Легенда о яблоке. Часть 1 - Ана Ховская

– Милая София, ну зачем эти игры? Разве вам впервой?

Софию покоробило от осознания смысла этих слов, но она сдержано сглотнула и выговорила:

– Что вы имеете в виду, мистер Спейси? Вы меня пугаете!

– Ой, брось ломаться!– вдруг сорвался мужчина и выпрямился в кресле.– Думаешь, я не знаю, как хорошенькие девушки зарабатывают гранты? Да с твоей мордашкой и фигуркой я и два гранта не пожалел бы, а ученый совет на две трети состоит из мужчин. Так почему ты не хочешь поделиться своими прелестями и со мной?

Его слова, голос, взгляд шокировали Софию своей непристойностью, омерзительностью и вопиющей несправедливостью. Ее кожа горела, от возмущения и яростного протеста ладони жгло от впившихся острых ногтей.

А Спейси сидел прямо перед ней и усмехался ей в лицо. Его брови издевательски взвились, глаза горели похотливым огнем, и этот вид угнетал Софию. Так и казалось, что его взгляд расстегивает ее блузку, обнажает ее тело и ощупывает ее формы. «Фу, как это мерзко!»

Девушка стремительно рванулась в сторону, чтобы уйти, но Спейси обхватил ее колени своими влажными пальцами и наклонился к ней.

– Не бойся, никто не узнает!

И тогда внутри у нее будто взорвалось. Вне себя от злости и унижения она выпалила:

– Да как вы смеете говорить мне это с выражением благочестивого монаха на лице?! Что вы о себе возомнили, ублюдок напыщенный!

Спейси сначала опешил от реакции девушки, но потом угрожающе бросил:

– Как ты смеешь со мной так разговаривать, шлюха!

– А-а-х!– выдохнула София, давясь воздухом и слюной от гнева и потрясения.

– Завтра же ты вылетишь отсюда с репутацией дешевой потаскушки!– самоуверенно продолжил Спейси и поднял ладонь, чтобы ударить девушку по лицу.

Но София ловко увернулась и со всей силы отпихнула мужчину назад. Тот не удержал равновесия и покатился на кресле в сторону от дивана. В этот момент она запрыгнула на диван и перепрыгнула через его спинку.

– Извращенец!– крикнула девушка на бегу к выходу.

Дрожа от крайнего недоумения и омерзения, София быстрым шагом направилась в кабинет декана, чтобы тут же написать заявление о домогательстве и оскорблении. То, что случилось с ней пять минут назад, было унизительно и убийственно несправедливо. Она и представить себе не могла, что ее могут так подло обвинить в нечистоплотности. Никто и никогда не сомневался в ее способностях, самостоятельности и порядочности.

София передернулась от все еще физического ощущения влажных пальцев мужчины на своей коже и непроизвольно потерла колени ладонями. Она безумно хотела расквитаться с этим мерзким червяком, которого даже мужчиной трудно было назвать. Беспринципный, грубый, самодовольный самец! Теперь еще одна грань мужской сущности была ей открыта. Старая обида пробила себе дорогу через слезы. Они бесконтрольно побежали по ее щекам.

Ей было всего двадцать три, а она знала столько о мужской подлости, что не могла вообразить, как же другие женщины могут мириться с подобным. «Или в них нет гордости? Или они были слепы? Расчетливы? Бессердечны? Или эта потаенная дверца открывается только мне, только я вижу и чувствую то, чего не замечают другие? Абсурд!»

Софию трясло до самого кабинета декана. Перед дверью в приемную она судорожно вздохнула и, смахнув слезы с щек, потянула дверную ручку на себя. Каково было ее досадное удивление, когда она поняла, что дверь закрыта. Она была готова взорвать эту дверь, будь у нее в руках СИ-4. Для нее не было завтра – она твердо хотела покончить со Спейси сегодня.

Но несколько раз с силой дернув ручку, София поняла, что ее старания безуспешны.

– Вы в приемную?– спросила появившаяся за ее спиной женщина.

София взяла себя в руки, отошла от двери и, пряча глаза, кивнула.

Женщина открыла дверь своим ключом и пригласила студентку войти. Девушка, не чувствуя собственных ног, вошла следом. Спрятав дрожащие руки за спину, она кашлянула, чтобы настроить голос и спросила:

– Я могу написать заявление-жалобу?

Женщина недоуменно покосилась на студентку и с любопытством проговорила:

– Конечно, можете, а что случилось?

– Домогательство преподавателя,– тихо ответила София.

– Хм, у вас есть доказательства?– цинично усмехнулась та.

Софию смутило поведение женщины. Она опустила глаза и сухо ответила:

– Нет…

– О, тогда не мучьте себя безрезультатными встречами с воспитателями и выяснением всех обстоятельств. Ректор лично подбирает кадры, и никто не заставит его усомниться в своей проницательности. Вам просто не повезло,– женщина критично посмотрела на короткую юбку девушки и добавила.– Забудьте эту неприятность и учитесь дальше.

– Что!– проронила София не столько вопрос, сколько протест.

Смириться с произошедшим, оказаться высмеянной на следующий день, получить жирное пятно в характеристике специалиста и на своей репутации, возможно, быть исключенной из университета – и все это назвать простой неприятностью?! Это было ужасающей перспективой… Она почувствовала свое полное бессилие и беззащитность. «Неужели жесткие законы гражданских правах женщин перестали действовать? А как же поправки о домогательстве? Неужели его никто не накажет?»

Обида, чувство несправедливости, горечь и невыразимое чувство одиночества подкатили к горлу и свели его судорогой. В помещении вдруг стало душно и темно. Не помня себя София выбежала из приемной и помчалась прочь из университета.

***

Одна, жалуясь самой себе на обидчицу-судьбу, девушка брела по наполненной людьми улице, натыкаясь на чужие плечи, спотыкаясь о ноги встречных прохожих, ощущая себя маленькой, прозрачной, опустошенной.

Как оскорбительны были слова Спейси, как несправедливы и как тяжелы. София раз за разом прокручивала всю сцену в кабинете преподавателя и не могла поверить, что это она сидела там, пригвожденная к спинке дивана испытывающим, вожделенным взглядом Спейси. «Может быть, всему виной моя короткая юбка? Или высокий каблук? А может быть, я сама сделала неосторожный жест, позволивший Спейси повести себя так?» В голове не укладывалось, что это могла быть типичная мужская самоуверенность и распущенность: ведь преподаватель психологии должен быть образцом моральных норм, этики и благородства. Но если таковыми не были сами преподаватели, то, что можно было говорить об их студентах? Кери Эдвардс тоже был его студентом…

София остановилась от скрежета тормозов и сигналов машин, которые внезапно наполнили пространство вокруг нее. Она осмотрелась и обнаружила, что стоит посреди широкой дороги на пешеходном переходе, но на светофоре горел красный свет. Девушка подпрыгнула от испуга и метнулась на другую сторону дороги. Затем еще раз осмотрелась по сторонам и, к своему удивлению, поняла, что находится в другой стороне от дома, на улице, где живет мистер Кроу.