Дремлющая Бездна - Питер Гамильтон

— Где–то поблизости их сообщники, они нас ждут. Пожалуйста, просто пропустите их, а ген–орел за ними проследит.

Максен задумался. И сделал шаг к краю улицы.

«Нет», — яростно прошипел Динлей.

Широко раскинув руки, он остался стоять на пути трех бандитов.

— Динлей, прекрати, — заорал Эдеард.

Он уже бежал, не обращая внимания на боль в лодыжке. Кансин быстро приближалась, упрямо сжав зубы. Бойд скатился по ступеням пекарни и бросился следом.

— Стойте, — громко заявил Динлей. Он вытянул вперед руку, словно мог одним этим движением остановить всех жителей города. — Вы арестованы.

— Вот черт, — едва слышно буркнул Максен и невольно придвинулся к Динлею.

Они встретили троих бегущих бандитов вдвоем. Замелькали кулаки, раздались удары ногами. Третьи руки толкались и царапались. Максен вместе с толкнувшим его бандитом упал на мостовую и сильно ударился затылком. Динлея отшвырнули в стену шляпной лавки, так что он с трудом сохранил равновесие. А потом упавший вместе с Максеном бандит поднялся и вместе со своими сообщниками пустился бежать. Динлей бросился в погоню.

— Вернись! — отчаянно крикнул Эдеард.

Он поравнялся с Максеном; тот уже поднимался на ноги, прижав ладонь к затылку. Между пальцев вытекла тонкая струйка крови.

— Что будем делать? — спросил Максен, морщась от боли.

Про–взгляд Эдеарда легко отыскал Динлея, уже приближавшегося к северному концу улицы. Бандиты были от него всего в десяти ярдах.

— Спасать его, — сердито проворчал он, злясь на Динлея.

И мысленным приказом поднял в небо ген–орла.

Кансин, раскрасневшаяся от бега, замедлила шаг рядом с Максеном и Эдеардом. Чуть позади нее уже подбегал Бойд.

— Пошли, — скомандовал Эдеард и снова бросился вперед.

Кансин раздраженно поморщилась и побежала следом.

— Ты в порядке? — на бегу крикнул Бойд Максену.

— Да.

Максен резко выдохнул и присоединился к погоне.

Орел сорвался с места и быстро обогнал Эдеарда и Кансин. Он поднялся над крышами и отыскал Динлея, продолжавшего погоню в съехавших набок очках. Трое бандитов уже приближались к тому месту, где улица упиралась в Бирмингемскую заводь и серебристо–голубой мост соединял Дживон с Золотым парком. В заводи, как и обычно, сновали многочисленные гондолы. У выхода из Внешнего канала берег был занят десятком причалов, и у каждого стояло по несколько гондол. Ген–орел начал снижаться над причалами, и Эдеард попытался угадать, какое из блестящих черных суденышек поджидает бандитов. Если это засада, они должны были хорошо подготовиться к бегству.

Внезапно он ощутил присутствие еще двух быстро приближающихся птиц. Ген–орел сделал разворот и показал атакующего его противника. Другой ген–орел, более крупный, с острыми шипами на лапах, нанес яростный удар. В воздухе закружились золотисто–зеленые перья. Шипы вонзились в правое плечо птицы, разорвали кожу и мышцы и задели вены. Большой орел сразу же развернулся и попытался сломать центральную кость вражеского крыла. Ген–орел Эдеарда вступил в бой и, согнувшись, вцепился зубами в заднее крыло противника. Обе птицы стали быстро падать. А затем последовал удар второго врага, его окованные железом когти вонзились в тело ген–орла Эдеарда, и послышался пронзительный крик. Эдеард отшатнулся, увидев перед собой страшные когти, и в следующее мгновение его мысленная связь с птицей оборвалась. Теперь он видел только несущуюся к воде темную массу и был уверен, что услышал плеск упавшего тела. Два чужих ген–орла развернулись над заводью и улетели.

— Что случилось? — крикнула ему Кансин.

— Милостивая Заступница, они действительно нас ждут. — Он переместил фокус восприятия к Динлею. — Стой! Динлей, ради Заступницы, я тебя умоляю, остановись.

Эдеард снова заставил работать свои уставшие ноги и устремился к концу улицы. Тридцать ярдов.

«Я их вижу», — донесся ликующий посыл Динлея.

Он направил изображение друзьям, и они увидели троих бандитов, собравшихся над одним из причалов. Все они издевательски усмехались. В мыслях Динлея впервые проскользнул оттенок беспокойства. Он остановился в десяти ярдах от них, на самом краю заводи. А бандиты и не думали двигаться с места, они ждали.

— Стоять на месте, — прохрипел Динлей, хватая воздух открытым ртом.

Он еще и пригрозил им пальцем, словно древний учитель озорным ученикам. Бандиты расхохотались.

Эдеард выскочил с улицы Макоун. Слева от него тянулся Внешний канал с серебристо–голубым мостом, ведущим в Золотой парк, а справа дома отступали, освобождая место для полукруглого бульвара, проходящего вдоль берега заводи. На причалах ген–мартышки под присмотром гондольеров и хозяев магазинов перетаскивали ящики с товарами. Между водой и бульваром широким полумесяцем стояла длинная вереница плакучих хасфолей, их высыхающие к концу лета полосатые желто–голубые листья уже начали громко шуршать. По бульвару прогуливались многочисленные пешеходы.

— Динлей, — закричал Эдеард, пытаясь догнать оторвавшегося товарища.

Динлей поправил очки и оглянулся.

В пятнадцати ярдах от него из–за дерева вышел Арминель. Эдеард беспомощно смотрел, как его друг, осознав опасность, бросился бежать. Арминель вытащил пистолет.

— Нет! — заорал Эдеард врагу. — Тебе нужен я.

Динлей в ужасе открыл рот в немом крике.

Арминель выстрелил. Нажимая на спусковой крючок, он улыбался.

Защита Динлея была не настолько сильной, чтобы устоять против выстрела. Арминель прицелился точно. Пуля попала в бедро Динлея, как раз ниже жилета из арм–шелка. От взрыва боли в мозгу Динлея на бульваре вскрикнула добрая половина пешеходов. Затем вспыхнул огонь, зажженный проникающей пулей. Динлей, словно не веря своим глазам, посмотрел на вытекавшую из раны кровь и упал.

Эдеард в считанные секунды оказался рядом с ним и встал на колени возле поверженного друга. Глаза Динлея были широко распахнуты, он хватал ртом воздух и окровавленными пальцами зажимал рану.

— Прости, — простонал он.

На бульваре поднялся крик. Люди разбегались в поисках укрытия. Родители хватали детей, стараясь загородить их от вооруженного бандита.

Среди всей этой суматохи Эдеард отчетливо услышал щелчок пистолета и растянул свой щит, прикрывая Динлея. Пуля угодила ему в бок, от удара они оба сдвинулись, но щит выдержал. Эдеард обернулся и насмешливо ухмыльнулся огорошенному Арминелю.

— Что, не так–то это легко? — с издевкой крикнул он.

Арминель выстрелил снова. От удара в шею Эдеард застонал. Щит держался. «Пока». И тут выстрелил кто–то еще.

«Ублюдки. Я знал, что это засада».

Как ни странно, его защита все еще работала. Мало того, ему стало легче ее поддерживать. Сердце громко стучало в висках. Гнев сжег все другие ощущения, и сконцентрировать внимание на щите стало проще; он убедился в силе своей мысли и мог правильно ее направлять.