Солнце полуночи - Стефани Майер

- Сестренка ошибается. Она видела тебя погибшей, а ты выжила! – не согласился я.

- Ну, ставить против Элис я не решусь! - в ее глазах блеснула радость. Она верила, что видение Элис дает гарантию, что превращение все-таки состоится.

Белла первая натушила натянутое молчание.

- Итак, на чем мы остановились?

- Кажется, это называется тупик, - более точного слова и не подобрать: безвыходная ситуация, невозможность компромисса и соглашения.

- Черт побери! – только и смогла ответить она.

Спор оказался безрезультатным, и зря он вообще затевался. После серьезнейших травм он был не к чему, лишние волнения замедлят восстановление. Главное сейчас ее здоровье, а не бесконечные дебаты, на которые она настроена. Мой взгляд зацепился за кнопку вызова медсестры.

- Как ты себя чувствуешь?

- Все в порядке, - как на автомате бросила она.

- Не верю, - улыбнулся я. На этот раз ее актерская игра была не на высоте, я видел, что травмы мучают ее, причиняя боль.

- Спать мне больше не хочется.

- Тебе нужен отдых, а не глупые споры, - мягко заверил я и поймал ее взгляд. Она явно гадала, чем вызван новый виток моего настроения.

- Тогда сдавайся, - провела она отвлекающий маневр, но возвращаться к началу разговора я не собирался.

- Хорошая попытка! – усмехнулся я, понимая полную ее беспомощность, и нажал на вызов.

- Не смей! – грозно бросила она мне, сообразив, что я задумал, и чуть ли не испепелила взглядом, пока мы ждали ответа дежурной.

Я попросил болеутоляющие, и голос отключился.

- Ничего принимать не буду, - упрямилась Белла чисто из вредности, явно обидевшись на мой обман.

Она сегодня со мной ни разу не согласилась. Но на этот раз последнее слово будет за мной – лекарства она точно примет, как бы не отказывалась. Я кивнул на капельницу:

- Не думаю, что тебя попросят что-то проглотить.

Вдруг приборчик жалобно запищал чаще, пульс Беллы вновь возрос, а я не мог сдержать вздоха. Неужели ее снова испугали иголки? Пять минут назад она с жаром просила укусить ее, и это едва ли нервировало ее больше укола иголки.

- Белла, тебе больно! – увещевал я, успокаивая. - Чтобы поправиться, необходим покой. Зачем создавать лишние проблемы? Вторую капельницу вряд ли поставят.

- Я не капельниц боюсь, - всхлипнула она и перешла на шепот - Страшно закрыть глаза.

Вот чего я и ожидал, страх перед моим уходом. Я обнял ее лицо ладонями и вкрадчиво произнес.

- Я никуда не уезжаю. Ничего не бойся; пока мое присутствие тебе не в тягость, я буду с тобой.

Пусть знает, что я буду охранять ее сон и беречь, как свою собственную жизнь, пока время терпит. Она сглотнула и вымучено улыбнулась, только в улыбке было больше горечи, чем радости.

- Знаешь, тебе ведь долго придется ждать, - проскрипела она.

- Ну, зачем так пессимистично! Это всего лишь роман!

Она разочарованно качнула головой, как будто я сморозил глупость.

- Удивительно, что Рене мне поверила, но тебя-то не проведешь!

- Быть человеком - в этом есть свои преимущества, - сказал я. - Жизнь редко бывает скучной.

- Не задерживай дыхание! – Белла улыбнулась старой шутке.

Медсестра прервала наш смех, пришлось отойти от Беллы, пока ей делали укол.

Когда мы снова остались одни, глаза любимой сонно щурились, и редко моргали. Она засыпала, как ангелочек на облаке. Я прикоснулся к ее лицу, чтобы она чувствовала, что я здесь.

- Не уходи… - шепнули ее губы.

- Не уйду! Я же обещал, что никуда не денусь, пока мое присутствие тебе не в тягость… Пока это тебе полезно…

Такое ограничения я поставил сам себе: пока не почувствую, что отравляю Белле жизнь, пока смогу не мешать ее нормальному развитию, я буду с ней.

И главное условие – пока буду знать, что безопасен для нее. Иначе, мне придется уйти...

- Это не одно и то же, - запротестовала она, почувствовав двойной смысл моих слов.

- Белла, когда проснешься, сможешь продолжить спор с новыми силами.

- Ладно… - удивительно быстро согласилась она. Не сомневаюсь, она не забудет вернуться к этому разговору.

Я не хотел, чтобы она засыпала, с последним воспоминанием о нашем споре. Видя, что она вот-вот перейдет в мир грез, я коснулся губами ее уха.

- Я тебя люблю, - выдохнул я с нежностью.

- Я тоже – бормотала она в полудреме.

- Знаю-знаю, - на этот раз была моя очередь все знать, я засмеялся.

Я уже полагал, что она спит, но Белла вдруг открыла глаза. И я без слов понял, что она просит. Помня, как действуют на нее мои поцелуи, я осторожно прильнул к ней губами.

- Спасибо, - поблагодарила она, когда я отстранился, чем вновь вызвала мою улыбку:

- Не за что, - это я должен был благодарить ее за то, что она позволяет касаться ее. Она была моей наградой.

- Эдвард? – снова позвала она, не открывая глаз. Я подумал, что она хочет убедиться, что я все еще здесь

- Что? - Она засыпала, и ей было трудно произносить слова, но ее голос прозвучал неожиданно твердо:

- Я ставлю на Элис…

Вот оно что... она все для себя решила и сделала выбор. Она избрала свой путь, и была настроена решительно следовать по нему. Последнее слово в споре все-таки осталось за ней. Я покачал головой и ничего ей не ответил, зная, что она меня не услышит.

Но было одно НО... она не знала, о чем просила, не знала, что вампирская сущность грозит ей потерей души и вечным проклятием. Я же это отлично понимал и не желал этого для Беллы, только не так, не из-за меня.

Я тоже сделал выбор и для ее блага и спасения, я клянусь выполнить обещание – спасти ее жизнь и ее душу, даже ценой моих чувств и моего существования. Она будет жить!

Надеюсь, я смогу вовремя понять, что пришло время оставить ее. И я почувствовал, что не хочу дожить до этого момента. В ту секунду, когда я покину ее навсегда, я умру.

Вернувшись из Финикса, Белла пробыла в больнице еще неделю. Чтобы не вызывать подозрений, мне пришлось посещать занятия, а уже после них я мог проводить с ней неограниченное время. Маленькие привилегии сына лечащего врача! Я старался не показываться остальному персоналу, и как только приходила с визитом дежурная медсестра, я испарялся на время, чтобы потом снова вернуться.

После случая в танцклассе находиться рядом с Беллой стало и проще и труднее. Проще потому что я теперь четче осознавал границы дозволенного и труднее, потому что мой зверь один раз уже вкусивший нектар ее крови, с разъяренностью требовал повторить тот пир. Но его плотно сковывал страх из прошлого – страх потери Беллы, когда я сам почти стал ее палачом.