Мальчик из будущего: Мальчик из будущего. Отрок. Новик - Владимир Геннадьевич Поселягин

тут жил. Грязно, накурено, настоящий свинарник. Из апартаментов входа в трюм не было, а может, и был, при беглом осмотре не обнаружил. Вот из матросского кубрика, который мельком осмотрел, вход нашел, открыл и потянул дверцу на себя. Тишина, хотя вроде где-то стон раздался? Скользнув в трюм, он был не сказать что пустой, стал осматривать его. Нашел я бандита, а он действительно был последним, у основания мачты укрылся. Он лежал с разорванной на животе курткой, ничего себе, как картечь хорошо поработала. Толкнув ногой тело, чем вызвал новые приступы стонов, я разоружил бандита и, пробежавшись, закончил с осмотром трюма. Пусто. После этого, устроившись на каком-то ящике, растормошил бандита и задал ему первый вопрос. Говорил он все на том же суржике, который я не понимал. Попробовал на японском – мимо, корейский тоже. Хотя некоторые слова и знакомы. Неожиданно помог русский, я ругнулся, а тот отреагировал. Действительно знал, с жутким акцентом, вроде «мало-мало говорю», но говорил. Так что допрос прошел не впустую. Нет, про эту бухту почти никто не знает, о ней хозяин судна никому не сообщал. Отличное место для стоянки, чтобы дать команде отдых. На берегу родник есть, запасы воды можно пополнить. В общем, отлично. Сюда они зашли, чтобы тайник на берегу проверить и, если все в порядке, пополнить. А тут подошли и приметили чужую лодку. Встали на якорь и на своей лодке отправили двоих проверить, что за чужак. Думали, она пустая, а внутри я спал.

Про убитых девушек тоже спросил. Действительно наложницы, принадлежали хозяину судна. Между прочим, он был сыном какого-то важного чина из Поднебесной, правда, зарабатывал несколько незаконными делами. Работорговля, налеты на поезда, дилижансы, рэкет и подобное. С японцами также сотрудничал. Банда у него крупной была, почти за полторы тысячи человек, однако об этой бухте и о тайнике знали только те, кто был на борту. Так что с этой стороны все в норме, можно и дальше тут стоять. А девушек действительно хозяин убил, я не ошибся. Та заминка, что позволила мне вооружиться, произошла как раз поэтому. Если бы китаец не отправил ко мне старшего над матросами, которого я первым шлепнул, а потом использовал тело как бруствер, пришлось бы худо. Тот был опытным бандитом. Поэтому капитану и пришлось принимать командование над людьми. Еще не знаю, как бы все сложилось, если бы я первым же выстрелом не завалил помощника капитана, его правую руку. Китаец подумал, что тут засада была, а девушки действительно, видимо, что-то знали, что-то такое, что он просто не мог упустить, вот и решил вопрос кардинально. Серьезный китаец был, лично душил девчат, с которыми жил не один год.

Я еще успел узнать у бандита о тайнике, когда он вдруг вытянулся и задергался. Агония началась. Добивать его не стал, сам отойдет. Жаль, про Чемульпо не спросил, ходили ли бандиты туда, и знают ли местные это судно. Ладно, рискнем. Поднявшись наверх, я скинул петлю с трупа на палубе. Спустил веревку, накинул ее на того, что скончался внизу, и поднял тело наверх. Нечего на моем судне трупы оставлять. Поэтому за борт и только за борт. Правда, такую чудную бухту портить не хотелось. Девчат-то я думал на берегу похоронить, а вот что с бандитами делать? Могилу для них копать? Обойдутся. Значит, притопим, но с грузами и не в бухте.

Еще раз мельком осмотрев судно, я вернулся в лодку и направился за своими вещами. Особенно меня посуда и котелок волновали. Как такового камбуза на борту не было. Да-да, готовили прямо на палубе, если припрет. Обычно для этого к берегу приставали, но если не было возможности, то прямо на палубе разводили костер, чтобы поесть горячего. Тут же был железный лист, именно на нем и разводили костер, положив толстый лист на два чурбана, чтобы палубу не портить. Еще имелись на борту тренога с жутко грязным пятнадцатилитровым котелком и такой же грязный большой восьмилитровый чайник, на небольшом складе в трюме вместе с продовольствием нашел. И большую сковороду приметил, тоже чистить песком придется. Куда мне такая посуда, своей буду пользоваться. Если она, конечно, уцелела.

Я достал все из лодки. Та после обстрела кормой в воду ушла, так что много что промокло. Сложил мешки на берегу. Сушить потом буду. К счастью, медикаменты, мешок, который я называл аптечкой, пострадал несильно, всего одна пуля попала, зато не намок. Сняв штаны, я обработал рану, наложил мазь и крепко перебинтовал, убрав жгут. Вот теперь хорошо, теперь можно и поработать. Дальше я разбирал мешки, все, что пострадало от обстрела – в сторону, то, что починить нельзя или восстановить. Остальное складывал рядом с небольшой лодочкой. Кстати, вся одежда намокла, и ходить в своей влажной не хотелось, тем более брюки после перевязки я так и не надел. Зато форма японского лейтенанта-артиллериста не пострадала. Того, что мы в Чемульпо взяли для допроса. Я еще тогда приметил, что он телосложением со мной схож, так что форму мы сняли. Быстро скинув одежду, я натянул форму. Намотал портянки и вбил ноги в сапоги, довольный, притопнул. На размер больше, но ничего страшного. Ох, как хорошо в сухой и теплой одежде ходить. Поправил саблю на поясе, неудобно с этой железкой, но офицеры почему-то без нее не ходили. Осмотрел также револьвер в кобуре – в порядке, вычищен и заряжен. Я сбил фуражку на затылок и продолжил работы. Одежду развесил на ветках кустарника, пусть сушится, заодно остальное осмотрел. Часть продовольствия была попорчена, да из бочонков с водой уцелел только один из трех. Остальные пулями пробиты. В общем, все, что уцелело, я стал постепенно перевозить на борт судна. Обратно – трупы бандитов, складируя их в ряд на берегу, и обеих наложниц. Вот так все и перевез, трупы на берег, свои вещи на судно. Дальше, особо не чинясь, бросил ведро в воду и, подтянув с помощью веревки, рывком поднял на палубу и окатил ее. Трижды проделав эту работу, с ведром и тряпкой спустился в трюм, где стал отмывать кровавое пятно. Когда во время этой работы я рассмотрел ящик, на котором сидел во время допроса, мне чуть не поплохело. Динамит там был. Он ведь и от выстрела мог сдетонировать, особенно если старый. Тряхнув головой, я продолжил работать, пока не отмыл трюм. Кубрик матросов и хозяйские апартаменты пока оставил нетронутыми. Уже почти стемнело. На железном листе прогорали дрова, на треноге