Инквизитор. И аз воздам - Надежда Попова

– Курт…

Он обернулся, глядя туда, куда указывала ведьма, – на пол, где среди размазанных крупных пятен, у самой двери, ведущей из кухни во двор, еле различался след: небольшой отпечаток явно не от взрослой обуви.

– Они ушли, – напряженно произнесла ведьма. – Совсем недавно…

Ответить он не успел, услышав, как в глубине дома едва слышно хрустнули под чьей-то подошвой мелкие песчинки; Курт вскинул руку, призвав Нессель к молчанию, и, приняв арбалет наизготовку, сделал шаг к двери. Шаги различались нечетко; незваный гость ступал мягко и неслышно, и не выдай его та единственная оплошность, не знай Курт сейчас, что в доме кто-то есть, – уловить это было бы невозможно…

Палец на спуске он едва сдержал, когда в проеме возникла фигура человека с обнаженным оружием; Йост Штайнмар отшатнулся, вскинув лангемессер для удара, и замер, с заметным облегчением переводя дыхание. Его волосы прилипли ко лбу – сюда он явно бежал.

– Вашу ж мать, фельдхауптманн! – рявкнул Курт раздраженно, опустив арбалет, и отступил назад, пропуская его в комнату. – Вы решили покончить с собой? Зачем вы вернулись?

– Я видел человека, которого вы ищете, – убрав оружие в ножны, отозвался тот и на миг запнулся, бросив мимолетный взгляд на тело на полу. – Как вижу, с Вильхельмом у них вышла размолвка…

– Да, если это и есть ваш каратель наместников, – подтвердил Курт нетерпеливо. – Вы видели Каспара? Где?

– Я покажу, – ответил фельдхауптманн и, развернувшись, махнул рукой, в приказном тоне повелев: – Бегом, пока они не ушли далеко.

– Альта с ним? – уже на ходу спросила Нессель, и Штайнмар, не оборачиваясь, кивнул:

– Да. Они бегут… точнее – он тащит девочку за собой в сторону Ройса[135]. Похоже, что-то пошло не так, и он решил покинуть наши места… Я видел их близко – так близко, что едва успел затаиться, и он меня не заметил. Хотя мне кажется, он в таком состоянии, что не заметил бы меня, даже попадись я ему поперек дороги.

– В каком состоянии?

– Мне кажется, он пьян, майстер Гессе, – на миг обернувшись, с сомнением ответил Штайнмар и, свернув налево, махнул рукой, указывая путь. – Не шатается, но движения слишком рваные, дерганые, лицо шальное, прёт насквозь, не разбирая дороги, не выбирая троп… И весь в крови. Он без рубахи, тело порезано – я не успел толком рассмотреть, но это, кажется, какие-то знаки. Но крови на нем больше, чем может быть от порезов, и теперь понимаю почему. Девочка цела, хотя явно напугана.

Курт на ходу переглянулся с Нессель и прибавил шагу, пытаясь не отставать от довольно резво припустившего фельдхауптманна; тот несся прямо сквозь кустарник, не озираясь и не высматривая направлений, и сбавил ход лишь спустя несколько минут. Штайнмар бросил взгляд вокруг, а после и вовсе остановился, указав прямо себе под ноги:

– Вот тут я видел их… И они свернули сюда, – прибавил он, тронув ладонью свежий слом ветки, которого Курт наверняка бы не заметил, не ткни его сейчас фельдхауптманн в этот след носом. – В ту сторону, видите?

– Да, – подтвердила Нессель, уверенно отстранив майстера инквизитора с дороги и двинувшись вперед.

Курт направился следом, пытаясь увидеть то, что вело Штайнмара и ведьму подобно хлебным крошкам, что видели они, но что лишь post factum становилось заметно ему – надломленные ветки, надорванные плечами и ногами травинки и листья, взрытый башмаками дерн…

– Здесь Альта упала, – глухо проговорила Нессель, указав на пятачок на земле, ничем, на взгляд Курта, не отличавшийся от любого другого места в этом лесу, и в голосе ведьмы проступила неприкрытая, откровенная злость, каковой он ни разу от нее не слышал. – И он протащил ее несколько шагов за руку или волосы…

Штайнмар бросил в сторону спутницы майстера инквизитора удивленный взгляд, однако воздержался и от вопросов, и от неуместных похвал, лишь ободряюще отозвавшись:

– Но она была жива, с ней все в порядке. Вот: дальше они снова бегут вместе, он впереди, девочка чуть сзади… Мы настигнем их, Готтер, верьте.

Нессель молча поджала губы и торопливо пошла дальше, заприметив впереди очередной не видимый Курту след.

Он шел рядом, преодолевая желание выйти вперед, понимая, что в этом нет никакого толку, но внутренне поджимаясь всякий раз, когда впереди, как ему казалось, мелькала чья-то тень. Штайнмар и Нессель шагали все быстрее, и по их обрывочным фразам было ясно, что следы все заметнее, а стало быть, прошедший здесь человек с каждой минутой бежал все быстрее и внимания на препятствия обращал все меньшее.

Пьян, сказал фельдхауптманн? Каспар?.. Вот это вряд ли. Напуган? Чем? Убийством неуязвимого охотника? Бред. Бесцеремонно тащил за собой упавшего ребенка, с которым носился столько времени и которого явно планировал перетянуть на свою сторону? Непонятно. Изменил решение? С чего бы? И почему тогда просто не убил и не бросил ее, зачем тащить за собой девочку, которая его явно задерживает?..

– Он идет к мосту, – уверенно сказал Штайнмар, приостановившись на миг и оглядевшись. – Мост через Ройс. Нам туда.

– Уверены? – уточнил Курт, и тот кивнул:

– Да. Больше ему некуда направляться, здесь кругом леса, никаких жилищ, никаких деревень или замков, только Альтдорф, но это в другую сторону, да к тому же – что ему там делать? Его единственная возможная цель – мост. Ему наверняка когда-то показали карту или начертили ее, или он ее когда-то видел, или иными путями определяет дорогу, но совершенно определенно движется к мосту. Он петляет и снова выходит к этому направлению, потом снова сбивается с пути… Но я-то знаю эти места. Мы можем продолжить идти по следу, если хотите, или срезать путь. Выбор за вами.

Курт переглянулся с Нессель; ведьма с сомнением бросила взгляд вперед, не то приметивши очередной след, не то бездумно, мимовольно, и снова обернулась, глядя потерянно и молча…

– Ведите, – кивнул Курт, отвернувшись от нее и стараясь не думать над тем, чем грозит возможная ошибка. – Если мы будем тащиться так и дальше – мы его потеряем.

– Хорошо, – с готовностью отозвался Штайнмар и, развернувшись, махнул рукой: – Сюда, за мной.

Фельдхауптманн снова припустил почти бегом, насколько это позволяли заросли, снова не особенно выбирая путь, ломясь напрямик; довольно скоро стало заметно, что кустарник поредел, уже не вставая навстречу стеной, а преграждая дорогу отдельными плотными группками. Сам путь пошел под уклон, все круче и круче, и местами приходилось сбавлять скорость, а вскоре и вовсе спускаться шагом, осторожно, придерживаясь за все более редкие и жидкие кусты, и смотреть под ноги надо было уже неотрывно…

– Вот! – торжествующе провозгласил Штайнмар, вдруг остановившись, отчего Курт едва не налетел на него и чуть не кувыркнулся с крутого холма.