Раджпуты. Рыцари средневековой Индии - Елена Успенская

В 1556 г. Могольским правителем Дели стал внук Бабура падишах Акбар. К 1563 г. практически все княжества на востоке Раджастхана попали под контроль Моголов. Оставался только Мевар, который был лидером среди раджпутских княжеств. Раджпуты Мевара долго сопротивлялись и делийским султанам, и Моголам. Акбар стремился завоевать Читторгарх и Мевар, чтобы облегчить путь из Дели в Гуджарат. Гуджарат был богатой приморской провинцией, и оттуда было удобно вести морскую торговлю с городами и государствами Среднего Востока. Через Гуджарат пролегали пути мусульманских паломников, направлявшихся в хадж в Мекку и Медину. Контроль над Меваром открывал прямой путь в Гуджарат и к Аравийскому морю. Известно также, что у Акбара были личные счеты к меварскому махаране Удай Сингху, который держал себя чрезмерно независимо и считал мусульманского правителя «безродным иноземцем». Меварский правитель пользовался большим авторитетом среди раджпутов, и даже давал приют тем правителям, которые уже пострадали от акбаровых завоеваний.

Акбар появился со своей армией перед Читтором 23 октября 1567 г. и осадил его по всем правилам тогдашней военной науки. Строительство инженерных сооружений заняло у моголов целый месяц. Осада была длительной, и Акбар терял по двести человек каждый день. Не помогали ни подкопы, ни крытые окопы. Акбар еще не знал, что внутри крепости разыгрывается страшная драма.

Тогдашний правитель Мевара махарана Удай Сингх, по-видимому, не был безрассудно храбрым воином. В пятилетнем возрасте он пережил осаду и катастрофу в Читторе при Бахадур-Шахе, во время которых погибла его мать и многие родственники. Теперь один из его младших сыновей, Шакта Раджа, ушел к Моголам, надеясь, что те помогут ему получить трон Мевара. В завоеванных княжествах переставали действовать старинные раджпутские правила наследования престола; правителем становился тот лично преданный падишаху Дели член правящей фамилии, которого падишах утверждал в этом качестве. И многие раджпутские юноши, лишенные наследства из-за традиционного майората, надеялись «заработать» себе на военной службе у Моголов какую-нибудь деревеньку, чтобы она стала гнездом их семьи. Младшие дети раджей рассчитывали на целое княжество.

В этих обстоятельствах махарана Удай Сингх, как говорят, просто отказался от защиты крепости и отступил в неприступные леса в горах Аравалли.

Защитой крепости руководили сначала рават (если раджа — это князь, то рават — граф) Салумбар, глава второй по значению семьи в княжестве. Он был военным начальником главных ворот крепости. Погиб на боевом посту. Затем руководство перешло к прекрасному воину Джаймалу Ратхору, но и он погиб. Считается, что сам Акбар выстрелил из мушкета в человека, который явно руководил действиями защитников крепости, которые в этот момент заделывали брешь в стене, и смертельно ранил его. Этим человеком был Джаймал Ратхор. Эта потеря деморализовала защитников крепости, и следующей ночью женщины совершили, по раджпутскому обычаю, великий и страшный обряд самосожжения «джаухар». В огне погибли девять рани и пять принцесс и еще 1700 раджпутских женщин и детей. Наутро в распахнутые ворота крепости вышли все ее оставшиеся в живых защитники — 8000 человек — на свой последний смертный бой. Руководил защитниками крепости теперь юный представитель клана Сисодия Фатех Сингх, рядом с которым сражались его мать и невеста. В сражении погибли все до одного защитники Читтора, и Акбар смог войти в город, в котором еще не остыл пепел джаухара. Случилось это 24 февраля 1568 г. Уцелевшие жители города погибли в начавшейся резне. Всего во время этой военной кампании расстались с жизнью около 30 тысяч раджпутов. Эта победа Акбара не добавила ему ни славы, ни власти. Великая жертвенность раджпутов Мевара оказалась выше любых временных побед и завоеваний. Город-крепость Читгор получил прозвание «крепость-вдова, совершившая сати».

