Маркус Фастмувер. Вторжение - Ерофеев Владимир

Дальше биоробот с досадой посмотрел в потолок. Оттуда струился тусклый свет дежурных ламп, который почти терялся, приближаясь к полу. Маркус невольно провел рукой по граниту. «Пыль, сплошная пыль… Пыль! Тут много пыли! В пыли должны были остаться следы лаборанта!» – обрадовался от появившейся мысли Маркус. Но, находясь в таком положении, он никаких следов не видел. Тогда биоробот встал и снова оглядел пол. Света было недостаточно, чтобы оттенить какой-либо след. Маркус недовольно покачал головой и, решив попробовать последний вариант, встал на колени. Он почти прижался к полу шлемом, посветил на пыль своим индикатором энергии, находившимся на запястье, и посмотрел на пыль под углом. В этот раз, к его огромной радости, он попал в точку. В таком положении он отчетливо видел неровности на гладком слое почерневшего от времени налета. Без сомнения, это были следы! Было много старых и свежих следов, но одни особо выделялись из общей массы. Кто-то намеренно шаркал ногами по полу, видимо стараясь сделать отпечатки своих ног как можно более видимыми. Похоже, что тот, кто мастерски отделался от Дайрона, специально показывал дорогу своим преследователям.

После своего открытия Маркус не сомневался, что дойдет до назначенного места без ошибки. Он был уверен, что лаборант ведет его к назначенному месту, поэтому резко встал, подхватил с пола Мерфи и взвалил его на плечо. Выслушав от сержанта мастерски выстроенную тираду матерных слов в свой адрес, усмехнулся и рванул дальше. Он периодически останавливался, попадая на развилку, но он не пугался этого: он знал, что надо делать.

Следы лаборанта привели Маркуса и Мерфи к какой-то двери и за ней затерялись.

Биоробот посмотрел на хронометр на своем запястье, после чего в отчаянии выругался вслух настоящим человеческим матом, чем очень позабавил висящего через плечо сержанта.

– Мать вашу! Вашу мать! От назначенного времени я опоздал на тридцать минут!

Выругавшись во весь голос, Маркус что было сил всадил ногой в дверь. Понимая, что дальше идти некуда, он опустил на пол сержанта и сел с ним рядом, уперевшись спиной в наглухо закрытую створку.

– Что, парень, приплыли? – пробубнил Мерфи, разглядывая свою поломанную ногу.

Маркус молча закивал головой.

Сержант постучал кулаком по металлической створке:

– Этот урод внутри? – сержант имел в виду лаборанта.

Биоробот в неуверенности пожал плечами.

– И что делать будем? – продолжал морпех.

Маркус запрокинул в задумчивости голову и закрыл глаза.

– Не знаю, Мерфи! Если лаборант нас сюда специально привел, то, видимо, надо просто ждать. Я не смогу сам открыть эту дверь!

Неожиданно биоробот вздрогнул. Он что-то почувствовал. Он ощутил чье-то присутствие за дверью, и это что-то стояло прямо за створкой в каких-то нескольких дюймах за его спиной.

Резко задвинувшаяся в стену дверь заставила биоробота и сержанта упасть навзничь.

Посмотрев вверх, Маркус потерял дар речи. Раздался один только голос сержанта. Тот, лежа на спине, вытаращив от шока глаза, показывал вверх пальцем. Пытаясь проговорить всего одно лишь слово, Мерфи сильно заикался.

– Ва-ва-ва… эт-эт-это же Ввв…

Над лежащими на спине биороботом и морпехом стоял именно он – старый, рыжий и умудренный опытом нацист-фанатик, таинственно испарившийся в сентябре шестьдесят восьмого. Да, внезапно начавший заикаться сержант не ошибся, это был профессор Вайс! Археолог еще больше постарел и высох, но, как и раньше, был одет в белоснежный лабораторный халат и в неизменный свитер под горло.

Старик, широко расставив ноги, возвышался над Маркусом и Мерфи, угрожающе направив на них ствол пистолета.

