Прощай, Нью-Йорк? - Светлана Бланкина

очень тяжело, а из-за того, что суд будет уже так скоро мне придётся едва ли не каждый день говорить с ним, чтобы правильно отвечать на суде, потому что, как сказал Дэвид, меня будут пытаться вывести на провокацию.

Волнуюсь ли я, или может, боюсь? На удивление нет, я совершенно спокойна, особенно теперь, когда я узнала, что у Брайана на меня ничего нет, у него нет на меня того, что он мог бы подкрепить доказательствами на суде. И что насчёт Фрэнка и всей этой истории… я почему-то думаю, что и этого Брайан доказать не сможет, поэтому… я не волнуюсь, я уверена, что мы выиграем.

— Устала? — спрашивает у меня Джек, когда мы уже выходим из здания Эмпайр-Стейт-Билдинг, и он обнимает меня за плечи.

— Голова раскалывается от всего того, что мне следует запомнить для суда, — всё же устало отвечаю я.

— Понимаю, — смотрит вперёд Джек. — Поедем домой или…

— Заедем в больницу, если ещё не поздно? — с надеждой в голосе спрашиваю я. — А то я, кажется, начинаю забывать, что у меня вообще есть дочь, — усмехаюсь я.

— Да, думаю, нам позволят на неё посмотреть, — кивает Джек и открывает для меня дверь автомобиля, к которому мы только что подошли.

Тучи над Нью-Йорком сгустились ещё больше, уже темнеет и, кажется, намечается дождь.

— Замёрзла?

— Нет, — отвечаю я, но Джек всё равно включает печь и заодно радио, и автомобильный салон тут же наполняется размеренной, не быстрой и негромкой музыкой неизвестного мне исполнителя.

— Джек, — зову его я, боясь задать вопрос, но всё же желая узнать на него ответ.

— Да, — бросает на меня он украдкой взгляд.

— Зачем ты хранишь в доме оружие? — затаив дыхание и замерев на месте, спрашиваю я, смотря на Джека, который смотрит лишь вперёд на дорогу, но даже так я замечаю, как он моментально напрягается и сильнее сжимает руль.

— Ты копалась в моём столе? — с явным недовольством и холодом в голосе спрашивает он, продолжая смотреть только вперёд.

— Я не специально, я искала ручку, и это было полгода назад, — абсолютно спокойно отвечаю я, не отрывая от Джека пристального взгляда.

Джек молчит какое-то время, а затем поворачивается на меня, смотря так пристально, что по спине пробегают мурашки.

— Как будто ты не понимаешь, Клэр, — вновь отворачивается от меня Джек, и я вижу, как у него напрягаются скулы. — Ты как никто другой должна осознавать, зачем он мне.

Я ничего не говорю Джеку в ответ. Я не хочу думать о том ужасе, что нам обоим пришлось пережить, когда в его квартиру проникли грабители или… как их ещё назвать. Столько времени прошло, а все те события я всё ещё помню в самых мелких деталях, и в нас по прежнему живёт страх, что это может повториться. Джек этого боится, боится настолько, что держит в доме оружие.

Мы довольно быстро подъезжаем к больнице и в абсолютном молчании, но всё же вместе заходим внутрь. Не знаю, что бы я делала без Джека, ведь за всё это время, что я без Брайана я ничего сама не решаю, не узнаю, я практически вообще ничего не знаю, не понимаю, потому что со всеми делами, со всеми вопросами и проблемами разбирается Джек. Даже сейчас, он разговаривает с медсестрой, просит её пропустить нас проведать Жозефин, а я стою рядом и словно боюсь сказать хоть слово. Я бы пропала без него.

— Ну, хорошо, — нехотя протягивает стоящая напротив нас медсестра. — Но у вас есть только десять минут, — пристально смотрит на Джека она и затем уходит.

— Слышала? — спрашивает у меня он и подталкивает меня к коридору, по которому нам необходимо пройти, чтобы добраться до детской реанимации. — Ты хочешь, чтобы я избавился от него? — после долгих секунд полного молчания, не смотря на меня, спрашивает у меня Джек, имея в виду оружие. — Просто, Клэр, это… гарантия того, что я хоть как-то смогу, если, конечно, потребуется, защитить или защититься. В прошлый раз это помогло…

— В прошлый раз? — не сдерживаю усмешки я. — Ты думаешь, это повторится?

— Ничего нельзя знать наверняка, — задерживает на мне взгляд Джек, и мы останавливаемся, потому что уже пришли.

— Я не хочу, чтобы ты избавлялся от пистолета или оставлял его, мне всё равно, он твой, это твоё дело, я просто хотела узнать, зачем он тебе, — говорю Джеку я и разворачиваюсь, чтобы подойти к стеклу, за которым всё ещё лежит моя малышка.

Сердце ноет от этой картины, оно болит о того, что я не могу даже прикоснуться к своей дочери, но к счастью это ненадолго, скоро я смогу взять её на руки, обнять, рассмотреть, как следует и забрать домой.

Ещё секунда и я чувствую, как Джек накидывает мне на плечи свой пиджак, а через мгновение он обнимает меня за талию, становясь рядом и недолго думая, я опускаю голову его на плечо, не сводя взгляда со спящей дочери за стеклом.

По крайней мере мы все в безопасности, я с Джеком и я знаю, даже если мы вдруг поссоримся, он не бросит меня одну, не оставит без защиты, Жозефин находится под постоянной охраной и она в порядке. Да, нам с Джеком ещё через многое предстоит пройти вместе и не только через что-то личное, нам придётся вытерпеть уйму негодования и неодобрения общества, но думаю, это малейшая из наших будущих проблем.

— Думаю, наши десять минут прошли, — совсем тихо говорит Джек, напоминая мне о времени.

Как бы я хотела быть сейчас в доме на Лонг-Айленд, сидеть рядом с Джеком напротив камина, держать малышку Жози на руках и смеяться от всяких глупостей. Но, к сожалению, сейчас нам нужно уйти.

— Заедем по дороге в магазин? — разворачиваюсь к Джеку я. — Кажется, я хочу торт.

Джек не сдерживает смеха и, обняв меня за плечи, прижимает к себе, пока мы идём к выходу.

— Не смейся, кажется, у меня упал сахар в крови и именно из-за этого я такая вялая!

— Для тебя я готов взять целых два торта, чтоб уж наверняка! — важным тоном подыгрывает мне Джек. — Будешь есть его большой ложкой?

— Ну, разумеется! — отвечаю я и тут же смеюсь.

Мы выходим из больницы, и да, я была права, на улице начался дождь, прохладный сентябрьский дождь этим прохладным сентябрьским вечером.

Глава 54

— Думаю, через месяц всё окончательно уляжется и мы, наконец, сможем крестить Изи, — говорит Джессика, пережёвывая свой салат. — Ей уже полгода, давно пора… но