Все герои мировой истории - Наталия Басовская

Все это дорого далось Англии. Шесть лет у власти был болезненный Эдуард, страдавший, вероятно, костным туберкулезом. В возрасте 12 лет он писал: «Распространились слухи о моей смерти, и потому пришлось проехать через Лондон». Когда он скончался, ему наследовала дочь первой жены Генриха VIII Мария I Тюдор, получившая заслуженное прозвище Кровавая. Она правила пять страшных лет. Ярая католичка, она организовала преследование тех, кто перешел из католичества в протестантскую веру. Были массовые казни, бесконечные подозрения в изменах, в том числе и в отношении Елизаветы, которая провела три месяца в тюрьме Тауэр.

В 1558 году Мария умерла бездетной. И двадцатипятилетняя Елизавета в отсутствие других наследников взошла на престол. Что это значило для нее в тот момент? Она получила во владение страну, которую мотало, как кораблик, попавший в бурю: поражение в войне с Францией, затем страшная, истребительная война Роз, насильственная реформация, а следом массовые казни тех, кто принял протестантизм.

Главное же, что является истоком будущего величественного образа Елизаветы, – ее тяготение к равновесию. Она не бросилась ни в какую крайность, не начала истреблять католиков, хотя сама была протестанткой.

Даже когда у нее со временем оказалась в заточении ее родственница, католичка Мария Стюарт, Елизавета далеко не сразу решилась с ней расправиться. Она думала почти 20 лет, прежде чем казнить Марию. Так проявлялась взращенная в ней осторожность.

Англия была одной из ведущих держав того времени. Правда, пережив тяжелые времена, она сильно отставала от Испании. Управлять было чрезвычайно сложно. И Елизавета не побоялась окружить себя умными людьми.

Ей было вдвойне трудно потому, что она женщина. Ее окружение не сомневалось в том, что она должна избрать себе мужа. Быть, так сказать «за мужем». Но Елизавета ни за кем быть не хотела. Она унаследовала от отца нежелание с кем-либо делить власть.

Кто только к ней ни сватался! Она 20 лет играла в сватовство, никому резко не отказывая. И Габсбурги, и Филипп II Испанский, и герцог Савойский, и кронпринц Швеции, который стал затем шведским королем, принцы Анжу, Алансонский, даже царь Московии Иван Васильевич.

Молодой Иван Грозный решил наладить контакты с Англией, считая, что она может стать его союзником против Литвы и Швеции в Ливонской войне. Он добился подписания договора о взаимном убежище. Это означало, что, если ему потребуется, он найдет убежище в Англии, а если понадобится Елизавете, она найдет убежище в Московии. (Для королевы английской Московия была, конечно, символом края света.) Правда, Иван Васильевич в толк не мог взять, что значит «договор подписан королевой, но должен быть утвержден Парламентом». В одном из писем царь задал Елизавете вопрос в таком духе: ты, мол, кто там у себя дома-то, царица али какая-то девица в терему? И затем надумал свататься.

Переписка Ивана Грозного с Елизаветой была осложнена отсутствием общего языка. Европейские государи называли друг друга в письмах «возлюбленный брат мой», «любезнейшая сестра». Поэтому и Ивана Васильевича поименовали в одном из английских писем «возлюбленный брат и племянник». Русские были возмущены: какой же царь Иван племянник английской королеве? Но толмачи разъяснили, что это просто недоразумение.

Елизавета предложила русскому царю в качестве возможной кандидатуры не себя, а свою дальнюю родственницу. Иван Васильевич послал боярина Писемского «проверить, дородна ли» невеста. Боярин понаблюдал за девицей, когда она гуляла в парке, и в отчете сообщил: «Больно руки худы». Представления о красоте у русских и у англичан явно не совпадали.

Итак, Елизавета сделала из сватовства большую и небесполезную дипломатическую игру. Она постоянно говорила о своей девственности, что являлось вопиющим лицемерием: у нее были фавориты, в том числе и очень заметные. Прежде всего – лорд Сэсил, а также друг детства Роберт Дадли, который когда-то помогал ей материально. Другие ее фавориты – Уолтер Рейли и граф Эссекс – очень яркие натуры. Когда однажды королева дала Эссексу пощечину на заседании Совета, он схватился за меч. Позже, в 1601 году, он все-таки оказался во главе заговора и поплатился головой за свой характер.

При всем этом Елизавета повторяла, что будет вполне удовлетворена, если на ее мраморном надгробии напишут: королева была девственницей и такой осталась навсегда. Очень уж привлекателен был образ Девы, признаваемый как католиками, так и протестантами.

Елизавета была отнюдь не глупа. Ее отличали гибкий ум, умение приспосабливаться к обстоятельствам. Она фактически объявила себя обрученной с нацией. Не случайно ей нравился фольклорный образ белого пеликана, который якобы вырвал мясо из собственной груди, чтобы спасти своих птенцов от голодной смерти. Медальон с изображением этого белого пеликана королева носила на груди.

Елизавете принадлежит еще одно открытие в области политики. Она создала феномен, условно говоря, «государственного пиратства». Ведь она приласкала, пригрела, приблизила ко двору таких людей, как Фрэнсис Дрейк, и несколько других могучих капитанов. Елизавета стала раздавать им королевские патенты и благодарности за то, что они грабили на морях других грабителей – испанцев.

Испанцы вели по морям корабли, нагруженные американским золотом, а какой-нибудь Дрейк выслеживал их у берегов Панамы, отнимал эти килограммы золота и привозил своей королеве немыслимое богатство. За это он был посвящен в рыцари.

А в 1588 году пятидесятипятилетняя Елизавета предстала, можно сказать, официально в обличии Девы нации. Испанский король направил к берегам Англии Непобедимую армаду – громадный, невиданный дотоле в истории Европы флот – мощные, тяжелые галеоны. Их команды составляли люди опытные, умелые, бесстрашные, имевшие огромный опыт курсирования между континентами.

Возникла серьезная угроза Британии. И королева Елизавета повела себя так, как должна была: облачилась в светлые доспехи, вызывавшие ассоциации с Жанной д’Арк, надела шлем с плюмажем и на берегу, перед сухопутным войском и флотом, произнесла речь. Это было выдающееся выступление: «Знаю, выгляжу я слабой и хрупкой женщиной, но у меня сердце и дух короля, короля Англии. Защищая мое королевство, клянусь честью, я сама возьмусь за оружие, стану вашим военачальником».

Солдаты кричали от восторга. При этом королева не забыла пообещать им выплатить то, что казна задолжала за службу в предыдущие годы. Потом она этого так и не сделала.

Вероятно, главным полководцем, который одержал победу над гигантским испанским флотом, была все-таки природа. Важную роль сыграла и тактическая ошибка испанцев: нельзя было в узкий пролив Ла-Манш загонять флот, состоявший из многочисленных тяжелых кораблей, маневр которых затруднен самим их размером. Началась буря. Английские корабли не так сильно от нее пострадали, а испанский флот был уничтожен.

По поводу Армады остроумные англичане стали говорить, переиначивая знаменитую фразу Юлия Цезаря «Пришел, увидел, победил»: «Пришла, увидела, бежала».

Есть ли в победе английского флота заслуга Елизаветы? Конечно, есть. Восторг, который она вызвала у подданных своими светлыми доспехами, хрупкой фигурой, знаменитыми красивыми белыми руками, обеспечил тот самый дух войска, о котором гениально написал в «Войне и мире» Лев Николаевич Толстой. Слабая женщина, претендующая на особую роль хранительницы чистоты и девственности, – такова важная часть морального капитала, который она копила всю жизнь.