– Na, wer kommt denn da!!! – с наигранным удивлением и радостью в голосе произнес старик, не отводя от гостей свое оружие.

– Ч-ч-ч-что ты сказал, ублюдок? – гневно бросил Мерфи охрипшим голосом. Фраза, сказанная стариком на немецком языке, вернула сержанту уверенность.

– Ну почему же сразу ублюдок, мистер?! – старик Вайс обиженно посмотрел на сержанта. – Простите, мистер, я забылся! И эта фраза была сказана не в ваш адрес! – опять же наигранно извинился профессор. – Я говорю, что очень рад видеть мистера… эээ, мистера представителя исчезнувшей цивилизации, а вас, сэр, я вижу впервые!

– Тебя, сука, я запомнил на всю жизнь! – процедил сквозь зубы Мерфи. – Я был в том бункере в сентябре прошлого года! Я сержант морской пехоты и мое имя Дэвид Мерфи! Запомни это, ублюдок!

– Ааа, да, да, точно, сержант! – закивал головой старик, вспоминая прошлый год. – Точно, это вы привели того дрянного мальчишку и дурацкого робота ко мне в операторскую комнату, испортив все мои планы! Ай-ай-ай, как же время меняет людей! Вы до неузнаваемости изменились, приятель! А что касается этого безмозглого робота, то…

– Меня зовут Маркус! – бросил в ответ на оскорбления биоробот, сузив еще сильнее свои глаза-щели.

– Да, да, Маркус, простите! – старик мгновенно переключился на биоробота. – Скоро уже год будет, как мы с вами, безмозглый мистер Маркус, расстались, не попрощавшись! Ничего, сейчас это исправим!

В конце своих слов профессор как-то дьявольски рассмеялся, но его смех мгновенно перешел в тяжелый продолжительный кашель. Старик надрывно кашлял, периодически задыхаясь. Он отхаркивал обильную кровяную мокроту и сплевывал ее, высовываясь в коридор, при этом постоянно держа на мушке своих долгожданных гостей. Вдоволь наплевавшись, старик отошел назад и со злостью и отвращением выкрикнул:

– Ладно, дерьмо, пошутили с вами и хватит! Давайте затаскивайте свои задницы внутрь, у меня нет времени с вами тут беседовать! И не вздумайте дергаться, а то в момент мозги вышибу!

Маркус бережно поднял с пола беспомощного Мерфи и, подставив под него свое плечо, помог встать на одну ногу, затем они вдвоем медленно повернулись лицом к старику. Неожиданно за их спинами быстро закрылась дверь.

«Это уже хуже!» – подумал с досадой Маркус и принялся внимательно разглядывать помещение.

Вайс стоял посреди достаточно просторной и, похоже, п-образной комнаты. Левый и правый края помещения уходили назад, и не было видно, что там находилось. Маркуса больше интересовало то, что располагалось за спиной старика. Позади него находилось операторское кресло, за которым красовался пульт управления, видимо часть модуля ввода данных, возвышавшегося за ним массивной конструкцией. На пульте лежала старая знакомая записная книга профессора. Ее потертая кожаная обложка совсем поистрепалась, говоря о том, что последнее время книгу не выпускали из рук сутками. Рядом с ней возлегали два размером с металлический доллар диска – два ключа авторизации, поблескивающих в тусклых лучах светильника, и, судя по всему, владельцем одного из них когда-то был Маркус. На полу повсюду валялись пустые алюминиевые банки. Среди почерневшего от сырости и плесени скудного интерьера они навязчиво бросались в глаза своими бордовыми полосками и яркой надписью «Fastmove-R». Банок было много, даже очень много. Какая-то их часть имела свой первозданный вид, другая лежала под пультом, там, где должны были находиться ноги оператора, и была, видимо, этими же ногами нещадно раздавлена. Третья часть говорила о моментах, когда оператора посещала ярость. С неимоверной силой те были скомканы до неузнаваемости и расшвыряны по всей комнате.