Клан Кеннеди - Георгий Чернявский

Проект стал осуществляться, но темпами, несравненно более медленными, чем рассчитывал Кеннеди. Лишь незначительная часть безработных жителей района, получавших разного рода пособия, соблазнилась, и то после долгих уговоров, призывами к восстановлению самодостаточности и индивидуальной гордости, к работе на основе взаимопомощи и отказу от велфера. Большая же часть населения сочла, что Кеннеди и его помощники просто обманщики, стремящиеся лишить людей государственной помощи.

Район всё же постепенно стал приобретать чуть более благопристойный вид, сократилась преступность. Однако работы в Бедфорд-Стайвесанте тормозились как пассивностью или даже враждебностью значительной части местного населения, так и противодействием нью-йоркского профсоюза строителей, лидеры которого усмотрели в местной инициативе конкуренцию своей монополии на соответствующие виды работы. Об этом говорилось в меморандуме, направленном сенатору Кеннеди в мае 1967 года.

Постепенно интерес Роберта Кеннеди к проекту войны против нищеты с опорой не на одностороннюю помощь государства и частную благотворительность, а путем сочетания этих компонентов с инициативой населения, к проекту, предусмотревшему восстановление чувств гордости и самодостаточности в масштабе одного района, стал угасать. Хотя опыт Бедфорд-Стайвесанта был использован в некоторых других крупных городах (Чикаго, Лос-Анджелесе), он не получил широкого распространения. Критика «государства велфера», которую с таким энтузиазмом начал Роберт Кеннеди, повисла в воздухе, не будучи подкрепленной реальными масштабными усилиями по всей стране. Сам Роберт лишь отчасти возвратился к ней во время избирательной кампании 1968 года. При этом в центре внимания находилось стремление если не полностью, то хотя бы в основном избавиться от административно-бюрократической опеки, что, как вскоре выяснилось, хорошо звучало на словах, но на деле оказывалось непрактичным. Бюрократическая система распределения помощи нуждавшемуся населению продолжала расти, поглощая значительную часть этой самой помощи. Административный Левиафан современной Америки пожирал всё больше средств, сохраняя тот замкнутый круг, который критиковал Роберт Кеннеди, но не был в состоянии найти из него выход.

Вторая половина 1960-х годов всё больше становилась временем активизации либеральных политических движений, связанных прежде всего с недовольством продолжавшимся участием США в войне во Вьетнаме, непроизводительным расходованием финансов на всё новые дорогостоящие виды вооружений, требованием новых реформ в социальной сфере.

В основном либералы действовали внутри Демократической партии, в которой, наряду с Робертом Кеннеди, видную роль начинали играть Джеймс Макговерн и Юджин Маккарти. Однако либеральное крыло усилилось и в стане республиканцев, в котором выделялся губернатор штата Нью-Йорк Нельсон Рокфеллер. В то же время среди республиканцев все более четко давало себя знать течение прагматиков, которых значительная часть либералов ошибочно относила к консерваторам, неоконсерваторам или даже последователям Голдуотера. На самом деле они, выступая за традиционные «американские ценности» — относительно свободный рынок, поощрение частного предпринимательства, сокращение неоправданной помощи лицам и группам, не желающим работать, более твердый курс на международной арене, были готовы смотреть в лицо внутренним и внешним реалиям. Таковым являлся Ричард Никсон. Таковым был постепенно приобретавший национальную известность калифорниец Рональд Рейган, которого поначалу не воспринимали всерьез, так как он являлся профессиональным актером и не был связан с той или иной сложившейся политической группой.

Но выход этих деятелей на авансцену политической борьбы был еще впереди. Пока же тон задавали либералы.

Опросы населения во второй половине 1967 года показывали, что популярность Роберта Кеннеди неуклонно росла. По данным агентства Харриса, в июле соотношение сил было еще в пользу Джонсона: 45 против 39 процентов опрошенных высказались за переизбрание Джонсона президентом. В сентябре положение резко изменилось: за Кеннеди высказался 51 процент респондентов, а Джонсон остался на прежнем месте. В октябре разрыв стал еще большим: 52 к 32 процентам.

Между тем во влиятельных кругах Демократической партии с середины 1967 года стала формироваться либеральная группа оппонентов Джонсона, которая пришла к выводу, что в центр кампании против его переизбрания на президентский пост следует поставить критику военных действий США в Индокитае. В группу входили Эллард Ловенстайл (в прошлом активный борец за гражданские права в штате Миссисипи), мэр Чикаго Ричард Дейли, многократно нами упоминавшийся историк А. Шлезингер и др. Роберт Кеннеди поддерживал связь с этой группой, хотя по тактическим соображениям держался в стороне. Опытный и хитроумный Шлезингер выступил с возражениями против предложения Ловенстайла, чтобы Кеннеди был привлечен к руководству антивоенным движением и жесткой критике Джонсона, то есть фактически возглавил эту либеральную группу. Шлезингер убедил Роберта, что ему следует повременить. Надо дать движению пустить корни, а затем уже солидаризоваться с ним. Иначе Кеннеди могут обвинить в том, что именно он раздул антивоенную политическую активность по корыстным соображениям в результате натянутых личных отношений с президентом.

После некоторых колебаний Роберт согласился с этим мнением. Сам он считал, что раннее выдвижение его на первый план будет воспринято как претензия на президентский пост, что при отсутствии четко сформулированной программы может вызвать опасения воможного раскола демократов. А это обеспечит победу республиканцам, набиравшим очки на недовольстве политикой действовавшего президента.

Группа Ловенстайла стала прощупывать почву Велись переговоры с сенаторами, стоявшими на либеральных позициях, с тем, чтобы они взяли на себя инициативу открытого выступления под антивоенными лозунгами. Переговоры с Джорджем Макговерном и Ли Меткалфом завершились безрезультатно. Те сразу поняли, что должны послужить временными фигурами, обеспечивавшими дальнейший выход Роберта Кеннеди на передний план. Сенатор Юджин Маккарти дал согласие взять на себя ношу, по всей видимости, надеясь, что ему удастся переиграть Кеннеди. По оценке ученого и дипломата Джона Гелбрайта, Маккарти являлся серьезным соперником Кеннеди. Он имел хорошее образование, относительно глубоко для политика разбирался в социальных науках и конкретной экономике и даже ориентировался в теологических вопросах.

Однако Роберт счел первоначальную тактическую задачу выполненной, будучи уверенным в том, что на последующих этапах избирательной гонки ему удастся обойти Маккарти благодаря своему опыту, помощи политических и финансовых кругов Северо-Востока и капиталу семьи. Такого же мнения придерживались и члены группы Ловенстайла. «В раннем выходе Маккарти на арену борьбы с Джонсоном они видели возможность для Кеннеди на следующем этапе выступить в качестве менее тесно связанного с антивоенным движением претендента, который устроил бы большую часть лидеров Демократической партии, в том числе тех, кто опасался бы ее раскола».

Правда, некоторые близкие к Роберту деятели полагали, что он не должен выдвигать своей кандидатуры на ближайших выборах, что ему следует набираться сил до 1972 года, когда он сможет во всеоружии одолеть почти любого конкурента. Такого мнения придерживался, в частности, старейшина американской либеральной журналистики Уолтер Липпман, тот самый, который впервые употребил термин «холодная война». На той же позиции, как мы увидим, стоял брат Эдвард. Однако особенно близкий к Роберту советник Кеннет О'Доннелл, «унаследованный» от Джона и ставший верным другом, убедил сенатора не медлить. По мнению О'Доннелла, Джонсон был труслив и не выдержал бы открытой схватки с Кеннеди.