Чужая война - Сергей Садов

— Сегодня должен граф прибыть с пленными.

— Ну да. И сам бывший герцог тут. Второй же его сын еще молод.

Артон нахмурился:

— Меня беспокоит, что Вольдемар не разобрался с семьей герцога. Что он задумал?

— Этот Вольдемар очень странная личность, ваше величество. Признаться, я тоже долго думал, в чем тут подвох, потом вспомнил разговоры с ним и понял.

— Поняли, в чем подвох? Зачем он их оставил в живых?

— Часто подвох в том, ваше величество, что никакого подвоха нет. Он их оставил в живых просто потому, что ему их жалко.

— Жалко?

— Да. Такой он человек.

Король задумчиво расшнуровал ворот рубашки и достал небольшую золотую монетку странной чеканки, подвешенную на шнурке через просверленную в ней дырочку. Герцог узнал монету. Такие были у Вольдемара — монета его родины. Однако для короля она явно значила много больше, чем просто золото, иначе не носил бы на груди. А историю ее появления у него король категорически отказывался рассказывать кому бы то ни было.

— Если бы дело касалось не Вольдемара, — задумчиво проговорил король, вертя монету, — я бы даже после ваших слов продолжал искать скрытые мотивы. Но с ним… я не могу его понять… И знаете, что самое смешное, герцог? Вы могли бы и не уговаривать меня поддержать его. Я ничего не могу с ним сделать, пока не верну этот долг, — король поднял монету повыше.

Недоумевающий герцог, чтобы получше обдумать слова, которые надо сказать, глотнул вина.

— Долг? А что вам мешает вернуть монету Вольдемару?

— Он не возьмет. Условия ее возвращения он поставил весьма конкретные… Очень интересный человек… Мы могли бы стать друзьями, если бы… Ладно, герцог, я распоряжусь отложить заседание королевского совета до возвращения графа Танзани. Сразу заслушаем и его по ситуации в мятежном герцогстве. Насколько там все успокоилось, и можно ли снимать с его границы войска.

Герцог поклонился.

— Да, герцог, — остановил его король в дверях. — Вы говорили, что этот кодекс позволит ограничить власть феодалов в пользу короны… Вольдемар не просчитал, что он может быть применен против него?

— Не просчитал? — Герцог задумался. — Мне кажется, ваше величество, что ему не надо было ничего считать. Он прекрасно знал, к чему это может привести. Более того, думаю, он сознательно дал вам в руки это оружие.

— Ты хочешь сказать, — нахмурился король, — что он сознательно решил ограничить свою власть в пользу королевской?

Ленор развел руками:

— Судя по всему, да.

— Я не понимаю… я совсем его не понимаю…

— Зато, если вы решитесь бросить вызов произволу крупных феодалов и ограничить их аппетиты, то у вас есть надежный союзник. Но если вы этой борьбы не хотите, тогда лучше будет его сдать.

— Сдать?

— Да. Пока новый герцог у власти со своим кодексом и парламентом, у вас будет только два выхода — либо вы поддерживаете его и распространяете эти законы на все королевство со всем сопутствующим, либо вы сдаете герцога совету, и они очень быстро все это прекратят, и все станет как прежде. В противном случае вы получите войну внутри королевства.

А вот этого выбора Вольдемар скорее всего не предвидел, подумал герцог. При всех его знаниях и подготовке, которую дали очень неплохие учителя, реального опыта ему сильно недостает. Зато сам герцог об этом подумал сразу, как услышал о кодексе. Подумал и быстро понял, как это можно использовать для укрепления королевской власти. При всем своем громком титуле, герцогство Алазорское не было крупным или влиятельным. К тому же оно сильно пострадало во время одного из мятежей полвека назад, и с тех пор герцоги с трудом сводили концы с концами. Если бы отец Артона не приметил на охоте расторопного и не по годам рассудительного юношу, род Алазорских, скорее всего, угас бы. А так король приблизил его к себе, привлек к делам. Вскоре Ленор Алазорский превратился в отличного помощника, позже стал председателем королевского совета и канцлером. На этом посту он много трудился, чтобы сломить сопротивление крупных феодалов и подчинить их королевской власти. Многое было сделано, но многие начинания провалились. Со смертью же короля, еще неизвестно, не насильственной ли, многое из того, что удалось сделать, было порушено. Пользуясь неопытностью молодого короля, совет смог вернуть большинство прошлых привилегий и восстановить влияние.

Вторжение Эриха многое изменило, и тут совершенно неожиданно появился человек, который мог стать как союзником, так и врагом…

В свое время герцог сломал себе голову, пытаясь понять скрытые мотивы, которые движут этим странным юношей, прибывшим из какой-то далекой страны. Ну не может человек настолько плевать на собственные интересы. Уже много позже, после разговора с ним, он сообразил, в чем дело. Просто они по-разному воспринимали «собственные» интересы. Герцог ставил себя на место Вольдемара и невольно вкладывал в его голову свои мысли и свои взгляды. Но тот же чужак, более того — молодой чужак. Прежде, чем пытаться думать от его имени, надо этого чужака узнать. Отсюда и пошли разговоры по душам в попытке разобраться, и герцог сам был удивлен результатом. Он понял причину поступков князя: власть, деньги, влияние… для этого юноши, столько пережившего в жизни, они были просто мишурой… тленом. Вольдемар ценил их, умел распорядиться и деньгами, и влиянием, но никогда не ставил их на первое место. Рано лишился родителей… Потом… Потом была еще какая-то трагедия… После всего произошедшего единственной ценностью для него остались близкие ему люди. Потеряв семью и поняв, насколько это больно, он целиком и полностью сосредоточился на том, чтобы защитить тех, кто еще остался. На чужбине таким близким для него человеком стала спасенная им девочка… Когда герцог это понял, он сообразил и как привлечь чужака на свою сторону и заставить его служить королевству. А сегодня, похоже, король, которому тоже смертельно надоели вечные дрязги в королевском совете, решился принять бой и продолжить дело отца по объединению страны под королевским скипетром.

Граф Танзани появился сразу после полудня. Разместив пленников, он прибыл на доклад к королю, где, к своей досаде, застал и герцога Алазорского. Но тот, судя по всему, находился в кабинете по приглашению короля.

Король, не дав сказать ни слова, махнул в сторону накрытого стола:

— Угощайтесь, граф. Полагаю, вы так спешили в столицу, что вряд ли обедали.

— Вы правы, ваше величество.

Однако как ни был голоден граф, но удержаться до конца обеда не смог и принялся рассказывать. Король и герцог слушали, не перебивая. Только когда граф отставил тарелку, Артон засыпал его вопросами. Правда, все они скорее касались самого Володи, чем политической ситуации в герцогстве после мятежа. А вот герцога интересовали именно эти вопросы.

— Поединок? — герцог даже головой покачал. — Граф, вы могли бы и сами сообразить. Этот ход гениален. Ну надо же… этот мальчишка далеко пойдет…