Дикая роза - Альберто Альварес

— Я прошу вас не отнимать у Линаресов их дом, потому что…

— А чего его отнимать? — перебил ее Браулио. — Он уже отнят, уважаемая сеньора. Мы его продали два часа назад.

— Кому? — опешила Леопольдина.

— Сеньоре одной. Очень, надо сказать, красивой.

— Она купила его для дочери, — уточнила Мария.

— Не очень, правда, воспитанной. У этой девушки глаза дикарки. Хотя и очень привлекательные…

— Роза Гарсиа? — испуганно прошептала Леопольдина.

— Во-во! — сказал Браулио. — Она самая, Роза Гарсиа. Леопольдина с рыданием вскочила и стала метаться по номеру.

— Роза Гарсиа! Это невозможно! Вы должны немедленно остановить продажу!

— Ха! Остановить! — Браулио заржал, как застоявшийся жеребец. — Да как же это возможно? Мы его за миллиард продали!

— Гангстер! Прощелыга! Негодяй! — вопила Леопольдина, размахивая руками и наступая на Браулио.

А тот от души веселился:

— Вы на метле прилетели, сеньора? Или вам вызвать такси?

Леопольдина выбежала из номера. А Мария и Браулио еще долго хохотали, передразнивая эту сумасшедшую тетку.

Печальной была их беседа. Рохелио не сразу ответил брату, правда ли, что у Розы будет ребенок. Но молчание не могло быть бесконечным. И он наконец кивнул: да, это правда.

Рикардо не мог поверить в услышанное. Вчера он видел Розу, целовал ее. И она ничего не сказала ему. Он слепо доверял ей. Он готов был держать руку над огнем, клянясь в ее правдивости. Он на все бы пошел, чтобы вернуть ее. И что же?

Рохелио спросил, не собирается ли Рикардо поговорить с Розой.

— О чем? Дульсина и Леонела, к сожалению, были правы…

Сам не зная почему, скорее всего чтобы прекратить тягостное молчание, Рохелио сказал, что Роза собирается назвать ребенка Херманом, если, конечно, родится сын. При этом новом сообщении Рикардо вздрогнул.

— Что ты решил делать? — спросил Рохелио.

— Уехать и не возвращаться! — с яростью ответил Рикардо.

Рохелио грустно посмотрел на него.

— Выходит тебя не будет на моей свадьбе? Рикардо долго не отвечал. Потом тихо сказал:

— Я желаю тебе счастья. А сам уезжаю из Мексики.

Леопольдина предупредила, что новость, которую она обязана немедленно сообщить уважаемым сеньорам, подобна бомбе, упавшей на Хиросиму.

Мало того, что дом уже продан за миллиард песо. Самое ужасное, что его купила Паулетта Мендисанбаль. А для кого? Для своей дочери! Для этой оборванки, для этой дикарки Розы Гарсиа!

С Дульсиной случилась истерика.

— Дом моих родителей в руках дикарки! Нет! Вот уж этому не бывать! Ничего у нее не выйдет!

Она то хохотала, то плакала. Смотреть на нее было страшно.

…Когда она немного успокоилась, первым ее желанием было увидеть Рикардо. Они столкнулись в коридоре.

— Ты хочешь спросить у меня, правда ли, что Роза беременна? Да, это правда, — сказал Рикардо.

Но Дульсину занимало сейчас совсем другое.

— А ты знаешь ли, что эта гнусная дикарка стала хозяйкой этого дома?

Рикардо удивленно посмотрел на сестру.

— Молчишь? — злобно спросила она. — Паулетта выложила миллиард песо и купила наш дом для своей дочери!.. Опять молчишь?

Он пожал плечами.

— Мне это безразлично. Будь что будет. Дульсина стала кричать:

— Теперь ты понял, что Роза именно та, за кого я ее всегда принимала?! Бесстыжая бродяжка, способная на все!.. И ты ничего не собираешься предпринять?!

— Единственное, чего я хочу, это уехать из Мексики.

Он стал спускаться по лестнице.

— Так вот что я тебе скажу, — кричала ему вдогонку Дульсина, — не увидит твоя дикарка этого дома!

Узнав от Дульсины, что Рикардо собирается покинуть Мексику, Леонела решилась на последний разговор с ним. Она вошла к нему, дав себе слово быть сдержанной и убедительной. Она села в кресло и умоляюще посмотрела на мужа.

— Рикардо, ты уезжаешь? Прошу тебя, возьми меня с собой. Мы еще можем спасти наш брак!

Леонела ожидала от Рикардо чего угодно, только не такой решительности.

— Я уезжаю навсегда. И я уезжаю один.

— А я? — беспомощно спросила она.

Он рекомендовал ей связаться с лиценциатом Валенсией и все с ним утрясти. Она вправе попросить развод в связи с тем, что муж бросил ее.

Она взяла его за руку и как можно убедительнее произнесла:

— Я никогда не дам тебе развода. Но меня интересует не твоя жизнь, а моя.

— В таком случае, ничем не могу помочь, — ответил он равнодушно.

Она поднялась.

— Ты сам не знаешь, на что ты толкаешь меня!

Самое важное дело, которое было сегодня у Розы, — это выбрать кольцо для Линды. Она знала, какое кольцо понравится подруге, и даже присмотрела одно подходящее. Но ей сказали, что сегодня в магазине должен появиться новый, очень интересный товар, и Она хотела взглянуть на него, прежде чем сделает окончательный выбор.

Роза сама не замечала, как ее шаг в последнее время стал более осторожным — она невольно берегла живущего в ней ребенка. Но постоянная погруженность в мысли о будущем младенце, делая осторожными ее движения, одновременно рассеивала ее внимание. Иначе она, может быть, заметила бы роскошную машину, уже довольно долго ехавшую позади нее, в некотором отдалении, не приближаясь и не отставая.

Такая медленная езда могла бы помешать остальному транспорту. Но автомобилей на этой улице было немного.

Напротив магазина Роза решила перейти улицу. Но не успела она отойти от тротуара и трех-четырех шагов, как автомобиль, ехавший позади, на полной скорости рванул вперед и всей массой обрушился на нее.

Машина, чуть вильнув, умчалась дальше и, взревев, исчезла за углом. Роза осталась неподвижно лежать посреди дороги.

Все как будто было готово к отъезду. Дульсина, мрачно наблюдавшая за сборами брата, видела, что он медлит.

— Ты что-нибудь забыл? — спросила она.

— Нет. Я уезжаю. Хочу еще заехать попрощаться с Рохелио. Он в моей квартире. Я положил на столе адрес отеля в Мадриде, где я остановлюсь.

Она посмотрела на него равнодушно.

— Все мы, Линаресы, умираем потихоньку. Какая разница, где кто из нас находится?..

Он молча постоял посреди гостиной.