Королевство теней - Барбара Эрскин

– Нет, Питер. Он забрал свое предложение. – Она села на постель.

Питер повернулся и взглянул на нее. Его лицо стало жестким.

– Так он тебе сказал?

Она кивнула.

– Тогда он солгал тебе, Эм. Это было в утренних газетах – «Сигма» купила Данкерн. Клер, должно быть, передумала и согласилась.

– Это неправда...

– Это правда. Можешь посмотреть газеты.

– Но Рекс обещал... – Она внезапно осеклась. – Рекс больше не работает в «Сигме». Его выпихнули. Сказали, что он сошел с ума, раз хочет купить Данкерн, и уволили его раньше срока. Если «Сигма» все же купила Данкерн, то это сделано через его голову и разобьет ему сердце.

– Круто! Значит корабль мечты разбился? – Он горько усмехнулся. – Понятно, что это его расстроит. Он ведь хотел Данкерн не ради нефти? Он хотел его восстановить. Вот почему от него решили избавиться. Можешь себе представить? Развалина! – Он осекся, когда Эмма встала.

– Питер...

– Он превратил себя в развалину ради развалины, Эм. – Он пару раз сглотнул с усилием. – Не дай ему развалить и наш брак. Пожалуйста. – Он не мог скрыть горечи, когда смотрел на нее, в глазах Питера читалась боль.

Она замерла на мгновение, не в силах говорить, потом шагнула к нему и бросилась ему на шею.

– О Питер! Он не встанет между нами. Я люблю тебя. Ты это знаешь. – Она боролась со слезами.

– Тогда отправляйся со мной в следующую поездку, – тихо сказал он. – Прошу тебя.

– А Джулия? – Она уткнулась лицом ему в грудь. – А галерея?

– Джулия останется с Тамсин, и ты найдешь кого-нибудь присмотреть за галереей. Дорогая... – он отстранил ее, держа за плечи. – Я должен вернуться почти сразу же.

– Нет, Питер! – это был крик боли.

– Я должен, Эм. Поезжай со мной. Контора сможет для тебя все устроить.

– Не могу, Питер. Нельзя так все бросить. Джулия не сможет так долго обходиться без меня...

– Это я не могу без тебя, Эмма. – Он резко опустился на кровать. – Я знаю, что не всегда говорю правильные вещи... – он поколебался, – что иногда бываю груб... отчужден... Но это не потому, что я тебя не люблю...

– Просто работа тебе дороже!

Эмма не собиралась этого говорить. Она обещала себе, что найдет какой-то компромисс, чтобы они снова были вместе. Их связь в данный момент была слишком хрупкой для взаимных обвинений.

– Нет, Эмма.

– Да. – Она говорили очень тихо. – Ты сказал, что должен немедленно уезжать обратно. Надолго ли, Питер? А Рождество? Или ты считаешь, что Джулия проведет Рождество у родителей Тамсин?

– Не знаю. Я не подумал...

– Вот именно. Не подумал... Питер, твоей дочери необходим Рождественский праздник...

– Я знаю...

– Поэтому он – за мной. – Она села рядом с ним на кровать. – Что пользы об этом говорить? Это никогда не срабатывает, правда?

– Разве? – Он побледнел. – Мы должны найти выход, Эмма.

– Да, должны. Когда ты в последний раз согласился на компромисс, Питер? Когда? Когда ты в последний раз ставил меня или Джулию выше работы?

Внезапно оказалось, что уже слишком поздно. Она не могла остановить потока слов.

– Когда ты допускал, будто хоть что-нибудь можно изменить? Когда ты проводил дома больше двух месяцев? Когда, Питер? – Она встала и подошла к двери. – Ни разу с тех пор, как Джулия была грудным ребенком. Вот сколько это тянется. И я не думаю, что ты намереваешься изменить свой образ жизни. Зачем? Ты явно наслаждаешься!

– Эмма… – позвал он, но она вышла, хлопнув дверью. А Питер остался, глядя на подарки, лежавшие нетронутыми в чемодане.

После отъезда Нейла Клер почувствовала себя одиноко. Она ужасно по нему скучала. Напряженный ритм жизни, который задавал Нейл, исчез, хотя Клер по-прежнему была занята. Нужно было консультироваться с архитектором, составлять планы по усовершенствованию гостиницы, продолжать рекламную кампанию. Впервые после окончания школы она стала рисовать: архитектурные наброски, оформление рекламных проспектов, эскизы плакатов. А когда все это было сделано, продолжала рисовать просто для удовольствия: замок, утесы, закаты, деревья, терзаемые восточным ветром. Еще была кабинетная работа – телефонные звонки издателям, подготовка почтовой корреспонденции в адрес туристических фирм, которую нужно было рассылать из Эдинбурга. Работа доставляла ей удовольствие, она полностью выкладывалась, занимаясь ею. Один из пустующих номеров Клер использовала как кабинет и быстро завалила его конвертами и бумагой, поставила там ксерокс и даже небольшой компьютер, после того, как Катриона застенчиво призналась, что после школы в Абердине она ходит на курсы по обучению работы на нем.

Нейл не вернулся в первый уик-энд, как обещал. После его звонка она немного посидела, глядя в пространство, борясь с одиночеством и разочарованием, затем свистнула Касту и, накинув плащ, вышла под холодный дождь.

На утесах лежал туман. Он полз по сырым гранитным обрывам, сочился на траву, повисал каплями на сетках паутины, оплетавшей руины древних камней. Клер кончиками пальцев тронула одну из этих завес и глядела, как капли стекают на землю, а нити обвисают и слипаются, нарушая прекрасную симметрию. Она чувствовала себя опустошенной, истощенной, разочарованной. Впервые за эти дни она подумала об Изабель.

– Где ты? – прошептала она. – Здесь или осталась в Берике?

Изабель ни разу не приходила к ней после возвращения в Данкерн. Не было и кошмаров с клеткой. Облегчение сменилось неожиданным ощущением потери, и Клер чувствовала себя так, словно ее предала подруга.

Она оглядела расплывчатые под дождем очертания разрушенных стен, но не дождалась ответа. Дрожа, она глубже засунула руки в карманы. Каста остановилась рядом, заглядывая ей в лицо и поджав хвост.

– Ее здесь нет, Каста. – Клер наклонилась к собаке и, обняв ее, всмотрелась в темень. Замок внезапно показался ей совершенно пустым.

Она была так уверена, что Нейл вернется, убеждена, что нужна ему так же, как он нужен ей, но теперь ее вновь охватило сомнение. Неужели он просто развлекался с ней? Или просто проявил доброту? Неужели он вернулся к Кэтлин? Может, они теперь даже смеются над ней, потягивая пиво в офисе «Стражей Земли», глядя как за окном темнеет и машины грохочут по старой булыжной мостовой... Она крепче прижала к себе Касту, стоя на коленях в мокрой холодной траве. Нейл и Изабель. Оба бросили ее, и она никогда не чувствовала себя более одинокой.

На следующий день Клер проснулась еще до рассвета. Она некоторое время лежала, глядя в потолок, прежде чем осознала, что во сне она считала. Мгновение она не двигалась, удивленная нахлынувшим на нее ликованием. Это был не сон, она как будто производила некие расчеты, подводила скудный итог, не дававший остатка. Она еще полежала так, прислушиваясь к полной всепоглощающей тишине, потом резко приподнялась и потянулась к ночнику. В комнате было сумрачно, холодно и неестественно тихо, когда она села, съежившись в постели и обхватив колени руками.