Повесть о братстве и небратстве: 100 лет вместе - Лев Рэмович Вершинин

городе Фултон толкнул свою знаменитую речь сэр Уинстон Черчилль, и всё изменилось.

Еще никто не говорил о Cold War[169], мир только пытался осмыслить услышанное, но уже 7 марта Кремль обвинил USAUK во «вмешательстве во внутренние дела Болгарии и стремлении настроить так называемую оппозицию против законного правительства». А тов. Димитров, эхом, резко осадил м-ра Эттли: «г-н Пастухов является не лидером социал-демократов, но членом раскольнической группировки и арестован правильно». Всё остальное, прекрасный сэр, узнаете в ходе процесса.

А менее месяца спустя, 5 апреля, когда стало ясно, что Фултонская речь не частность, но начало чего-то принципиально нового, тов. Димитров опять-таки назвал кошку кошкой: «Народ не может дольше терпеть, чтобы кто бы то ни было мешал укреплению демократических порядков в стране, восстановлению народного хозяйства, удовлетворению насущных потребностей населения, благоприятному урегулированию международного положения Болгарии и заключению справедливого и достойного мира». То есть, короче, если враг не сдается, его уничтожают.

Часть 2. «ДА ЖИ-ВЕ-Е СВО-БО-ДА-ТА!»[170]

МАСТЕР ПЛОХОМУ НЕ НАУЧИТ

Заявление об «антинародном» характере оппозиционных сил, порожденное Фултонской речью, дало старт многим процессам, а также недоумениям и тревогам. Будет ли война? На что настраиваться, если будет? И еще масса вопросов, на которые 5-9 июня, во время визита болгарской партийной делегации в Москву, тов. Сталин дал исчерпывающие ответы.

Нет, войны, скорее всего, не будет, бояться не следует; Штаты и Лондон топырят пальцы, но ежели что-то вдруг, то Красная армия вас, товарищи, в обиду не даст. Однако, поскольку всё не так, как раньше, и действовать необходимо жестко. Прежде всего, никаких амуров с оппозицией. Баста. Она — вот и тов. Абакумов подтверждает — сидит на грантах англосаксов, которые теперь явный враг, а с агентами врага не миндальничают.

То же самое с «лешими», то есть горянами. Они наверняка — вот и тов. Абакумов подтверждает — связаны с оппозицией. И неважно, что их мало, — важно, что они есть и они с оружием, а вооруженного врага быть не должно. И невооруженного, но готового, ежели что, взяться за оружие — тоже, так что, раз уж Народные суды почистили далеко не всех, придется поработать.

А кроме того, следует иметь в виду, что теперь и с союзниками по Фронту следует держать ухо востро. Кимон, конечно, вне подозрений — вот и тов. Абакумов подтверждает, однако «звенари» в целом не наши люди, и хватит им держать ключевые портфели — в первую очередь, Министерство обороны, тем более что этот ваш Дамян Велчев, при всех заслугах, тип мутный.

Впрочем, мы тут в курсе, что вы уже принимаете меры, и мы эти меры одобряем. Новый Закон о печати — хорош: пресса — очень даже оружие, и выбить ее из рук врагов народа крайне важно. Постановление об усилении борьбы с любыми враждебными явлениями — еще лучше. Не опасных врагов не бывает, а не опасен только тот враг, который обезврежен. Но в первую очередь следует решить «особый вопрос». Надеюсь, этим уже занимаются? Прекрасно. Одним вопросом меньше.

Действительно, «особый вопрос» решали. Как раз в эти дни, пока тов. Димитров был в Москве, в Болгарии, в Пиринском крае, под руководством знакомого уже нам Льва Главинчева, который в Софии уже сделал всё, что мог, напропалую хвастаясь сувенирами с места расстрелов, шла охота на членов ВМРО — в основном, конечно, людей Иванушки.

Меньше чем за неделю арестовали более пятисот активистов и лидеров, не глядя, кто по-прежнему в теме, а кто отошел от дел. Кого-то экстрадировали в Югославию, на верную смерть, кого-то отправили в СИЗО, допрашивать и судить, кого-то, рангом помельче, — в лагерь, в административном порядке, а десятка два самых знаковых просто «обнулили» при задержании, официально — «при попытке к бегству» или «активном сопротивлении».

Почему? Разумеется, в частности, и потому, что «автономисты» с «красными», мягко сказать, не дружили — а значит, были опасны. Не опасен же, как верно отметила «инстанция», только тот враг, который обезврежен. Но это в частности, истинные же причины крылись намного глубже.

Очень быстро возрождалась давняя идея Балканской Федерации. Некогда очень актуальная, позже она была похерена, но теперь обстоятельства изменились. Реанимировать ее считал делом нужным и полезным не только тов. Тито, грезивший стать «красным императором Балкан», но и сам тов. Сталин, а тов. Сталину тов. Димитров не возражал никогда. В общем-то, не видел он причин возражать и старому другу Иосипу, поскольку «великоболгарский шовинизм» со всеми его «тремя сестрицами» считал делом вредным и для коммуниста постыдным, а Иванушку, пусть даже сгинувшего, но, черт побери, живого, ненавидел и побаивался. Даже, скорее, боялся. В связи с этим сразу после 9 сентября Димитров начал выдворять беженцев, пытавшихся найти убежище в Болгарии, откуда, как они полагали, выдачи нет.

Больше того, не только не осудил, но и не заметил «Кровавое Рождество», когда в Скопье шли массовые расстрелы болгарских солдат македонского происхождения, не желавших вливаться в ряды НОАЮ, и титовский проконсул Светозар Вукманович — «Темпо», который, как вспоминает чудом уцелевший очевидец Васил Василов, будущий профессор-историк, лично дырявил «фашистам» головы, приговаривая: «Хочешь Болгарию? Вот тебе!».

Вообще, насколько можно судить, о своем одобрении плана тов. Тито — «Только Балканская Федерация гарантирует братство балканских стран» — Кремль уведомил тов. Димитрова еще летом 1944-го, порекомендовав начать с признания болгар Пиринского края македонцами и предоставления им «культурной автономии». Тов. Димитров, разумеется, согласился, а в сентябре София на всех парах рванула навстречу Белграду: встретившись после долгой разлуки с другом Иосипом, будущий «красный царь» подтвердил, что всем сердцем разделяет федеративный план и даже готов на большее.

ОТДАЙ СЕСТРУ ДЯДЕ...

Позже, правда, оказалось, что не готов. Точнее, готов, но не совсем, потому что уже не приймак[171] в чужом дому, а сам себе хозяин. В конце декабря на встрече с Эдвардом Карделем в Софии тов. Димитров, подтвердив договоренности, сообщил, что, по мнению ЦК, против которого в одиночку не попрет, не стоит отдавать югославам Пиринский край до того, как будет образована Федерация. И притом Болгария должна войти в нее не по белградской формуле «одна из семи», а в режиме «шесть плюс одна», то есть все-таки на конфедеративных началах.

Тов. Тито такой вариант, конечно, понравился меньше, но тов. Сталин счел его справедливым. На том — окончательно уже в Москве, в январе, — и поладили, решив завершить к апрелю. Однако MI-6 сработала на славу: появление на Балканах