Каньон Холодных Сердец - Клайв Баркер

– Зажги, – попросила она.

Тодд сунул обе сигареты в рот, закурил их и вручил одну Максин.

– По-моему, это похоже на сцену из какого-то фильма. Вот только не могу вспомнить из какого, – заметил он.

– Господи, Тодд, какая у тебя дырявая память. Конечно, это эпизод из фильма. Я тебе много раз его показывала. «Поспеши, мореплаватель». Там еще играл Пол Хенрид.

– Да, теперь вспомнил, – улыбнулся Тодд. – Десять любимых эпизодов Максин Фрайзель.

Затянувшись сигаретой, она двинулась в сторону шоссе, осторожно ступая по следу, пробитому в зарослях машиной.

– Поспеши, – крикнул ей вслед Тодд.

Тэмми поглотила свой обед в молчании, ни о чем особенно не думая. Тетя Джессика то выходила из кухни, то входила опять, чтобы убедиться, что Тэмми не оставила овощи на тарелке. Если Тэмми не доедала все до конца, тетя имела обыкновение наказывать ее, лишая десерта. Не давала ни пирога, ни торта. Тетя Джессика не была особенно искусной поварихой, но выпечка ей удавалась неплохо, и она знала: больше всего ее племянница обожает пироги и торты. Особенно со сливками.

– Похоже, из тебя выйдет крупная девочка, Тэмми, – изрекла она, когда племянница жадно набросилась на увенчанный сбитыми сливками кусок яблочного пирога. – Ты так быстро растешь, просто ужас. А когда девочка вырастает раньше времени, от этого куча проблем.

– Да, тетя.

– Особенно с мальчиками. Мальчикам нравятся крупные девочки. Девочки, которые выглядят взрослыми. Они вечно не дают таким девочкам проходу. А потом… В общем, я не хочу, чтобы тебе причинили боль и…

– Кто, мальчишки? Ничего они мне не сделают, тетя. И вообще я их в упор не вижу.

– Хорошо, если так, – вздохнула тетя Джессика, хотя в голосе ее не слышалось особой уверенности. И она вышла из кухни, оставив Тэмми без помех наслаждаться пирогом.

Первые два куска показались ей чрезвычайно вкусными. Она проглотила их, блаженно прикрыв глаза. На каминной полке мирно тикали часы. Канарейка тети Джессики щебетала в клетке.

Но третий кусок почему-то оказался не таким вкусным Возможно, в пирог попала долька гнилого яблока. Не проглотив, Тэмми выплюнула его в салфетку, но во рту по-прежнему сохранился какой-то несвежий, гнилостный привкус.

Отложив вилку, Тэмми полезла в рот рукой.

– Подожди-ка, – раздался чей-то голос у нее за спиной.

Голос этот никак не мог принадлежать тете Джессике. То был мужской голос, мягкий и звучный.

– Мне что-то попало в рот, – сообщила Тэмми неизвестному собеседнику.

– Это всего лишь грязь, – ответил он. – Выплюнь ее прочь. Сплюнь хорошенько.

Тэмми бросила взгляд в сторону кухни. Тетя Джессика, склонившись над раковиной, мыла посуду. Несомненно, ей не понравилось бы, что племянница плюется в комнате.

– Я должна выйти из дома, – сказала она.

– Ты уже вышла, – возразил невидимый мужчина.

Тут она ощутила, что комната – стол, камин, клетка с канарейкой – слегка накренилась.

– Ой, что это? – испугалась Тэмми. – Что происходит?

– Все в порядке, – успокоил ее мужчина. Голос его по-прежнему был мягок и ласков.

– Тетя! – крикнула Тэмми.

– Ты ошиблась, детка. Это не тетя. Это Тодд. А теперь сплюнь. У тебя грязь во рту.

Комната вновь накренилась, но на этот раз чьи-то сильные руки подхватили Тэмми. Открыв глаза, она увидела самого красивого мужчину на свете, который склонился над ней. Он радостно улыбался.

– Очнулась, – произнес он. – Слава богу. Я уж думал, тебе крышка.

Последний кусок пирога тети Джессики растаял во рту Тэмми. Она вспомнила все, что с ней произошло. Ангел на дороге, светящийся шлагбаум, деревья, летящие навстречу машине, брызги стекла, скрежет металла…

– Где Максин?

– Цела и невредима. Она отправилась за помощью. Ушла и пропала. Так что мне пришлось самому вытащить тебя из машины. А потом перевязать. В машине, к счастью, оказалась аптечка. И мне удалось остановить кровь.

– Я ела яблочный пирог. Со сливками.

– Я рад, что ты так приятно проводила время в беспамятстве.

– Не слишком. В пироге оказалась какая-то грязь.

Тэмми смачно сплюнула. И тут же все ее тело пронзила боль, желудок мучительно сжался, и голова закружилась. Тэмми страдальчески поморщилась.

– Тебе еще повезло, – сказал Тодд. – А Максин – та вообще отделалась царапинами и легким испугом.

– Да уж, повезло, – вздохнула Тэмми. – Удивительно, что мы остались живы. Я ехала слишком быстро, когда этот проклятый ангел преградил нам путь. Кстати, где он? – добавила она, понизив голос. – Неужели убрался восвояси?

Тодд покачал головой и молча указал на дерево, меж ветвей которого по-прежнему пробивался свет. Теперь ангел устроился поудобнее. Он уже не скакал с ветки на ветку, а спокойно ждал.

– Боюсь, очень скоро мне придется уйти с ним, – сообщил Тодд. – Я дал ему обещание.

– Обещание? Но почему? Ты же хотел убежать от него! Почему же ты не попытался это сделать?

– Как я мог бежать? Вы обе лежали без сознания. Я не решился вас бросить.

– Но ты мог бы спастись!

– Знаешь… мне кажется, я уже спасен, – произнес Тодд.

– Ничего не понимаю.

– Я спасен… хотя и не совсем так, как думал… и не совсем от того… Спасен от самовлюбленного эгоиста, которым был всю жизнь. – Тодд пристально взглянул в глаза Тэмми. – Думаешь, умри я до встречи с тобой – по мою душу явился бы ангел? Ничего подобного. Хвостатые черти утащили бы великого грешника Тодда Пикетта прямиком в ад.

Голос Тодда звучал шутливо, но Тэмми, неотрывно смотревшая ему в глаза, чувствовала: сейчас он говорит о самом сокровенном.

– Я должен тебя поблагодарить, – прошептал он, наклонившись к ней и коснувшись губами ее щеки. – И знаешь, я все думаю, вдруг в следующей жизни нам с тобой повезет больше?

– Повезет?

– Да. Вдруг мы с тобой родимся в домах по соседству. Будем вместе играть, ходить в школу. И с детства поймем, что предназначены друг для друга.

– Прекрати, – выдохнула Тэмми. Слезы застилали ей глаза, и лицо Тодда расплывалось. Это ее никак не устраивало. Скоро, совсем скоро он уйдет от нее навсегда, и ей хотелось наглядеться на него напоследок.

Тодд поднял голову.

– По-моему, помощь уже близка, – заметил он. Тэмми тоже слышала гудки сирен, раздававшиеся у подножия холма.

– Это сигнал. Мне пора уходить. – Тодд вздохнул. Сирены становились все громче. – Черт возьми, почему они так быстро прибыли?