Инструкция к человеку - Ева Чурсина

разных видов, килограммов десять. Кто их будет есть? Мы что умираем с голоду? Что за привычка, поступать по-идиотски или это тактика такая, делать так, чтобы никогда больше не о чем не просили. Всё бы ничего, если бы не самое страшное зло по её мнению, привычка пить пиво, таким образом отдыхая. В чем отдых? Не понимала она. Отрастить себе пузо и посадить печень, что в этом еще может быть хорошего, когда ты всё время пьешь эту дрянь? — нервно ругалась она.

— Ну, я же не много. — отвечал он виновато. — покупая два литра пива, в придачу с солеными закусками, довольный, словно это для него праздник.

Да. Как мало ему надо. — С сожалением, думала она наблюдая. Какие разные ощущения от мужчин испытывает женщина. Сам факт обладания мужчиной, еще не о чем не говорит, всё зависит от качества удовольствия в момент присутствия рядом с ним. Какая огромная разница, говорила она сама себе, рассуждая о смыслах. Ей ничего не оставалось, как пересмотреть своё отношение к Стасу и воспользоваться его детским доверием.

Ревность. Лучший злейший враг, и самое страшное оружие женщин.

— Ты знаешь, я не могу забыть одного мужчину, но и вернуть его у меня тоже не получается. Помоги мне? — она себе воображала такой разговор со Стасом, а потом не решалась, слишком откровенно обижать невинную душу, ведь это худшее зло, признаться человеку в нелюбви. Это страшно, она знала по себе, какого может быть страдание. Лучше не надо, подумала она. Лучше не надо сообщать, пусть не знает. Его так легко убедить, он не поймет обмана.

Внешне он был красивым мальчиком, уговорить его сделать совместные фото, оказалось легко и просто. Он сиял от счастья, когда они, держась за руки, позировали фотографу в парке. Фото получились естественные романтические, сплошное очарование. В добавок стихи, подчеркивающие небывалое счастье, свалившееся нечаянно на неё, изображая преданную любовь и публичное сообщение на странице в социальных сетях было готово, ровно в десять, как и прежде в среду. Только он мог это знать, Максим, на него это было нацелено. Вдруг он увидит, как она счастлива назло ему, и поймет это.

Можно ли быть счастливой назло кому-то? Конечно, нет. Но так часто бывает. И она говорила сама себе, что поступает плохо, только потому что хочет вернуть своё счастье, а это повод бороться, это инструмент, доказать свою привязанность и любовь. Вот так. Таким нелепым способом.

Через некоторое время, новый фотосет, и снова Стас ничего не подозревая, счастливый на фотографиях, обнимает её. Они смеются, на фоне красивого пейзажа, изображая счастье. И новое сообщение на странице социальной сети в десять утра в среду, назло своему безответному чувству. Только внутри у неё вспыхивает всё ярче огонь, как только она представляет, что он всё-таки увидит эти сообщения и поймет, на что она намекает. Но этого было мало.

Еще совсем недавно, она надеялась, на свадьбу с любимым человеком, разглядывая календарь предстоящего года, выбирая красивую дату. И вот теперь наступает тот самый момент. Восемнадцатое августа.

— Стасик, солнце моё, малыш. Давай сделаем свадебные фотографии. Просто так. Нам же так хорошо вдвоем. Начинала уговаривать она, бедного мальчика, наивно полагающего, что в её словах настоящая искренность. Мы обязательно поженимся по настоящему, когда-нибудь потом, а сейчас просто сделаем красивые фотографии. Ты согласен?

— Ну как хочешь. Я не против. — Да, ты мой сладкий зайка. Какой ты у меня хороший, мой малыш. И она с нежностью и заботой стала планировать свой наряд, для свадебного образа. У тебя есть белая рубашка? — Нет.

— Ничего, мы купим. А брюки? — Тоже нет. — Ну ладно, в джинсах тоже можно. Что-нибудь придумаем. Только ты не говори никому, ладно? Пусть это будет наш с тобой секрет. — Как скажешь, а почему? — Пусть пройдет время, когда мы поженимся по настоящему, все узнают, а пока промолчим. Ладно. — Ладно.

Она сама выбрала подходящую студию, пригласила фотографов, всё подготовила как надо, назначив именно эту дату, восемнадцатое августа.

Было еще одно, чтобы он точно понял, что это всё затевается только ради него. Медвежонок. Только он мог понять этот символ, казалось бы, такой привычный в котором столько детской прелести и романтики. Медвежонок. Плюшевый мишка. Она взяла с собой на съемку маленького медвежонка, и держала в руках, стараясь на каждой фотографии сделать акцент.

— Это так мило. Правда, мой сладкий. Плюшевый мишка, в руках, я так люблю эту игрушку, — сказала она для Стаса, во время фотосъемки, он ничего не подозревая, искренне был рад, такому событию. Для него это было по-настоящему волнительный день. Злата одела красивое свадебное платье в нежных кружевах, ему всё это так нравилось, и он позировал фотографам послушно с умилением и неподдельным счастьем. Съемка превзошла все ожидания. И появилась на странице в социальной сети, как она и предполагала, с комментарием о дате свадьбы, как будто всё было настоящим. Особенно этот медвежонок в руках, на которого она смотрела, как на главного персонажа, а не на молодого мужчину рядом.

На что способны женщины, играя в свои жестокие игры живыми людьми. Это был ужасный поступок, достойный осуждения, но она не понимала этого, находя оправдание. Она была под властью огромного сильного чувства, которое двигало ей изнутри, подталкивая на безумия. Когда человеком овладевает слепое чувство, всё остальное уже не важно.

Ей было, не жаль, никого. Изображая счастье, глубоко страдая от бессилия изменить обстоятельства, она сама была жертвой, не понимая, что делает. Ей нужна была его реакция, и она ждала её, отчаянно, каждый день. Она предчувствовала, что сделала что-то такое, за что будет обязательно расплата, но какая, не понимала. Ей хотелось разгневать небеса, чтобы достучаться до него, хоть как, любым способом. Ничего не получалось. И в этот раз.

Только в её сознании разворачивалась жуткая сцена, почти шекспировское представление. Подстроенная свадьба, для другого мужчины, назло ему. Она воображала, какая наполняет его ненависть, когда он увидит эти фотографии, и всё поймет. Этот плюшевый медвежонок в руках, как предмет оружия, хладнокровной мести, за то, что он без причины отверг её, оставив с тысячей острых игл, пронзивших её сердце. Она так страдает, вот что было на фотографиях, страдает без него, и до сих пор любит, падая в объятия другого мужчины, вынуждено, против самой себя. Из мести и под влиянием одиночества, ей ничего не остается другого. Он должен это понять, и оценить. Режиссёрскую идею спланированного спектакля. Драму, которая разгоралась в её душе.

В реальности, ничего такого.