Осада Читторгарха при Акбаре оказалась не просто военной катастрофой и страшной человеческой трагедией, она стала большим нравственным испытанием и для правящего клана Сисодия, и для всех раджпутов Мевара. Главное и самое горькое обстоятельство состояло в том, что глава правящего клана, махарана Удай Сингх, отказался защищать землю своих предков и свою. Раджпуты княжества, и отцы, и сыновья из разных кланов, не могли этого понять и простить; они продолжали борьбу как могли — без верховного руководства, которое по определению принадлежало правящему радже. И придумали новую для Индии тактику, которую можно назвать партизанской. Говорят, что в этой войне с Моголами погибли пятьдесят два равата и раны (т. е. главы раджпутских кул и родов, но не правящих, и принцы правящей династии). Вся страна лежала разоренная и опустошенная. А махарана Удай Сингх находился там, где он за несколько лет до беды заложил новую, еще более неприступную, чем великолепный Читтор, столицу. Город этот уцелел и расцвел, и навсегда стал столицей Мевара. Он называется все-таки Удайпур — «Город Удая», и являет собою теперь одну из жемчужин Индии. Все четыре года, что Удай Сингх еще прожил, а умер он в сорок два года, он вел себя как человек, находящийся в глубоком трауре, как считали, по своей утраченной родовой крепости-столице Читтору. Он спал на полу на циновке, очень мало ел — и то только бобы, не стриг и не брил волос и т. п. (35, 1, 400). Это свидетельство его больших нравственных страданий в какой-то мере помогло Удай Сингху реабилитироваться в глазах соплеменников.

Но по-настоящему защитил честь рода его сын, великий меварский рана Пратап Сингх, национальный герой всех раджпутов. Махарана Пратап долгие годы вел неустанную и полную беспокойства за поруганную родину борьбу с Акбаром и его сыном Салимом, тогда только еще военачальником, а в будущем падишахом Джахангиром. Двадцать лет он жил как простой солдат в полевых условиях, буквально спал на соломе и ел с листьев. Но он смог отвоевать большую часть Мевара, хотя не смог еще оживить «совершивший сати город» Читтор — это было сделано только в 1614 г. его сыном.

Рана Пратап принял в наследство от отца поруганную честь клана; родовое гнездо его предков было в руках врага, под его контролем остались только горные части княжества, население было разорено и голодало. Временной столицей раны Пратапа стала деревня Гогунда. Акбар к этому времени уже успешно вел военную кампанию в Гуджарате, а раджпутские княжества Биканер, Джодхпур и Джайсалмер стали вассалами Дели. Конечно, Акбар стремился окончательно решить проблему с Меваром. Могольский полководец Ман Сингх, раджпут из княжеского рода Джайпура Каччва, приехал к Ране Пратапу. До сих пор рассказывают в Раджастхане легенды о том, как происходила эта встреча. Говорят, что Пратап лично встретил Ман Сингха, уважительно с ним говорил на разные темы, пригласил в дом, позвал к столу, но разделить трапезу с человеком, которого считал предателем раджпутских идеалов, отказался. Более того, Рана Пратап не забывал в общении с этим тогда могущественным человеком, что Каччва некогда подчинялись Мевару, и в традиционной системе не Ман Сингх, процветающий и благополучный придворный Акбара, а он, Пратап, стоит выше. И уж тем более Рана Пратап не согласился с предложением Ман Сингха предстать перед Акбаром с заверениями в покорности. Раджпутов восхищает то, как Рана Пратап, чье положение как правителя было объективно очень сложным, а личные обстоятельства на этом этапе жизни выглядели и вовсе мизерабельными, не испугался и не поступился своими принципами ни на йоту. Они считают, что он является образцом того, как надо блюсти честь раджпута, свою «раджпути». И воспевают его геройство в многочисленных очень популярных исторических песнях кхьят, романтических балладах и печальных песнях. И всегда в них есть фраза: «Уста Пратапа ни разу не осквернились произнесением имени врага».