📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаБезгрешность - Джонатан Франзен

Безгрешность - Джонатан Франзен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Перейти на страницу:

Шли дни, и по мере того как мать свыкалась с новой денежной реальностью, Пип начинала замечать в ней что-то от молодой женщины, о которой прочла в мемуарах Тома, – от дочери богатого отца, особы, не лишенной высокомерия. Как-то раз вечером она увидела, как мать хмурится, рассматривая старые платья в крохотном шкафу на веранде.

– Думаю, я не умру, если куплю себе кое-что из одежды, – промолвила мать. – Ты говоришь, там не все деньги в акциях компании “Маккаскилл”?

А однажды утром, глядя в кухонное окно на соседский курятник, мать заметила:

– Ха. Он и не подозревает, что я не только его петуха могу купить, но и весь его дом.

А в другой день, вернувшись вечером после смены в магазине:

– Они думают, я не могу позволить себе уйти. Но вот закатит Серина еще раз глаза – может быть, и уйду. Кто она такая, чтобы закатывать на меня глаза? Она хоть раз в неделю моется, интересно?

Но потом, ужиная с Пип, она задумчиво проговорила:

– Сколько денег Том взял у моего отца? Ты не знаешь? Для нас это должен быть абсолютный потолок. Даже ради тебя я никогда не возьму больше, чем он.

– По-моему, он взял двадцать миллионов.

– Гм. Вот сказала – и уже думаю по-другому. Боюсь, котенок, я ничего не смогу взять. Даже один доллар не смогу. Один доллар, двадцать миллионов – с моральной точки зрения это одно и то же.

– Мама, мы уже это обсудили.

– Может быть, юрист сможет выплатить твой долг. Он неплохо на всем этом нажился.

– Ты по крайней мере должна выкупить дом Дрейфуса. С ним ведь тоже обошлись аморально. Еще более аморально, я считаю.

– Не знаю. Не знаю. Я не верю в загробную жизнь. И все же мой отец… Если представить себе, что он может как-нибудь узнать… Мне надо еще подумать.

– Нет, не надо. Тебе надо делать то, что я говорю.

Мать посмотрела на нее неуверенно.

– У тебя всегда было хорошее моральное чутье.

– Я его унаследовала от тебя, – сказала Пип. – Так что доверься мне.

Джейсон очень просил ее приехать обратно, но ей хотелось продлить удовольствие от дождя в горной долине и связанное с ним удовольствие от новых отношений с матерью, от большей взаимной откровенности. К любви, которая всегда жила в Пип, стало добавляться новое, неожиданное чувство: мать начала ей нравиться. Анабел была способна понравиться – по крайней мере Тому, по крайней мере вначале, и теперь, когда матери стало можно вновь сделаться Анабел, вспомнить о былых привилегиях и хоть чуть-чуть помыслить о новых, хоть немного ожить, Пип могла представить себе, что со временем их отношения станут по-настоящему дружескими.

Кроме того, перед ней все еще стояла одна задача – задача до того тяжелая, что она под разными предлогами все откладывала и откладывала ее выполнение. Прошло две недели, прежде чем она честно сказала себе, что никакой из дней и никакое время дня не лучше других, чтобы позвонить Тому. В конце концов она выбрала пять часов по денверскому времени в понедельник.

– Пип! – воскликнул Том. – Я боялся, вы никогда уже не позвоните.

– Боялись? Надо же. Почему, интересно.

– Мы с Лейлой все время о вас думаем. Мы по вас скучаем.

– Лейла по мне скучает? Надо же. Для нее не проблема, что я ваша дочь?

– Одну секунду, я закрою дверь.

Шорохи, шаги, щелчок, шаги.

– Пип, простите меня. Что вы мне говорите?

– Что я все знаю.

– Ух ты! Ладно.

– Это не то, что вы думаете. Я не читала ваш документ.

– Хорошо. Очень хорошо. Отлично.

Облегчение в голосе Тома слышалось явственно.

– Я его удалила, – сказала она. – Но Андреас сообщил мне перед смертью, кем вы мне приходитесь. Это облегчило мне дальнейшие поиски информации, а потом мама все мне рассказала.

– О господи. Она вам рассказала… Поразительно, что вы вообще со мной разговариваете.

– Вы мой отец.

– Я содрогаюсь, воображая, что она вам наговорила.

– Это лучше, чем нуль, который я получила от вас.

– Справедливо. Хотя когда-нибудь, надеюсь, вы дадите мне возможность рассказать, как мне все это видится.

– У вас была такая возможность.

– Ваша правда. У меня были свои причины – но справедливо. Вы, надо полагать, для этого мне и позвонили? Сказать, что я профукал шансы на ваше расположение?

– Нет. Я позвонила, потому что хочу, чтобы вы приехали сюда и повидали мою маму.

Том засмеялся.

– Я скорее готов очутиться в гуще гражданской войны где-нибудь в Конго.

– Вы хранили ее секрет – значит, в каком-то смысле она вам дорога.

– Пожалуй… в каком-то смысле…

– Она явно что-то для вас до сих пор значит.

– Пип, послушайте, мне очень жаль, что я ничего вам не сказал. Лейла настаивала, чтобы я вам позвонил. Напрасно я ее не послушался.

– Ну, так теперь я вам сообщаю, как вы можете мне это возместить. Сесть на самолет и приехать сюда.

– Но зачем? С какой целью?

– Потому что если вы не приедете, я не желаю иметь с вами ничего общего.

– Для нас это была бы потеря, точно вам говорю.

– Как бы то ни было – неужели вам самому не хочется с ней увидеться? Хотя бы раз после стольких лет. Я лично прошу об одном: чтобы вы друг друга простили. Я хочу общаться с вами обоими, но я не смогу, если буду чувствовать, что, общаясь с одним из родителей, предаю другого.

– Меня вы не можете предать никак. У меня нет на вас никаких притязаний.

– Зато у меня на вас есть. И вам никогда не приходилось ничего делать ради меня. Это моя единственная просьба.

В трубке раздался тяжелый вздох Тома, прошедший через часовые пояса.

– У вашей мамы вряд ли дома водится спиртное.

– Я позабочусь, чтобы оно было.

– А сроки – когда вы предполагаете? В следующем месяце?

– Нет. На этой неделе. Скажем, в пятницу. Чем дольше вы и она будете раздумывать и откладывать, тем будет трудней.

Том вздохнул еще раз.

– Я мог бы в четверг. Пятничные вечера у меня для Лейлы.

Пип ощутила укол неприязни и испытала соблазн настоять на пятнице. Но путь к восстановлению дружбы с Лейлой и так выглядел довольно долгим.

– И еще одно, – сказала она.

– Да, – отозвался Том.

– Я постоянно слежу за “Денвер индепендент”. Все жду вашей большой статьи об Андреасе.

– Он был нездоров, Пип. Я видел его перед самой гибелью, видел, как он прыгнул со скалы. В отношении него у меня одно чувство: печаль. Лейлу раздражает посмертное преклонение перед ним, но у меня не поднимается на него рука. Он был самым замечательным человеком из всех, кого я знал.

1 ... 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?