Секреты, скрытые в шрамах - Эстрелла Роуз

ее мозг упорно настаивает на том, что она чувствует себя очень плохо.

— Хоть я никогда не сталкивался с такими приступами, мне легко представить, что ты чувствуешь, — мягко говорит Терренс, поглаживая Ракель по спине, рукам, лицу и голове. — И от этого мне безумно больно… Я и сам хочу впасть в истерику, видя тебя в таком состоянии. Ты даже представить не можешь, как сильно я хочу позволить себе сдаться и начать паниковать. Но я знаю, что сейчас нужен тебе.

Терренс берет Ракель за руки, пока та со склоненной головой пытается набрать немного воздуха в легкие.

— Пожалуйста, Ракель, перестань так пугать меня, — с жалостью во взгляде умоляет Терренс. — Ты просто вбила себе в голову, что задыхаешься, и теперь веришь этому. Сейчас проблема в твоей голове, в том, о чем ты думаешь. Но поверь мне, стоит тебе отвлечься и подумать о чем-то хорошем, то твой приступ пройдет. Вспомни о чем-нибудь хорошем и думай об этом.

Посмотрев на нее около двух секунд, Терренс нежно целует плачущую Ракель в одну щеку и гладит другую. А затем он поддается желанию оставить на ее губах нежный, продолжительный поцелуй. Это определенно приносит положительный эффект, ибо девушка задерживает дыхание и чувствует приятное тепло, что согревает ее ледяное тело, найдя в себе силы переключить свое внимание на другие чувства, что помогают ей чуточку расслабиться. Но когда мужчина совсем немного отстраняется, то она обеими руками резко вцепляется в его джинсовую куртку, с жалостью во взгляде смотря на него так, будто умоляет не бросать ее одну.

Терренс расценивает это как просьбу обнять ее и делает это, резко притянув Ракель к себе и заключив ее свои объятия, которые та принимает довольно жадно будто это что-то вроде глотка воздуха для нее. И пока она издает громкие всхлипы, крепко обнимая его и держа руки у него на спине, мужчина одной рукой мягко гладит девушке поясницу, а вторую — кладет ей на голову, которую та кладет ему на плечо, и тоже гладит ее.

Симптомы приступа страха еще не прошли, но спустя некоторое время в ее состоянии появляются значительные улучшения. Ракель снова обретает способность говорить, даже если делает огромные паузы между словами из-за более удачных попыток вдохнуть как можно больше воздуха.

— Т-т-т-терренс… — едва слышно мучительным и чуть хриплым голосом произносит Ракель.

— Тише-тише, милая, все хорошо… — мягко отвечает Терренс, запустив пальцы в волосы Ракель. — Ты со мной, жива и здорова, никто не пытается убивать тебя…

— Ты и правда… Настоящий? Ты не находишься в моем воображении?

— Нет, я настоящий и нахожусь с тобой. — Терренс мило целует Ракель в висок. — И всегда буду.

Ракель с тихим всхлипом утыкается носом в плечо Терренса, вцепившись пальцами в воротник на его джинсовке и оттягивая его с надеждой, что это поможет ей чуточку расслабиться.

— Мне страшно… — дрожащим голосом произносит Ракель. — Очень страшно… Я будто схожу с ума… Но я не хочу… Не хочу сойти с ума… Хочу быть собой… Перестать чувствовать… Себя так, будто… Я живу… В другом теле…

— Ты не сойдешь, любимая, обещаю, — уверенно обещает Терренс и нежно целует Ракель в щеку. — Дыши глубже и думай о чем-то приятном.

— Не бросай меня… Пожалуйста, Терренс, не уходи… Ты очень нужен мне… А иначе я умру… Я не могу справиться с этим сама… Если ты уйдешь, то мне опять станет плохо…

— Не бойся, радость моя, я не брошу тебя и сделаю все, чтобы помочь тебе. Только возьми себя в руки и постарайся успокоиться. Если этот приступ продлится еще минут пять, то я точно сойду с ума.

— Я стараюсь, но не получается, — издает негромкий всхлип Ракель. — У меня нет сил бороться с этим состоянием… Чувствую себя обессиленной…

— Скоро все пройдет. Раз ты уже можешь говорить, значит, мы с тобой на верном пути. — Терренс чуть крепче обнимает Ракель и начинает медленно водить руками по ее спине. — Дыши как можно глубже и думай о хорошем…

Ракель слегка приподнимает уголки рта, дабы попробовать улыбнуться, но ее улыбка получается какая-то вымученная. Тем не менее Терренсу все-таки удалось найти способ помочь ей успокоиться, ведь с каждой минутой девушке становится все лучше и лучше. По крайней мере, сейчас она может дышать полной грудью и перестает чувствовать боль в груди, да и сердце перестает стучать как бешеное. А присутствие и запах столь родного мужчины заставляют ее разум понемногу просветляться и рассеивать все плохие мысли.

Спустя некоторое время Ракель окончательно приходит в себя, перестав трястись и обретя возможность нормально дышать. Зрение становится четким, а навязчивые мысли перестают преследовать ее. Понимая, что теперь у него нет причин беспокоиться, Терренс медленно отстраняется от Ракель, смотрит на нее пару секунд и с обеспокоенным взглядом кладет руку ей на плечо.

— Ну как ты? — мягко интересуется Терренс. — Тебе лучше?

— Да, мне намного лучше, — кивает Ракель, медленно выдыхая и заправляя прядь волос за ухо.

— Уверена? Может, тебя что-то еще беспокоит?

— Нет-нет, теперь со мной все хорошо. — Ракель переводит взгляд на Терренса и слегка улыбается. — Спасибо большое. Без тебя бы я ни за что не справилась с этим.

— Черт… — Терренс резко выдыхает с огромным облегчением и прикладывает руку ко лбу. — Ты знаешь, что напугала меня дважды? Когда ты убежала неизвестно куда. И сейчас, когда с тобой случился этот приступ.

— Однако ты был не против, чтобы я ушла.

— Да, но я, черт возьми, не думал, что ты реально согласишься пройти сотню милей!

— Ну… Если бы я сделала несколько остановок и отдыхала раза три-четыре, то вполне могла бы добраться до дома к глубокой ночи или раннему утру. Но я думаю, мне это было бы на пользу.

— Теперь я думаю, что достаточно было просто погулять где-нибудь врозь минут пять, чтобы успокоиться.

— Да уж, если бы я и пошла на это, то точно не смогла бы справиться с панической атакой.

— Ох, ну ничего себе паническая атака! — резко выдохнув с приложенной к сердцу рукой, восклицает Терренс. — Я сам едва не умер от страха! Чуть не родил! Никогда не думал, что когда-нибудь увижу тебя в таком пугающем состоянии.

— Знал бы ты, как я перепугалась… — Ракель тяжело вздыхает. — Я смутно помню все, что происходило, но очень хорошо могу рассказать обо всем, что чувствовала.

— Неужели можно так сильно перепугаться, что ты даже в обморок упала?

— Да, я слишком сильно испугалась… В какой-то момент у меня все потемнело перед глазами. Было