Париж - Эдвард Резерфорд

Она рассмеялась, бросила на Люка быстрый оценивающий взгляд и, очевидно, сочла его заслуживающим доверия.

– Хорошо, месье, я соглашусь на это приключение. Но если фильм меня напугает, я тоже закричу.

– Нам повезло: сегодня показывают комедию Бастера Китона, – ответил Люк.

Опасения девушки, если таковые имелись, улеглись, когда швейцар у дверей кинотеатра поздоровался с Люком:

– Добрый день, месье Гаскон.

– Мой племянник в проекционной? Я проведу туда эту юную даму, если вы не возражаете.

– Как вам будет угодно, месье Гаскон.

Они поднялись в будку, и Луиза увидела там очень удивленного приходом гостьи юношу примерно ее возраста, которого Люк представил как своего племянника Робера. Ей не удалось назвать себя, так как Люк опередил ее словами:

– Эта юная дама – ангел, который спустился с небес, чтобы посмотреть фильм. После этого, Робер, она улетит обратно, хотя ничто не мешает нам надеяться получить ее благословение перед расставанием.

Вечерняя программа состояла из двух фильмов Бастера Китона. Проекционная была не очень удобной, и потому Люк обрадовался, что им не выпало смотреть одно из новых эпических полотен, – он знал, что Абель Ганс во Франции и фон Штрогейм в Америке снимали фильмы, которые могли продолжаться и по семь часов. Девушка, судя по всему, радовалась возможности посмотреть кино и не обращала внимания на неудобства.

Вместе с сеансом подошло к концу и рабочее время Робера, поэтому Люк сказал, что проводит его, как только племянник закончит убирать аппаратуру. Тем временем он отвел Луизу в вестибюль и выразил надежду, что она неплохо провела вечер.

– Это было чудесно, месье. Только не уверена, что должным образом поблагодарила вашего племянника.

– Готов сделать это за вас.

– Мне показалось, что он хромает.

– У него деревянная нога, мадемуазель. Он потерял свою, защищая родину во время войны. Раньше он работал в нашем семейном ресторане, но я видел, что ему трудно без ноги. Мне удалось подыскать для него эту должность, поскольку я знаком с управляющим кинотеатром. – Он сделал паузу. – Сейчас мы с ним собираемся поужинать в нашем ресторане, это совсем недалеко. Если вы желаете присоединиться к нам, мы были бы счастливы угостить вас. После ужина мы найдем для вас такси, чтобы вы без проблем добрались до дому.

– Я не должна задерживаться, чтобы не беспокоить пожилую даму, с которой живу.

– Разумеется.

Четверть часа спустя Люк уже усадил ее перед блюдом с «крок-месье» и стручковой фасолью. В тот вечер клиентов в ресторане было немного. На несколько минут к ним подошла Эдит.

– Это жена моего брата, мать Робера, – пояснил Люк. – А как мне представить вас, мадемуазель?

– Просто Луиза.

– Значит, мадемуазель Луиза, – кивнул он, – которая говорит на таком изящном и чистом французском, что должна быть родом из замка в долине Луары или была послана туда родителями оттачивать произношение и грамматику.

– Второе, месье, – со смехом сказала Луиза. – Я англичанка. Но у меня есть родственники во Франции.

– Все теперь ясно, мадемуазель. Могу предположить, что ваши родители, возможно следуя совету консула или другого работника посольства, нашли для вас вдову, согласную сдать комнату. Итак, вы прилично устроены в Париже на время учебы. Однако сегодня вечером вы были одна, то есть по какой-то причине решили не заводить много друзей среди студентов.

– Я посещаю только лекции, которые меня интересуют, месье, вместо того чтобы следовать программе конкретного курса. Поэтому я не встречаюсь постоянно с одной и той же группой студентов. – Она пожала плечами. – Тем не менее несколько друзей у меня есть, просто иногда я предпочитаю побыть одна. Но все остальные ваши предположения обо мне абсолютно верны, до последней детали. Я не понимаю, откуда вам все это известно.

– Дядя Люк знает все, – сказал Робер.

– По крайней мере, он думает, что все знает, – уточнила Эдит и посмотрела на Луизу с улыбкой, которую можно было бы назвать дружелюбной, только Луизе почудилось в ней предостережение.

– Это обычная ситуация, догадаться было несложно, – непринужденно отозвался Люк.

– Как вам повезло, что ваша семья владеет рестораном, – заметила Луиза, обращаясь к Роберу.

– На самом деле хозяин – дядя Люк, – ответил тот, прожевав кусок. – Но он попросил моих родителей управлять им. Он всем помогает.

Луиза готова была прийти к заключению, что Люк – очень добрый человек, только он сам счел необходимым уточнить:

– Мой племянник изображает меня лучше, чем я есть на самом деле. Да, кафе, где сейчас работает отец Робера, открыл я. Исключительно благодаря счастливому стечению обстоятельств мне удалось купить этот ресторанчик. Но во время войны за ним присматривали мой брат и его жена, а потом мне уже не хотелось этим заниматься.

– Мои родители очень довольны, это точно, – сказал Робер.

Луизе понравилось, как настойчиво он пытается воздать дяде должное.

– Твоя мать довольна. Ей нравится управлять рестораном. А мой брат предпочел бы работать на строительной площадке под открытым небом. Правда, для этого он становится слишком стар, и твоей матери спокойнее, что он рядом с ней и под крышей. Кстати, с кафе он справляется очень хорошо.

– А вы сами? – спросила Луиза.

– У меня есть все, что мне нужно, мадемуазель. Я получаю долю от прибыли и ем здесь бесплатно когда пожелаю. И я свободен и могу заниматься чем хочу. – Он пожал плечами с улыбкой. – Мне не нравится быть привязанным к чему-то одному.

Он наблюдал за Луизой гораздо внимательнее, чем она догадывалась. Первыми бросались в глаза прекрасные темные волосы, которые были довольно длинны. Черты лица были правильными, но самыми обычными, и тем не менее чем-то она привлекала внимание, было в ней что-то интересное, но не поддающееся определению. Она была стройной. Если бы Луиза сделала короткую стрижку, это придало бы ей одновременно и женственный, и мальчишеский вид. И она должна неплохо получаться на фотографиях, подумал Люк.

Ему хотелось понять, что она за человек. У нее есть класс, это однозначно. Она умна. Невинна – пока. Одинока. Люк видел, что она чувствует себя одиноко, но ему еще предстояло разобраться, преходящее это настроение или нечто более глубокое.

Он вдруг подумал, что девушка могла бы быть полезна ему. У нее разносторонние возможности. Но потребуется осторожный подход. Очень осторожный. Тут нужна тонкость. А это стимул.

– Скажите, мадемуазель, вы когда-нибудь работали моделью – я имею в виду, для демонстрации одежды?

– Нет, месье. Я уверена, мне недостает ни шика, ни утонченности. К тому же нужно уметь как-то по-особому двигаться, если я ничего не путаю.

– Этому можно научиться. Сейчас я не могу обещать вам ничего определенного, но у меня есть одна идея… Если вы заглянете в этот ресторан через неделю, то я передам для вас записку. Посмотрим. Вы будете готовы попробовать?