Сборник "Петля" - Сергей Павлович Бакшеев

и нарушение инструкции, но возможностью продемонстрировать свою походку в коридоре нельзя пренебрегать.

Миша Устинов тем временем поспешил с докладом к Петелиной. Он получил результаты взрывотехнической экспертизы из специализированной лаборатории.

Войдя в кабинет следователя, Головастик обратил внимание на флешку с «жучком» на столе. Петелина заметила его вопросительный взгляд и приободрила:

– У тебя что-то интересное?

– Э…

– Вижу, тебе прислали пакет.

– Да, – наконец произнес Устинов. – Я получил результаты по взрывному устройству с места гибели заложницы.

– Так-так, рассказывай, – заинтересовалась Елена.

– Начну с главного. Установлено, что в самодельном взрывном устройстве имелись элементы сотового телефона. Это означает, что взрыв был произведен по звонку.

– А как же датчик на двери? Ведь взрыв случился, когда спецназовцы выбили дверь.

– Датчик ни при чем! Он фиктивный. – Миша во все глаза смотрел на Петелину.

Следователь подняла руку, пытаясь унять волнение:

– Так, погоди… Если я правильно понимаю, взрыв произошел по сигналу извне. То есть взорвись устройство на несколько секунд позже, пострадали бы еще и спецназовцы?

– Точно! Но я думаю, тот, кто организовал взрыв, хотел уничтожить только заложницу и своего подельника. Он в любом случае привел бы в действие взрывное устройство. Даже если бы штурма не было.

– Преступник получил деньги и тут же избавился от тех, кто мог его опознать. Жестоко.

– Он действовал по принципу: ограбления бывают двух типов – удачные и те, после которых остаются свидетели. Нам противостоит хладнокровный убийца. Вот заключение, убедитесь сами.

Петелина пролистала экспертное заключение специализированной лаборатории и взялась за телефонную трубку.

– Спецназ не виноват в смерти Валерии Богдановой. Ребята хотели ее спасти, но не успели. Надо успокоить их командира, – объяснила она свое намерение.

Рассказав майору спецназа о том, как всё произошло во время штурма, Елена вернулась к беседе с экспертом:

– Если бы ты знал, Миша, насколько мне стало легче. И майора это известие тоже успокоит. Леру Богданову не вернешь, но… Нашей прямой вины в ее гибели нет, она была обречена. Передали бы мы выкуп или затягивали бы время, похититель всё равно не отпустил бы ее живой. Бомба была не для устрашения, а для того, чтобы замести следы. Это означает, что заложница видела своего похитителя и, скорее всего, хорошо его знала.

– У вас есть конкретный подозреваемый?

– Теперь сомнений всё меньше.

– Вы имеете в виду…

– Обсудим на оперативном совещании, – резко оборвала Мишу следователь, показав взглядом на флешку с алюминиевой окантовкой.

Покидая кабинет, Елена оставила ее на столе.

Пятнадцать минут спустя группа собралась в оперативном офисе. Первой слово взяла Петелина:

– Олег Белов учится в техническом университете на факультете электроники, сетей и систем связи. И учится хорошо! – веско добавила Елена Павловна. – Это означает, что он вполне мог собрать взрывное устройство с дистанционным управлением. Его алиби на момент взрыва подтасовано: тут и сдвиг по времени на электронном табло, и умелое манипулирование показаниями Айшет Закировой. Спрашивается: зачем? Невиновные так не поступают. А вот умные и расчетливые преступники… Короче говоря, Олег Белов наш главный подозреваемый. У него была возможность и был мотив. Он мстит за смерть матери, работавшей на Богданова. И Следственному комитету за суровый приговор.

– У студента была возможность отравить Грищука, – заметил Валеев. – Я вспомнил, мы сами посадили его сюда, чтобы он подождал. А банка с какао вот она, рядом. Мы же не следили за ним, он мог подсыпать что угодно. Кстати, не только в какао.

Марат обратил внимание на Ваню Майорова, насыпавшего сахар в чашку с кофе. Рука Вани, размешивавшая сахар, остановилась.

– А Грищук как раз вел дело Аллы Кузнецовой. Он из тех, кто всегда работает с обвинительным уклоном.

Миша Устинов посчитал нужным напомнить:

– Елена Павловна, Кузнецова получила более суровый срок по результатам экспертизы, которую делала Маслова. А что, если Белов причастен к аварии в лифте? В его глазах Маслова прямая виновница трагедии.

– Я помню твои выводы. Ты установил, что трос оборвался не по причине износа, а в результате постороннего вмешательства. Так?

– Я почти уверен в этом. Сейчас проводится специальная техническая экспертиза, она даст окончательный ответ.

– Если мы принимаем эту версию, то надо установить, где был Белов во время поломки лифта. – Петелина посмотрела на оперативников. – Задание понятно?

Майоров поднял было руку, но в последний момент замялся. Следователь уловила его нерешительность:

– Ваня, ты что-то хочешь сказать?

– Когда я увидел разбитый лифт, то сразу вспомнил о Белове. Но потом решил, вы подумаете, что я придираюсь к студенту из-за тех злополучных синяков…

– Договаривай, Ваня, договаривай.

– Я знаю машину Белова. И когда опрашивал жильцов подъезда Масловой, специально задавал вопрос: видели ли они во дворе синий «фольксваген-гольф» старой модели. Но никто старого «гольфа» не припомнил, хотя, будь я на его месте, машину рядом с домом не ставил бы.

– Ладно. А что ты сделал на своем месте?

– Ну, я смотался к общежитию и выяснил: накануне всю вторую половину дня машина Белова простояла у общежития.

– Это ничего не доказывает. Он мастер ложных алиби. Займитесь его проверкой как следует. Покажите фотографию Белова соседям Масловой, выясните, чем он занимался вчера вечером.

– Прижать к стенке и спросить в лоб, где был, дорогой, во время покушения на нашу сотрудницу? – со скептическим видом спросил Валеев.

Марату не давала покоя утренняя обида, и ему невольно хотелось задеть Елену и поспорить с ней при всех.

Петелина задумалась, но вопреки желанию Валеева согласилась:

– А что, хорошая мысль. Нянчиться с ним не будем. Пусть узнает, что он под подозрением, и занервничает. Если Белов опять придумал какие-нибудь ухищрения с часами и подобные штучки – это сработает против него.

– Прижать? Сразу бы так. Я сам им займусь! – воспрянул духом Ваня.

56

– Здравствуйте, Михаил, я к вам по делу.

Миша Устинов отвлекся от монитора и обернулся на вежливый женский голос. В дверях лаборатории стояла Людмила Владимировна Астаховская. Головастик знал, что Петелина уважительно относится к сотруднице архива и порой величает ее «наша ходячая энциклопедия», имея в виду ее отличное знание старых уголовных дел.

– Здравствуйте, – удивленно ответил эксперт.

Он не помнил, чтобы Астаховская когда-нибудь заглядывала в лабораторию.

– Мне не дает покоя случай со Светой Масловой. Она сама обратилась ко мне по делу «Билдинг-треста» и вот… – Женщина присела на свободное место у компьютера. – Я еще раз просмотрела результаты экспертизы, той самой, из-за которой добавили срок Кузнецовой…

– Матери Олега Белова, – показал свою осведомленность Устинов.

– Да-да. Света оформила заключение перед самым декретным отпуском. Вряд ли она помнит детали, но ваша техника… – Астаховская постучала пальчиком по монитору.