конце концов, он у нас главный! А что касается его внешности…

Я еще раз внимательно его осмотрела.

Конечно, можно опять попробовать замазать лицо тональным кремом, но среди шоферов аккуратно нанесенный макияж вряд ли добавит дяде Васе авторитета.

Тут я увидела на полке старомодные солнцезащитные очки.

— Ну-ка, дядя Вася, наденьте! — протянула их шефу.

— Это еще жена, покойница, мне купила, когда на юг с ней ездили… — сообщил он смущенно, однако очки надел.