Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

– Альберт Петрович, а с чего это паны вдруг стали такими добрыми, что не гоняют русских из своего кластера? – поинтересовался я, поймав паузу в повествовании. – Не логично это как-то.

– Не в доброте дело, Володя, а в хитром расчёте, – усмехнулся Рачко. – Познань с трёх сторон окружена очень густым лесом, практически непроходимым для обычных машин. В этом лесу обитают такие монстрики, рядом с которыми наш земной тигр – ласковая кошатина. Поляки решили выстроить то ли стену, то ли баррикаду, чтобы защитить себя с трёх сторон, а с четвёртой их защищает палаточный лагерь разных там беженцев и беглецов. Сечёшь?

– Угу, суть ясна, – процедил я в ответ. – Цинично. Цинично, но толково придумано. Пусть лучше зверьё жрёт на полянке русских, чем оно будет заходить в городские кварталы и охотиться на панов.

– Вот именно – цинично и грамотно одновременно, – подхватил Петрович. – Москвичей там, наверное, под сотню рыл будет, и народ продолжает прибывать. Сотни людей сидят в лесах, шарахаясь от каждого мышиного писка, боясь возвращаться домой, не зная, куда податься.

– Но вы же со своими товарищами не испугались, – напомнил я. – Вон как далеко забрались к юго-востоку.

– Так у нас БАТ с лопатой – зверь, а не машина, – довольно улыбнулся бывший кэгэбэшник. – К тому же мы ехали не просто так, а с умыслом – старались держаться вдоль русла реки. Чуйка у меня имеется, что где-то поблизости есть море. А чуйка, уж поверь, ещё никогда меня не подводила.

– Да, море здесь есть, – произнёс я, подтверждая догадку Петровича. – Только к нему надо было выбираться через ростовский или московский кластеры. Если же ехать вдоль реки – мы её нарекли Амазонкой – к морю не выберешься. Там, восточнее этого кластера, лежит непроходимая низина, через которую не проехать даже на танке.

– Кто уже перебрался через одну такую низину, тот переберётся и через вторую, – с гордостью заявил Альберт Петрович. – Как думаешь, почему народ ещё не рванул в здешний рай? А потому, Володя, что южнее Познани есть такое противное место, через которое практически невозможно проехать даже на грузовике. А мы взяли и проехали. И колонну свою провели.

– Сможете показать на карте? – попросил я, вытаскивая из разгрузки свёрнутый лист бумаги. – Это по данным аэрофотосъёмки. Нашей низины на ней не видно – зелёнка мешает.

– Так-так-так… кхм… Анус лангуста, это что же такое получается – ваша конфедерация зажата между морем и Амазонкой? – бывший кэгэбэшник практически сразу уяснил основной нюанс географии наших мест. – Однако: каждый кластер – почти идеальный круг… А известно, кого занесло на другой берег реки?

– Наших новых союзников – китайцев с армянами, – не стал скрывать я. – Первых, правда, мы ещё в глаза не видели, зато со вторыми сегодня полдня международной дипломатией занимались… До сих пор не выветрилось.

– То-то я чую знакомый запашок, да и рожи у вас малость помятые, – засмеялся Петрович. – Закусывать надо было лучше.

– Закусывали мы на славу, – вздохнул я, припоминая, сколько деликатесов пришлось сожрать ради дружбы народов. – Просто слишком много вопросов нужно было решать за один раз… Так как вы перебрались через низину?

– Не скажу, что легко – потратили на это дело почти целый день, – но перебраться смогли, – ответил Альберт Петрович. – Потом взяли курс на юго-восток, чтобы обойти тех чернозадых, с которыми вы воюете, сильно отклонились к востоку, и как-то раком проехали мимо этой твоей Борисовки.

– Борисовка не моя, а наша, и здесь почти никто не живёт, – уточнил я. – Стрёмно жить там, где весь гарнизон – с десяток бойцов без «брони» с одним-единственным пулемётом. Люди предпочитают тесниться поближе к Данилово, чтобы жить рядом с базами наёмников и ополчения. В Замятино, как я слышал, уже не осталось ни одного нежилого дома, и народ скоро начнёт обживать заброшенные деревушки.

– Ты, Володя, лучше расскажи про ваш флот, – секунду подумав, Петрович перевёл разговор на другую тему. – Авось, где-нибудь найдётся местечко для старого «деда»…

Я в двух словах поведал про наш флот, упомянув, что на «Маджестике» имеется нерешённая проблема с машиной, а на трофейной «Звезде» вряд ли удастся восстановить автоматику рулевого управления. Изучив повреждения электроники, наши и индийские спецы беспомощно разводили руками: сгорело всё, что могло сгореть, а что не могло, то было продырявлено снарядами «вулкана» так, что это уже не представлялось возможным отремонтировать. В случае необходимости супертанкер мог дать ход, но управлять этой громадиной пришлось бы с помощью машин. Манёвренности, естественно, никакой, зато риска – хоть отбавляй.

Тут, наконец, показалась конечная цель нашей поездки, и спустя пару минут мы притормозили у дома Светланы Ильиничны, которую сами видели в первый раз. Сразу же бросилось в глаза обилие транспорта и гражданских лиц, в основном представительниц женского пола бальзаковского возраста. Кроме тягача БАТ-М и двух грузовиков у дачников и примкнувших к ним товарищей имелось ещё и три внедорожника: джипы «чероки», «вольво», и БМВ Х-5. «Швед» являлся собственностью команды Терещенко, а изделие германского автопрома принадлежало полковнику Зарипову.

– А это кто такие? Вон те две красивые девчонки, – как и следовало ожидать, капитан Руденко первым отреагировал на появление на пороге дома парочки отлично сложенных зеленоглазых брюнеток. – Чьи-то дочери?

– Млин, Руслик, тебе что, твоей докторши мало? – деланно возмутился капитан Барулин. – Вот расскажем Диане, что ты на первых встреченных баб слюни пускаешь, кобель этакий.

– Завидовать нехорошо, – скорчив приятелю рожу, засмеялся Руслан. – Альберт Петрович, разрешите поинтересоваться: те две девушки свободны, или как?

– Сам у них спросишь, капитан, когда обучишь русскому языку, – на полном серьёзе ответил Рачко. – Или на английском – на нём они шпарят, как на родном.

– Не понял, – Руденко удивлённо покосился на невозмутимую физиономию Петровича. – Полячки, что ли? Из Познани?

– Угу, оттуда. Туристки, словачки, мы их по дороге подобрали, – произнёс бывший кэгэбэшник, хлопая дверцей «буффеля». – С дерева сняли, словно твоих мартышек. Их «шкода» на пузо села, а потом какой-то тигр загнал на местный баобаб, где обе и просидели трое суток. Терещенко-младший с приятелями уже пробовали шары подкатывать, да обломались по полной – с характером девахи.

– Всё, Руслик, суши вёсла, – засмеялся Александр, оценивающе глянув на девушек. – А девочки фигуристые, в самом соку.

– Забирай, если нравятся, – неожиданно заявил Петрович. – Не шучу. Не возьмёте вы – захапают другие. Пусть лучше вам радость подарят, чем достанутся Терещенко и его козлам.

– Эээ… Неожиданное предложение, – слегка опешил Барулин, с удивлением покосившись на Рачко. – Разве можно раздавать женщин, словно конфеты…

– Берём, – перебил я своего товарища. – Молчи, Саня, Альберт Петрович лучше знает, что делать с красивыми бабами. Он полжизни в море ходил, и… кхм… повидал женщин… много.