Эра войны. Эра легенд - Майкл Дж. Салливан

– Ничего против тебя не имею, – отозвался тот. – Я всегда тобой восхищался.

– Какого Тэта ты несешь, дуралей? Не слушай его. – Девушка вытерла слезы ладонью, размазав грязь по лицу. – Я – никто, меня даже родная мать не любила. А ты… тебе суждена долгая жизнь. Пройдут века, и мое имя сотрется из твоей памяти. Ты встретишь других рхунок, фрэй, может, даже гномих – между прочим, женщины у них весьма симпатичные. У тебя были сотни возлюбленных до меня, и будут еще тысячи.

– Нет, – ответил Тэкчин, крепко прижимая ее к себе. – Ты моя первая и единственная.

– Что? Врешь ты все! Неужели ты был девственником, когда мы познакомились?

– Да нет, не в этом смысле. Ты – моя первая любовь.

Мойя в недоумении смотрела на Тэкчина. Она жила с фрэем пять лет, и он ни разу не говорил с ней о любви, будто так и не выучил это странное рхунское слово. Тэкчин по натуре был искателем приключений, легко загорался и так же быстро остывал. Девушке казалось, она для него всего лишь игрушка, которая вскоре наскучит. Удивительно, что мы до сих пор вместе.

– Мы, фрэи, – пояснил Тэкчин, – не живем всю жизнь с одним партнером: слишком скучно. Не знаю почему, но мы не испытываем друг к другу глубоких чувств. Так принято. Наверное, это правильно, иначе можно сойти с ума, потеряв возлюбленную, с которой прожил несколько веков. Ты – не фрэя. Ты не знаешь, что так сильно любить нельзя, поэтому… просто любишь, и все. Разве я мог не влюбиться? Да, мне придется увидеть, как ты умрешь. Ты считаешь, только Гиффорд и Роан способны страдать? А обо мне ты подумала? Каково жить сотни лет с такой болью? Я никогда тебя не забуду. Но эта боль – сущий пустяк по сравнению с тем временем, что мы провели вместе.

Мойя поцеловала его, а потом повернулась к Брин.

– Прости меня. – Она обняла Хранительницу. – Идите в лагерь. Мы вернемся… или не вернемся. В любом случае, вы должны рассказать Сеф о том, что произошло. – Она поцеловала плачущую Брин в лоб и обратилась к Тэшу: – Береги ее. Если узнаю, что ты плохо о ней заботишься, приду с того света и надеру тебе задницу.

Они с Тэкчином взяли перья и камни и подошли к омуту.

– Предположим, все это правда. Как ими пользоваться? – спросила Мойя, помахав пером перед лицом у Мьюриэл.

– Перья воплощают идею легкости. Они помогут вам подняться наверх… наверное.

– Наверное?

– Я сама ни разу так не делала. Если уж на то пошло, никто так не делал. Однако в Пайре мысли и образы становятся явью. То, во что веришь, происходит взаправду.

– Хорошо. Допустим, мы попадем в Пайр. Куда двигаться дальше? Там есть какие-то указатели?

– Понятия не имею. Впрочем… – Мьюриэл помолчала. – Если Турин хочет, чтобы вы добились желаемого, он вас не бросит. Думаю, вы получите помощь.

– В загробной жизни? – с сомнением уточнила Мойя.

– Если дело касается Турина, все возможно. Почти.

– Неужели наш Малькольм, который даже сапоги не способен правильно надеть, поможет нам в Пайре?

– Если захочет, – кивнула Мьюриэл.

– Бред какой-то, – нервно хихикнула Мойя.

– С тобой не соскучишься, – заметил Тэкчин.

– Надо будет поцеловаться напоследок, как Гиффорд и Роан. Это было красиво.

Галант подхватил ее на руки и подошел к краю болота.

– Давай, – велела Мойя, и они прыгнули в трясину.

Клац!

Сури открыла глаза. Дверь клетки отворилась. Внутрь ворвались солнечный свет, свежий воздух и надежда на освобождение. Страх, отчаяние и тошнота отступили. Перед ней распахнулись врата в рай; избавление наконец пришло.

Шестеро воинов, стоящих снаружи, угрожающе выставили копья, давая Сури понять – если она не будет делать, что велят, ей не поздоровится. После долгих дней, проведенных взаперти, девушка готова была их расцеловать, однако сдержалась: не поймут. В жуткой телеге тревоги о том, как пройдет ее приезд в столицу, рассыпались в пыль.

– Спасибо, – от всей души произнесла Сури, выходя из клетки на залитую солнцем площадь. – Большое спасибо.

Вооруженные до зубов фрэи слегка смутились, но не испугались. Никто из них не ответил. Грубыми тычками они заставили Сури двинуться через площадь в сторону более изысканного из двух зданий.

Другие воины сдерживали толпу.

– Осади назад! Ради вашей безопасности, не подходите близко! Рхуны непредсказуемы. Держитесь в стороне и не загораживайте проход к дворцу.

Дворец?

Сури не могла пользоваться Искусством, хотя за пределами клетки вновь обрела способность связно мыслить.

Меня ведут к фэйну.

Радость быстро испарилась. Последние дни прошли как в тумане. Сури словно плыла под водой, изредка выныривая, чтобы глотнуть драгоценного воздуха и взглянуть на окружающий мир: огромные красивые деревья, названий которых она не знала, симпатичные поселения на склонах холмов, уютные домики с высокими крышами и большими окнами, фрэи в ярких одеждах. В памяти осталась лишь мешанина из образов и звуков. Теперь же с глаз спала пелена, лихорадка прошла. Впервые она увидела все ясно и четко.

Стражники копьями направили Сури по мощеной дорожке, ведущей на обширную площадь, украшенную статуями искусной работы и изысканными фонтанами с изображениями животных и растений. Под навесами располагались торговые ряды, прилавки ломились от товаров: фрукты и овощи, хлеб, корзины, одежда, посуда, картины и скульптуры. На одной картине было изображено злобное чудище в клетке – человекоподобная тварь с бешеными глазами, истекая слюной, отчаянно держалась за прутья.

Вот какой они меня видят. Может, именно так я и выглядела. Я пришла договариваться о мире, однако фрэи не проявили гостеприимства.

Поднимаясь по лестнице, ведущей к дворцу, Сури оглянулась и увидела с высоты весь Эстрамнадон. Столица фрэев оказалась не настолько большой, как она думала, зато очень красивой. Вокруг площади располагались тщательно ухоженные дома и сады. В отдалении на холме возвышалось величественное здание с куполом, сияющим на солнце. Сам же дворец, сложное сооружение с башнями, похожими на стволы деревьев, был скрыт в тени.

Мистик бросила взгляд на площадь и телегу с клеткой. Ей вспомнились слова Арион из далекого прошлого: «Сури, ты – особенная. Я чувствую это так же, как чувствую смену времен года. Дело не только в том, что у тебя есть дар. Дело в тебе самой. Я уверена, что ты – ключ ко всему! Ты должна доказать фэйну, что рхуны такие же удивительные и достойные права жить существа, как фрэи. Если у тебя получится, они увидят свою ошибку и одумаются. И это произойдет лишь в том случае, если ты примешь свою сущность. Тогда ты сможешь изменить мир. Все, что тебе нужно, – научиться летать».