Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

отправимся в Вашингтон.

— Зачем? — спросил Кинг.

Молодой человек не обратил на него внимания.

— По словам врачей, вам сильно повезло, что вы остались в живых.

— Не думаю, что причиной является везение, — заметил Шон.

— Зачем меня вызывают в Вашингтон? — осведомилась Мишель.

— С этого момента вас переводят на работу в вашингтонский офис.

— Стараниями Уолтера Бишопа, — заявил Кинг.

— Этого я не знаю, — покачал головой агент.

— Я знаю, поэтому и говорю.

— Я заеду за вами, когда вы будете готовы. — Уходя, молодой человек коротко кивнул Кингу.

— Жаль… с тобой было как-то веселее, — заметил помрачневший Кинг.

Мишель взяла его за руку и сжала ее.

— Послушай, я вернусь. Я вернусь обязательно.

— Ладно, а сейчас постарайся просто отдохнуть.

Она кивнула.

— Шон, а насчет прошлого вечера, купания и всего остального… Было правда здорово. Думаю, нам обоим это нужно. Мы обязательно когда-нибудь это повторим.

* * *

Выйдя из палаты Мишель, Кинг направился по коридору, но путь ему преградила женщина. Джоан выглядела встревоженной и расстроенной.

— Я только что об этом узнала. С тобой все в порядке? — Она перевела взгляд на его забинтованную голову.

— Я в норме.

— А агент Максвел?

— С ней тоже все в порядке. Спасибо за участие.

— Ты уверен, что с тобой все нормально?

— Уверен, Джоан!

— Ладно, ладно, успокойся. — Она завела его в пустую комнату, где были стулья. Они сели, и Джоан стала очень серьезной. — Я слышала, что вы нашли оружие в саду убитой женщины.

— Откуда, черт возьми, ты могла это узнать?!

— Я работаю в частном секторе, но у меня остались друзья в Секретной службе. Так это правда?

Он помедлил:

— Да, я нашел пистолет.

— И откуда он, по-твоему, там взялся?

— У меня есть некоторые соображения, но я не в настроении ими делиться.

— Ладно, тогда позволь мне высказать несколько своих суждений. Сначала факты: эта женщина работала горничной в отеле «Фермаунт»; у нее в саду был спрятан пистолет; ее убили и засунули деньги в рот. Выводы: она шантажировала человека, которому принадлежал спрятанный ею пистолет, и этот человек мог быть причастен к убийству Клайда Риттера.

Шон с изумлением посмотрел на нее:

— Ну и ну! Да ты обо всем этом знаешь больше меня!

— Что же в итоге получается? — продолжила Джоан, не обращая внимания на его реплику. — Ты находишь пистолет, теряешь его, и в процессе всего этого тебя едва не убивают.

— Мишель досталось намного больше, чем мне. Меня просто вырубили. Судя по всему, убить хотели именно ее.

Услышав это, Джоан пристально на него посмотрела:

— Ты считаешь, что похищение пистолета Лоретты и покушение на Мишель как-то связаны с исчезновением Бруно?

— Каким образом? Ерунда какая-то.

— Может, и так. Однако многие прописные истины раньше тоже казались ерундой.

— Спасибо, я обязательно это запомню.

— И еще — почему ты связался с женщиной, которая позволила похитить Бруно?

— Она позволила похитить Бруно не больше, чем я позволил застрелить Клайда Риттера.

— Не забывай, что я расследую похищение Бруно и на этой стадии не могу никого исключить из круга подозреваемых, в том числе и твою подружку Мишель.

— Она мне не подружка.

— Тогда кто она?

— Я пытаюсь связать кое-какие концы, и Мишель мне просто помогает.

— Замечательно! Я рада, что ты наконец нашел себе напарника, поскольку меня, судя по всему, ты в таком качестве не рассматриваешь. А Максвел тоже предлагает тебе гонорар в миллион долларов, если ты раскроешь дело? Или расплатится натурой?

— Только не говори, что ревнуешь, — улыбнулся Кинг.

— Может, и ревную, Шон. Но в любом случае мне кажется, что я имею право услышать ответ на свое предложение. — Так ты согласен? Я хочу услышать ответ прямо сейчас!

Он помолчал, посмотрел в сторону палаты, где лежала Мишель, и кивнул:

— Согласен.

Глава 38

Они вылетели на частном самолете в Дейтон, штат Огайо, и затем на машине за полчаса добрались до психиатрической клиники. Джоан предварительно созвонилась с администрацией и получила разрешение на посещение Сидни Морса.

— Это было не так трудно, как я боялась, — рассказывала она Кингу, пока они ехали. — Хотя, когда я сообщила женщине, с которой разговаривала, кого именно хочу повидать, та рассмеялись. Сказала, что мы можем приехать, но толку от этого будет мало.

— Сколько Морс уже там находится?

— Примерно год или около того. Его поместили туда родственники. Вернее, его брат Питер. Думаю, что у него никого больше не осталось.

— А я считал, что у Питера Морса были неприятности с полицией. Он разве не был наркоманом?

— «Был» — ключевое слово. Он ни разу не попадал в тюрьму; не исключено, что благодаря вмешательству брата. Судя по всему, Питер соскочил с иглы, а когда у старшего брата поехала крыша, сдал его в государственную психиатрическую лечебницу.

— Но почему в Огайо?

— Похоже, до того как попасть в лечебницу, братья жили где-то поблизости: Сидни уже нельзя было оставлять одного, и Питеру приходилось постоянно присматривать за ним.

Кинг покачал головой.

— Поразительно, как в жизни все переменчиво! Меньше чем за десять лет парень превращается из баловня судьбы в постояльца психушки.

Вскоре Кинг и Джоан сидели в маленькой комнате главного корпуса лечебницы. По холлам разносились крики, завывания и всхлипывания. Людей, давно потерявших рассудок, возили по коридорам в инвалидных колясках. В комнате отдыха небольшая группа пациентов смотрела по телевизору какое-то шоу. Медсестры, врачи и санитары — все, как один, двигались в замедленном темпе, будто всю их жизненную энергию без остатка поглощала безрадостная окружающая атмосфера.

Когда санитар ввез в комнату пациента на коляске, Кинг и Джоан поднялись.

— Это Сид. — Санитар присел перед Морсом на колени и потрепал по плечу: — Ладно, Сид, эти люди приехали поговорить с тобой. Ты меня слышишь, Сид? Все в порядке, просто поговори с ними. — Произнеся эти слова, санитар ухмыльнулся.

— Нам нужно что-нибудь знать, что можно, а чего — нельзя? — спросила Джоан.

Санитар улыбнулся, показав кривые зубы.

— В случае с Сидом — нет. Сами увидите.

Кинг был не в силах отвести взгляда от человека, которому восемь лет назад едва не удалось сотворить настоящее политическое чудо. Морс похудел, но по-прежнему казался полнощеким. Голова побрита наголо, а в короткой бороде проглядывала седина. Кинг помнил его взгляд — острый и ничего не пропускающий. Теперь глаза были пустыми и безжизненными. Перед ними все-таки сидел не Сидни Морс, а его внешнее подобие.

— Какой у него диагноз? — спросил Кинг.

— Такой, что он останется здесь навсегда, вот какой, — ответил санитар, представившийся Карлом. — Он полностью потерял