Луиза Сан-Феличе. Книга 1 - Александр Дюма

К поддельному посланию была приложена объяснительная записка, собственноручно составленная кардиналом от имени короля и снабженная его подписью; без нее император не разобрался бы в этой загадочной истории.

Фердинанд рассказал кардиналу, что произошло между ним, Караччоло и Нельсоном; Руффо вполне одобрил все соображения его величества и настоял на том, чтобы была устроена его встреча с Караччоло в присутствии короля. Они договорились подождать первых известий о том, какое впечатление произвело в Абруцци воззвание Пронио, и в зависимости от этого окончательно решить, что делать дальше.

В тот день Фердинанд принял молодого корсиканца Де Чезари. Читатель помнит, что король произвел его в чин капитана и приказал явиться к нему в форме, чтобы убедиться: распоряжение его исполнено и военный министр выдал юноше соответствующий патент. Актон не замедлил исполнить волю короля, и вот молодой человек, которого чиновники уже стали принимать за наследника престола, ибо Де Чезари был на него очень похож, предстал перед королем в новом мундире и с патентом в руках.

Молодой капитан был горд и счастлив; он повергал к стопам его величества преданность свою и своих друзей. Одно только мешало им немедленно доказать королю свою самоотверженность: дело в том, что престарелые принцессы ссылались на обещание позаботиться об их безопасности. Приходилось продолжать служить телохранителями, так как принцессы согласны были вернуть им это обещание лишь после того, как они окажутся на борту корабля, который должен доставить их в Триест. Поэтому семеро молодых людей обязались сопровождать их до Манфредо-нии, где им предстояло погрузиться на корабль. После этого офицеры собирались возвратиться в Неаполь и стать в ряды защитников престола и алтаря.

Вести, которых ждали от Пронио, вскоре были получены. Они превзошли все надежды. Призыв короля был воспринят как глас Божий; священники, монахи, муниципальные чиновники горячо откликнулись на него. Клич «К оружию!» пронесся от Изолетты до Капуа и от Акуилы до Итри. Пронио встретился с Фра Дьяволо и с Маммоне, сообщил им о поручении, которое он на них возлагает, и они приняли его с восторгом. С грамотами в руках, с именем короля на устах они приобрели безграничное могущество, поскольку закон, вместо того чтобы преследовать, стал их охранять. С того момента как они получили возможность придать своему разбою политическую окраску, они могли поклясться, что поднимут на ноги всю страну.

Разбой в Южной Италии — явление поистине национальное; это местный плод, зреющий в горах. Говоря о том, что производят Абруцци, Терра ди Лаворо, Базилика-та и Калабрия, можно сказать: долины дают пшеницу, кукурузу и инжир; холмы выращивают оливки, орехи и виноград; горы растят разбойников.

В названных мною провинциях разбой — самое обычное занятие, не хуже любого другого. Разбойником становятся так же, как становятся булочником, портным, сапожником. В этом нет ничего предосудительного; отец, мать, брат, сестра отнюдь не считаются запятнанными ремеслом их сына или их брата, ибо и само это занятие не является пятном для тех, кто избрал его. Разбойник работает восемь месяцев в году, то есть весной, летом и осенью. Зима гонит его с гор и возвращает в родные места; тут его ждет радушный прием; он встречается с мэром, приветствует его, мэр отвечает ему тем же; зачастую они друзья, а то и родственники.

С весной он достает свое ружье, пистолет, кинжал и уходит в горы. Отсюда поговорка «Разбойники распускаются вместе с листвой».

С тех пор как в Неаполе существует свое правительство (а я просмотрел все архивы с 1503 года до наших дней), оно по временам выпускает постановления, направленные против разбойников, и, что любопытно, постановления испанских вице-королей ничем не отличаются от постановлений пьемонтских правителей, ведь преступления-то все те же. Это кражи со взломом, кражи с применением оружия на больших дорогах, вымогательства денег с угрозой поджечь дом, изувечить, убить; убийства, увечья и поджоги в случаях, когда угрозы не подействовали.

Во время революций разбой принимает колоссальный размах, общественное мнение принимает его сторону, благонамеренный патриотизм служит ему оправданием; разбойники всегда на стороне реакционной партии — другими словами, они стоят горой за трон и алтарь, ибо только трон и алтарь приемлют таких союзников, в то время как либералы, прогрессисты, революционеры, напротив, отвергают и презирают их. Известные в летописях времена разбоя — это годы политической реакции: 1799, 1809, 1821, 1848, 1862, то есть пора, когда неограниченная власть, потерпев поражение, призывала себе на помощь разбойничьи банды.

В таких случаях разбой особенно могуществен, ибо его поддерживают власти, которые в другое время призваны ему препятствовать. Муниципальные чиновники, офицеры национальной гвардии являются не только manutengoli, то есть пособниками разбойников, но и сами зачастую становятся бандитами.

Основательную нравственную поддержку разбою оказывают священники и монахи: они бывают как бы его душою; разбойники, услышав их проповеди, призывающие к бунту, восстав, получают от них освященные образки, которые должны сделать их неуязвимыми. Если случится, что, невзирая на эту защиту, разбойник все-таки ранен, убит или расстрелян, образок, бессильный на земле, служит ему верным пропуском на Небеса, пропуском, к которому апостол Петр относится с неизменным уважением; у задержанного разбойника нога уже стоит на первой ступени Иаковой лестницы, ведущей прямо в рай; он прикладывается к образку и умирает как герой, ибо убежден, что расстрел поможет ему подняться до самого верха.

Чем же объясняется разница между отдельными личностями и народом? Почему солдат иной раз бежит при первом же пушечном выстреле, а разбойник гибнет героически? Попробуем объяснить это, а то дальнейший наш рассказ может вызвать недоумение: читатель станет удивляться, почему же так отличается нравственная и физическая природа одних и тех же людей в зависимости от того, собраны ли они в единое целое или борются в одиночку.

Вот объяснение.

Коллективное мужество — качество народов свободных.

Личное мужество — качество народов, которые всего лишь независимы. Почти все народы, живущие в горах, — швейцарцы, корсиканцы, шотландцы, сицилийцы, черногорцы, албанцы, друзы, черкесы — отлично обходятся без свободы, лишь бы у них не отнимали независимости.

Объясним огромную разницу между словами: свобода и независимость. Свобода — это отказ каждого гражданина от какой-то доли своей независимости ради образования некой общественной основы, именуемой законом. Независимость — это право каждого пользоваться всеми своими способностями, удовлетворять все свои желания.

Человек свободный — это член общества; он опирается на соседа, который в свою очередь опирается на него; а так как он готов жертвовать собою ради других, то имеет право требовать, чтобы и другие жертвовали собою ради него.

Человек независимый — это человек естественный; он полагается только на самого себя; единственные его союзники — гора и лес; защитники — ружье и кинжал; его пособники — острое зрение и слух.