Все книги о монахе, который продал свой «феррари» - Робин С. Шарма

откладывая на потом и не пренебрегая, потому что я пройду свой жизненный путь лишь один раз».

Когда мы с Джулианом, держась за руки, вышли из музея, закапал дождик.

— В Индии верят, что легкий дождик — к счастью и удаче, — едва слышно сказал Джулиан. Он запрокинул голову, дождевые капли стекали по его лицу. Джулиан закрыл глаза и широко-широко улыбнулся, постоял так мгновение-другое, а потом оглушительно закричал: «Как хорошо жить сегодня, сейчас!» Услышав этот вопль, на него оглянулись несколько прохожих, находившихся поблизости.

В моем сознании явственно отпечатались свежие уроки премудрости, данные Джулианом.

Сердце мое распахнулось миру и людям шире, чем когда-либо раньше. Я была полностью согласна с братом — жизнь совершенно прекрасна!

Четвертый Секрет Мастерства Лидера

Чтобы стать совершенным родителем, сначала стань совершенной личностью

Жизнь подобна театральной пьесе: важна не длительность, а качество актерской игры.

Сенека

В мире нет демонов, кроме тех, что живут в нашей душе. Именно там и должно с ними сражаться.

Махатма Ганди

Ну и странное же послание я получила! Было оно от нашей нелюдимой соседки, чудачки мисс Уильямсон. Той самой, которая держала четырнадцать кошек и, как я в шутку предположила, была неравнодушна к Джулиану. Эта самая мисс Уильямсон оставила мне на автоответчике таинственное и настойчивое приглашение — прийти к ней в сад за домом. Еще более странным мне показалось, что приглашала она меня в сад в пять часов утра! «Доверьтесь мне, Кэтрин, — скрипучим голосом добавила мисс Уильямсон, — вас ожидает сюрприз. Прямо у грядки с помидорами!»

Должна сказать, что «чудачка» — это еще весьма мягкое выражение, если речь зашла о мисс Уильямсон.

Она — едва ли не самая эксцентричная персона, какую я встречала в жизни, и я никогда не могла взять в толк, зачем и почему она ведет такой образ жизни. Но как соседка хлопот она нам не причиняла и всегда приветливо улыбалась, когда мне случалось проходить мимо. А потому я перезвонила чудаковатой старушке и ответила, что с радостью приду к ней в сад в пять утра посмотреть на сюрприз. На следующее утро спозаранку я приняла душ, наскоро расцеловала Джона и детей, а потом тихонько вышла из дому и направилась к соседке. Когда я вошла в ее сад, из-за кустов резво выскочили три кота, и я вздрогнула от неожиданности. Постояла посреди лужайки, стараясь унять сердцебиение, потом взяла себя в руки, обогнула дом и прошла в садик за домом, точнее, в огород, за которым соседка ухаживала.

Вот грядка с помидорами. Я глазам своим не поверила: возле грядки возвышалось огородное пугало метра в два высотой, не меньше. Пугало было замотано в кружевную накидку, — я подумала, что, должно быть, мисс Уильямсон купила ее где-нибудь на распродаже.

А стояло пугало в причудливой йоговской позе сродни тем, какие я видела в фильмах на канале «Дискавери», который мы охотно смотрели с мужем и детьми. В довершение всего к пугалу была прикреплена рекламная растяжка, другой конец которой был привязан на крыльце. А на растяжке крупными красными буквами было написано изречение Марка Твена. В золотистых рассветных лучах алые буквы так и сверкали на белом пластике. Изречение было такое:

Если бы все были довольны собой, в мире не было бы героев.

Утреннюю тишину нарушала громкая музыка из магнитолы, которую кто-то заблаговременно поставил на садовый стол и включил на полную мощность. Песню я узнала сразу — это был знаменитый шедевр Луиса Армстронга «Как прекрасен этот мир». Я стояла и наслаждалась моментом: утренним светом, забавным пугалом, мудрыми словами и чудесной музыкой. Зачем меня пригласили, я понятия не имела. И, честно говоря, мне было все равно. С тех пор, как Джулиан вернулся, моя жизнь превратилась в череду чудес, и я просто принимала происходящее как оно есть и от души радовалась. Вот сегодня со мной приключилось еще одно чудо, о котором будет так замечательно когда-нибудь потом поведать внукам.

— Мисс Уильямсон? Вы дома? — перекрикивая густой голос Армстронга, позвала я.

Ответа не последовало, я еще раз позвала:

— Мисс Уильямсон! Доброе утро! Вы тут?

Вновь никто не ответил. Песня подошла к концу, Армстронг басовито проурчал: «Себе говорю: как прекрасен наш ми-и-и-ир!»

В саду наконец наступила тишина, и я решительно направилась к помидорной грядке и потешному пугалу. Вдруг откуда-то пропел глубокий голос: «И себе говорю: как прекрасен наш мир!» Я оглянулась. Ни души. Я двинулась дальше по садовой дорожке, но откуда-то снова пропел тот же голос: «Мир прекрасен!» Мне показалось, что пело пугало, или, во всяком случае, голос раздавался откуда-то поблизости. «Наверное, это как-то связано с сюрпризом, который пообещала мне мисс Уильямсон!» — догадалась я.

Я подошла поближе и поняла, что поет и впрямь само пугало. Просто оно так основательно замотано в черную накидку, что головы не видно. Почерк Джулиана, но только все это никак не мог устроить мой неугомонный братец, потому что я точно знала — сейчас он в Коннектикуте, на семидневном семинаре по личностному росту. Когда мы провожали его в аэропорт, он сказал на прощанье: «Мне надо еще глубже погрузиться в себя».

Едва я приблизилась к пугалу вплотную, как из магнитолы вдруг раздалось:

— Если бы все были довольны собой, в мире не было бы героев!

Мне сделалось не по себе. Кто все это подстроил? Зачем этим неизвестным вовлекать меня в свою затею?

Внезапно пугало зашевелилось: сначала медленно, а потом бурно замахало руками и ногами. И вот оно уже кружится на помидорной грядке, словно обезумевший дервиш в танце. Наконец, пугало рухнуло наземь, будто от головокружения, а потом расхохоталось. Оно смеялось и смеялось и никак не могло уняться.

Ясно: под этим черным покрывалом человек, более того, человек, который мне прекрасно известен! Я протянула руку и сдернула черное покрывало с головы пугала. Ну конечно, Король Розыгрышей сегодня в ударе! На меня смотрело смеющееся лицо брата.

— Разве ты не в Коннектикуте, погруженный в глубины собственного духа? — с шутливой яростью спросила я, чувствуя, что сама улыбаюсь до ушей. — Тебе больше делать нечего, кроме как устраивать мне розыгрыши с утра пораньше и пугать меня до потери пульса?

— Э-э, брось, сестренка, мне розыгрыш ужас как понравился, — ответил довольный Джулиан. — Надоело, что только я один просыпаюсь с утра пораньше. Стало одиноко.

— Ну а теперь будь любезен, объясни, к