Сунь Укун — Царь обезьян - У Чэнъэнь

– Ну-ка, посмотрите, как обстоит дело с тремя моими знамениями, поскольку у этого негодника и его приближенных пробудилось стремление к добру!

Пока он отдавал это распоряжение, из залы Ароматов вбежали взволнованные служители и доложили:

– Кучи зерна и муки, сложенные в зале, рассыпались сами собою и мгновенно исчезли, а дужка у замка сломалась пополам!

Не успели они закончить свой доклад, как небесные служители ввели в залу духов земли, хранителей храмов и местных духов из округа Бессмертного феникса, которые стали докладывать.

– В нашем округе, – сказали они, – начиная с самого правителя и кончая простыми людьми, во всех городах и селениях нет ни одного, кто не обратился бы к истинному учению Будды и не помышлял бы о свершении добра, все совершают обряд поклонения и выражают благоговение перед Небом. Просим тебя, Владыка наш, проявить свое милосердие и дать повеление о ниспослании благодатного дождя на весь округ, дабы спасти народ от бедствия.

Услышав такую весть, Яшмовый владыка просиял и с великой радостью передал следующий указ:

«Приказываем повелителям Ветра, Облаков и Дождя принять к неукоснительному исполнению указ, по которому им надлежит в сей день и сей час приблизиться к Земле над округом Бессмертного феникса, послать туда гром, расстелиться тучами и ниспослать дождь на три чи и еще сорок две капли».

Сунь Укун с четырьмя полководцами – Дэном, Синем, Чжаном и Тао, а также с богиней Молнии как раз находился в воздухе. В этот момент к ним присоединились повелители Ветра, Облаков и Дождя. И вот подул ветер, набежали тучи, и на иссохшую землю хлынули потоки живительной влаги.

За день дождя выпало действительно на три чи и еще сорок две капли, после чего все духи стали собираться в обратный путь.

А Великий Мудрец спустился на своем облаке вниз и сказал Танскому монаху:

– Ну вот! Дело сделано, народ избавлен от бедствия, и мы можем спокойно продолжать свой путь.

Но правитель ни за что не хотел отпускать паломников. В ту же ночь он разослал людей за винами и яствами и приказал приступить к постройке монастыря и молельни.

На следующий день был устроен роскошный пир. Танского монаха усадили на самое почетное место. По обе стороны от него разместились его ученики. Правитель собственноручно подносил монахам чарки с вином и блюда с яствами. Нежная музыка услаждала их слух. Весь день длился пир, но рассказывать об этом мы не будем.

Почти полмесяца прожили путники в этом округе. И вот однажды правитель предложил четверым монахам пойти осмотреть новый монастырь.

Танский монах изумился при виде его и воскликнул:

– Какое величественное и красивое сооружение! Даже не верится, что так быстро его построили!

– Его строили день и ночь, работали не покладая рук, чтобы скорей закончить! – сказал правитель. – Прошу вас, посмотрите, все ли сделано как следует!

Паломники не мешкая приступили к осмотру.

Величественные залы и храмы, огромные ворота с красивыми украшениями – все это поразило монахов, и они то и дело громко выражали свое восхищение. Сунь Укун попросил наставника придумать название для нового монастыря.

– Надо назвать его: Монастырь в честь благодатного дождя, – сказал Танский монах.

– Прекрасное название! – промолвил правитель.

По этому случаю он велел тотчас же пригласить всех священнослужителей и монахов и служить молебен с возжиганием благовоний.

По левую сторону от главного храма возвышались четыре молельни в честь Танского монаха и его спутников, где ежегодно должны были четыре раза служить молебен и приносить жертвы. Кроме того, было решено соорудить храмы в честь духа Грома и духа Дракона, дабы отблагодарить их за благодеяние.

Когда паломники собрались в путь, правитель округа, все его приближенные и слуги призвали музыкантов и собрали большую процессию с хоругвями и стягами, которая провожала монахов целых тридцать ли. Все утирали слезы и не отрываясь смотрели им вслед, не смея возвращаться до тех пор, пока монахи не скрылись из виду.

Если хотите узнать, когда же наконец наши путники предстали перед Буддой Татагатой, прочтите следующие главы.

в которой повествуется о том, как праведные монахи в княжестве Яшмовых цветов устроили ратное представление, а также о том, как Сунь Укун, Чжу Бацзе и Шасэн обрели учеников

Итак, паломники снова отправились в путь.

Время летело быстро, словно челнок в ткацком станке, и снова лето сменила осень.

Долго шли путники и вдруг увидели впереди неясные очертания городских стен. В это время из чащи деревьев вышел старик с бамбуковым посохом в руке, в легких одеждах, подвязанных тонким шнурком, и сандалиях, плетенных из пальмового лыка. Увидев его, Танский монах так перепугался, что чуть не свалился с коня, однако выступил вперед и произнес приветствие, положенное при встрече. Опершись на посох, старец ответил вежливым поклоном и спросил:

– Откуда ты, почтеннейший?

Танский монах сложил ладони и смиренно ответил:

– Я – бедный монах из восточных земель Танского государства, иду в храм Раскатов грома поклониться Будде и попросить у него священные книги. Ныне мы добрались до ваших благодатных мест и издали увидели очертания городских стен. Не скажешь ли нам, что это за город?

Старец выслушал Танского монаха и ответил:

– Досточтимый праведный наставник! Эта местность является одним из небольших владений, принадлежащих стране Небесного бамбука, и носит название «Яшмовые цветы». Правитель города приходится родней государю страны Небесного бамбука, и ему пожалован титул правителя Яшмовых цветов. Князь этот очень мудр, с особым почтением относится к монахам-праведникам и печется о простом народе. Если встретишься с ним, сам в этом убедишься.

Танский монах поблагодарил старца, а тот удалился в чащу леса и скрылся из виду. Тогда только наставник повернулся к своим ученикам и передал им все, что сказал старец. Те очень обрадовались и собрались было помочь наставнику влезть на коня, но он остановил их.

– Путь до города не очень далек, – сказал он, – я пойду пешком.

Все четверо отправились дальше, дошли до улицы на краю города и стали внимательно глядеть по сторонам. Почти все жители занимались торговлей; город был густо населен, и торговля шла бойко. Люди с любопытством глазели на пришельцев, то и дело слышались изумленные возгласы:

– Нам приходилось видеть добродетельных монахов, укротителей драконов и тигров, но монаха, который водил бы за собой ручную свинью и обезьяну, мы еще ни разу не встречали.

Чжу Бацзе не сдержался, обтер рыло и рявкнул:

– А приходилось вам когда-нибудь видеть монаха, укротившего царя всех свиней?