Старшая сестра его величества. Власть - Алёна Цветкова

ты снова моя... Как раньше... Тузеныш мне все рассказал. Ты скоро станешь королевой Елька! — он захохотал, — кто бы мог подумать, да? Девчонка из подворотни надет корону! Учись Жерен, как надо! Бабам проще, чем мужикам. Главное знать, кому дать, да, Елька?! — он смачно хлопнул меня пониже спины.

Меня затошнило. Жерен отвернулся...

Не знаю, может быть Гирем и раньше был таким, но я, окутанная флером любви, ничего не замечала. А может быть он просто изменился за то время, пока мы не виделись, и все его худшие качества проявились во всей красе...

— Гирем, — Жерен попытался что-то сказать, но он не позволил. Гирем, удерживая меня одной рукой, схватил кувшин с хлебным вином и приложился к горлышку, выхлебав остатки до самого дна и с размаху швырнул посудину об пол.

— Как же я ненавижу эту тварь, — зарычал он, — за то, что все это время ты была с ним, Елька... Елька, — выдохнул он и сжал меня так сильно, что затрещали все косточки, — теперь ты моя... И я больше никогда и никому не отдам тебя... Ни за что, Елька... Плевать на титулы и деньги! — заорал он.

Ну, да... Теперь-то, когда на моей голове вот-вот появится корона, можно и титулы, и деньги плевать. Любовь с Гирему слазила с меня, как старая краска с рассохшейся рамы. И если в начале вечера я готова была выть от боли, то сейчас просто не понимала, что я в нем нашла.

А еще я думала о том, что спать с нелюбимыми мужчинами моя судьба. Но сегодня, клянусь всем Богам, я сделаю это в последний раз. Уж лучше быть одной, чем с кем попало. Сейчас я как никогда хорошо понимала эту простую истину.

Я шепнула Гирему, что устала, хочу выпить чашечку горячего взвара и отправится спать. Взвар я щедро приправила травкой из Южной пустоши. Наша с Гиремом дочь, та самая, которая станет третьей наследницей Древних Богов, должна зародиться сегодня. Или Древним Богам придется ждать другой возможности вернуться в этот мир. Я больше ничем не смогу им помочь...

Хмурое утро нового дня заглянуло в окна дома Жерена. Я осторожно встала, чтобы не разбудить Гирема, разметавшегося на нашей постели, оделась и выскользнула за дверь.

Жерен ждал меня в гостиной.

— Доброе утро, — улыбнулся он виновато, — прости, Елька... я не знал, что, — он запнулся, подыскивая слова, — Гирем стал другим... И ты стала другой.

Я кивнула, принимая извинения.

— Как ты? — он смотрел на меня внимательно.

Я улыбнулась. Жерен, единственный человек во всем мире, с которым я могла быть откровенной. Тот, кому я могла не врать.

— Надеюсь, я сделала это не зря. Мне нужно вернуться в замок Третьего советника с ребенком под сердцем. Адрей догадался кто я на самом деле. — Жерен напрягся. — Давай позавтракаем и я тебе все расскажу, — кивнула я в сторону кухни.

Прислуги в доме Жерена не было. Зачем ее держать, если сам хозяин появлялся здесь один раз в день, чтобы протопить печи. И мне пришлось вспомнить навыки готовки. Я нажарила яйца, нарезала хлеб и сыр, Жерен заварил взвар и расставил тарелки. Мы ни о чем не говорили, с полуслова понимая друг друга.

И только когда сели за стол, я рассказала ему обо всем, что случилось за этот месяц. И о том, что мне сказала Великая мать. Про моего отца и про Гирема...

— Я тебе уже говорил, что Гирем участвовал в последнем заговоре, Елька, — вздохнул Жерен, — и я знал что Гирем оказывал услуги Тузу, пронося в королевский замок то, что там не должно было быть. Но я даже не предполагал, что именно Гирем был виновен в смерти королевы. Все думали что она умерла после родов. Но ты и сама знаешь...

Я кивнула. Знала. Я тоже так думала.

— А по поводу Нюня, — Жерен покачал головой, — я не уверен, но мне кажется Великая мать ошибается.

— Почему ты так решил? — насторожилась я.

— Ну, — он лукаво улыбнулся, — Нюнь не такой уж тихоня. За те годы, пока он бродил в Нижнем городе, он побывал в постелях многих женщин. Особенно его любили вдовы. Но я ни разу не слышал, что хотя бы одна из них залетела от Нюня.

— Это ничего не значит, — не согласилась я. — и это ничего не меняет, Жерен. Нюнь давно член моей семьи. Отец он мне или нет для меня не имеет значения.

Он кивнул.

— Скажешь Гирему, что я больше не хочу его видеть? — спросила я равнодушно, как будто бы речь шла о чем-то незначительном.

— А сама?

Я помотала головой. И пояснила:

— Я не могу. Боюсь, что не сдержусь, Жерен. Моя мама, — я с силой сжала кружку, — она была чуть старше меня тогда... Она была так счастлива, когда родился Лушка. Она так долго ждала его. И не смогла увидеть, как он растет, — я отвернулась. Слезы встали в горле комом. — Я прощала его много раз, но никогда не смогу простить за... маму...

Жерен кивнул.

— Хорошо, я все сделаю.

— Спасибо, Жерен, — улыбнулась я и встала, чтобы отнести тарелки в мойку.

— Что ты сделаешь? — веселый голос Гирема заставил меня вздрогнуть. Я похолодела... Как много он слышал? А он подошел ко мне и обхватил, разворачивая и прижимая к себе. Тарелки, которые я так и не выпустила из рук, уперлись в его живот, давая мне пространство для следующего шага:

— Я попросила Жерена, — ответила я, глядя ему прямо в глаза, — передать тебе, что между нами все кончено, Гирем.

Он застыл, глядя на меня с непониманием и неловкой улыбкой. Как будто бы не понял. И я повторила, делая шаг назад:

— Все кончено, Гирем... прости, — вырвалось у меня, хотя никакой вины я не чувствовала.

— Но почему? — его голос звучал глухо. — почему, Елька?

Я не хотела ему отвечать. Он ведь не видел ничего плохо в своих поступках. Да и я раньше тоже не видела. Или видела, но прощала. Но между мной и титулом, богатством, деньгами, расположением сильных мира сего... Гирем всегда выбирал не меня.

— Прости, — снова повинилась я. За то, что слишком