Огни небес - Роберт Джордан

— Через предложение, — проворчала Найнив, и тут-то шайнарец и вправду смущенно покраснел.

— Не знаю даже, о чем я думаю, — сварливо пробурчал Уно. — Нельзя же тебя туда вести. Там то ли празднество какое, то ли бунт, через три шага или карманник, или грабитель, и женщине после наступления темноты на улицу лучше не выходить. — Более всего прочего Уно был потрясен последним обстоятельством. В Шайнаре женщина чувствовала себя в безопасности в любом месте, в любое время, ей не угрожала никакая опасность, за исключением, разумеется, троллоков и Мурддраалов. Любой мужчина готов был умереть, защищая ее. — Очень опасно. Лучше отведу-ка я тебя обратно. Когда будет возможность, вернусь за тобой.

Опять за нее решают. Отдернув руку, чтобы шайнарец не успел ее остановить, Найнив быстро зашагала к воротам.

— Идем, Уно, нечего время попусту терять. Если отстанешь, то так тут, и останешься.

Уно нагнал Найнив, тихо ворча что-то об упрямстве женщин. Когда Найнив уразумела, о чем столь нелицеприятно отзывается шайнарец и что он, по всей видимости, не считает, будто ее пожелание поменьше браниться относится к его беседе с самим собой, она перестала прислушиваться к его бормотанию.

Белоплащники у ворот уделили Уно и Найнив не больше внимания, чем любому другому в бесконечном людском потоке: окинули обоих холодным подозрительным взглядом — ищущим, однако быстрым. Что-нибудь иное было невозможно — слишком много народа, да и стражники в броне, наверное, не просто так тут стоят. Нельзя сказать, чтобы Найнив чем-то выделялась из толпы, разве что своими мыслями. Кольцо Великого Змея и тяжелая золотая печатка Лана лежали в самой глубине кошеля, так как из-за низкого выреза платья она не могла носить их на шнуре на шее, но Найнив чуть ли не ожидала, что Чада Света способны по наитию опознать женщину, прошедшую обучение в Башне. У нее гора с плеч свалилась, когда, ощупав ее, ледяные бесчувственные взоры обратились на других.

Солдаты обратили на миновавшую их парочку не больше внимания, чем Белоплащники: Найнив прикрыла плечи шалью, и хмурое лицо Уно, верно, тоже помогло стражникам отвернуться и вновь уставиться на Белоплащников, но не ему бы первым хмурить брови. Не его это право. Это дело Найнив.

Еще раз обернув плечи сложенной шалью, Найнив затянула ее концы на талии. Шаль обтянула и подчеркнула грудь больше, чем хотелось, и все равно не полностью скрыла вырез, однако так куда лучше, чем в одном платье. По крайней мере не придется тревожиться, что шаль в любой момент соскользнет. Если б только в ней не было так жарко! Должна же погода вскоре перемениться. Этот город не настолько далеко к югу от Двуречья!

Как ни странно, Уно терпеливо ждал, пока она занималась своим нарядом. Найнив не знала, что и подумать, вряд ли это простая учтивость — на его лице со шрамом читалось слишком большое терпение. Но вскоре они вместе зашагали в Самару. В бурлящий хаос.

Надо всем висел неумолчный гул, звуки сливались в неразличимый гомон. Мощенные шероховатым камнем улицы были запружены людьми, они стояли чуть ли не плечом к плечу, занимая все пространство от крытых шифером таверн до конюшен с соломенными кровлями, от постоялых дворов с заурядными рисованными вывесками вроде «Синего быка» или «Пляшущего гуся» до лавочек, вывески над которыми не имели слов, лишь красовались там нож с ножницами, тут рулон ткани, здесь весы золотых дел мастера или бритва цирюльника, или горшок, или фонарь, или сапог. Встречались лица светлокожие, как у андорцев, смуглые, как у Морского Народа, некоторые чистые, некоторые грязные, кафтаны с высокими воротниками, отложными воротниками, вообще без воротников, либо невзрачно-однообразные, либо ярких, кричащих цветов, простые и расшитые, обтрепанные и недавно сшитые, покрой был во многом знаком, а во многом непривычен. Попался прохожий с раздвоенной бородой, на нем был простой синий кафтан, на груди которого висели серебряные цепочки. Еще двое носили косички — мужчины с черными косами над каждым ухом, спускавшимися ниже плеч! — и крохотные медные колокольчики, вшитые в красные рукава курток и в отвороты высоких, до середины бедер, сапог. Из какой бы страны их ни занесло сюда, шутами они не были — глаза этих двоих были суровы и проницательны, как у Уно, и за спинами у них висели кривые мечи. Голый по пояс мужчина с ярко-желтым кушаком — кожа его имела темно-коричневый оттенок, более глубокий, чем у выдержанного дерева, а руки затейливую татуировку — наверно, принадлежал к Морскому Народу, хотя не носил ни сережек в ушах, ни колечек в носу.

Женщины были в той же степени несхожи между собой — волосы, от вороного до бледно-желтого, почти белого, цвета, заплетены в косы, или распущены, или собраны в пучок, или коротко подстрижены, или доходили до плеч, до пояса. Материя платьев разнилась от потертой шерсти до тонкого льна и блестящего шелка, кружевные воротнички подпирали подбородок, иные были богато украшены вышивкой, а вырезы встречались даже ниже, чем у платья, что носила Найнив. Ей попалась на глаза и меднокожая доманийка в чуть ли не прозрачном алом одеянии, которое окутывало ее до самой шеи, но не скрывало почти ничего! Найнив заинтересовало, насколько безопасно эта женщина будет чувствовать себя после наступления темноты.

В этой кружащей людской массе редкие Белоплащники и солдаты терялись; как и всем прочим, им приходилось пробивать себе дорогу. Запряженные волами повозки и влекомые лошадьми фургоны еле плелись по хаотически пересекающимся улицам; носильщики, то и дело покрикивая, тащили через толпу портшезы. Попадались лакированные экипажи, запряженные четверками или шестерками лошадей, украшенных плюмажами. Кареты с трудом пробирались по улицам, а ливрейные лакеи и охранники в стальных шишаках тщетно пытались расчистить путь. На каждом углу, где не было акробата или жонглера — чье искусство вряд ли обеспокоило бы Тома или братьев Шавана, — играли музыканты, кто с биттерном, кто с флейтой или цитрой. И всегда возле выступающего стоял другой мужчина или женщина с шапкой для подаяния. Повсюду бродили нищие в отрепьях, то и дело дергая прохожих за рукав и протягивая чумазые ладони. Вокруг сновали уличные торговцы с лотками, где было все, от булавок и ленточек до груш. Крики разносчиков терялись в общем сумбуре.

Когда Уно свернул в переулок, где толпа если и казалась меньше, то лишь по сравнению с другими улицами, у Найнив уже кружилась голова. Перед тем как последовать за шайнарцем, она приостановилась, оправляя сбившуюся в толкотне одежду. Здесь к тому же было чуток потише. Никаких уличных артистов, меньше торговцев и нищих. От Уно нищие держались подальше, даже после того, как он швырнул горсть медяков стайке уличных сорванцов. Найнив не винила попрошаек за такое отношение. Просто облик у шайнарца был вовсе не… милосердный.

Здесь городские дома стискивали узкие улочки и переулки и, хоть и были они всего двух- и трехэтажными, нависали над ними, затеняли, погружая в сумрак. Но небо было еще светлым, до сумерек оставалось несколько часов. Времени предостаточно, чтобы успеть вернуться на представление. Если понадобится. Повезет, так к закату Найнив с Илэйн могут взойти на борт речного судна.