Банкир - Лесли Уоллер

– Ты заказал комнату? – спросил Палмер.

– Два часа назад.

Палмер зачеркнул один пункт в своем плане.

– На чье имя?

– Джимми Фогел.

Палмер записал.

– Он заслуживает доверия?

– Нет. Но он жадный. К восьми часам утра эта заметка будет доставлена к нему. Он отнесет ее в газету к 8.30. Они появятся на прилавках не позже трех часов дня.

– Этот Фогел ничего не подозревает?

– Я плачу ему 5000 долларов за работу. Это в десять раз превышает ту сумму, которую я плачу ему каждый месяц. Иными словами, когда эта бомба взорвется, он может грациозно убраться и сидеть в укрытии целых десять месяцев.

Палмер сделал еще одну отметку в своем плане.

– Сколько стоит объявление?

– Две тысячи. Это целая полоса, и сверх того мы платим за помещение его на последней полосе.

Палмер исправил у себя в плане цифру.

– Что заставляет тебя думать, что периферийная газета примет это заявление?

– Фогел. У него есть материальчик на одного из редакторов. Фотографии бедного сукина сына с двумя нахалками из Нью-Йорка.

– Что за фотография?

Бернс рассмеялся:

– Со мной тут дамы, лапочка. Давай просто назовем эти позы вполне пригодными для включения их в учебник.

Палмер опять закрыл глаза.

– Ты сам отвезешь заявление? Ты собираешься побывать у Фогела, чтобы выяснить, все ли у него идет как надо?

– Не я, дружище. Я остаюсь здесь, в Нью-Йорке. Едет один из моих людей, передает заявление, поворачивается и, как воришка, несется, задрав хвост, назад домой. Вот как это делается.

– Спокойной ночи, Мак,– сказал Палмер.– Позвони мне на работу, когда что-нибудь узнаешь.

Он повесил трубку, выключил люминесцентную лампу и открыл в полутьме глаза.

Подходя к спальне, он услышал медленное ровное дыхание Эдис. Казалось, она видит спокойный, приятный сон. Он постоял минуту, рассматривая ее лицо, оно было тихо и безмятежно. Потом усевшись на край постели, он потер глаза, прежде чем вытянуться во всю длину. Мелькнула мысль, какие интересно сны увидит он в эту ночь?

На открывшейся во вторник бирже наблюдалось небольшое, но общее повышение курса. К десяти часам телеграфные сообщения об акциях Джет-Тех стали приходить с большим отставанием. К одиннадцати часам маклер Палмера смог узнать из наиболее надежного источника, что акции упали до 35, то есть на 10 пунктов ниже своей допалмеровской стоимости.

В одиннадцать часов, когда Палмер еще говорил с маклером, девушка из отдела Вирджинии Клэри принесла первые выпуски дневных газет. Как «Джорнэл америкэн», так и «Уорлд телеграм» печатали сообщения ЮПИ из Вашингтона о пресс-конференции, созванной департаментом Тима Карви. Хотя заявление и не было таким грозным, как ожидал Палмер, оно все-таки было исчерпывающим. Заголовок в «Джорнэл» не давал всей сути дела:

ПРИЗЫВ К РАССЛЕДОВАНИЮ ДЕЛА УЧЕНОГО, ЗАНЯТОГО ПРОБЛЕМОЙ «УОТАН».

А «Телеграм» это удалось:

АГЕНТСТВО ПО КОСМОСУ КРИТИКУЕТ ПЕРЕХОД УЧЕНОГО:

РАССЛЕДОВАНИЕ НЕУДАЧИ ДЖЕТ-ТЕХ С РАКЕТОЙ «УОТАН».

Хотя телефон начиная с девяти утра звонил почти не переставая, Палмер велел телефонисткам соединять его только с газетчиками. Бернс звонил по личному телефону три раза: первый – сообщить установление контакта с Фогелом, второй – сообщить, что их заявление доставлено в газету, и еще один раз – сказать, что уже сделано клише и сейчас размножается для первого сегодняшнего выпуска.

Вскоре после одиннадцати секретарша Палмера принесла ему записи всех телефонных звонков, среди которых пять было от Бэркхардта из его дома в Коннектикуте.

Нахмурившись, Палмер нажал на интеркоме кнопку «Бэркхардт». Когда никто не ответил, Палмер позвонил по коннектикутскому номеру. К телефону подошла одна из служанок.

– Нет, сэр, мистер Палмер, он уехал с полчаса назад.– Не успел он положить трубку, как телефон снова зазвонил. Он опять поднял трубку.– Палмер.

– Джордж Моллетт. Я прошу у вас услуги.

– Ответ положительный,– сказал Палмер.

Репортер засмеялся.

– Только что я разговаривал с одним из моих коллег в Олбани. Просьба вот в чем: скажите, чтобы я смог ответить ему, что вы знаете о человеке по имени Джимми Фогел?

Палмер откинулся на спинку стула. Чтобы ложь звучала убедительно, необходимо по возможности расслабить мышцы, так как напряжение отражается на голосе.

– Джимми Фогел? – повторил он.– Это очень легко, Джордж. Ничего.

– Никогда о нем не слышали?

– Никогда. Он банкир?

– Может быть. Он известен тем, что время от времени метал банк краплеными картами.

– Этот джентльмен из Олбани?

Моллетт опять засмеялся.

– Вы ужасны! – сказал он.– Вы настолько естественно все это произносите, как будто просто икаете. Неужели у вас совсем нет нервов?

Палмер быстро подсчитал свои шансы в случае, если расскажет репортеру хоть часть правды, конечно неофициально. И решил, что это тот единственный случай, когда нельзя доверять никому. Слишком велик соблазн, даже для «Стар», чтобы ему противостоять.

– А я должен знать этого парня, Джордж? – спросил он.

– Не знаю. На этот раз я всего лишь посредник. Может быть, Мак Бернс знает? Вы снова вместе, в одной постели?

– Мы никогда не покидали, как вы очень мило заметили, эту постель. Один раз я собирался его уволить, но передумал,– ответил Палмер.– Насколько мне известно, мистер Бернс все еще работает в ЮБТК специальным советником по общественным отношениям.– Палмер сделал небольшую паузу.– Что случилось с этим Фогелом?

– Ничего такого, чего нельзя исправить при помощи денег. Если вы и вправду не знаете, мне кажется, я не имею права говорить вам об этом. Но к концу дня все станет известно.

– Что-нибудь политическое?

– Ага.– Репортер на мгновение замолчал.– Мне только что передали записку. Акции Джет-Тех упали до 32. Так низко они ни разу не падали за последние четыре года.

– Ужасно. Надеюсь, у вас их нет, Джордж?

– У меня? – Моллетт тихо хмыкнул.– Я вскочил из-за стола вчера в «Клубе» – вы помните этот памятный ленч? – и продал все, что имел. Когда, по-вашему, я должен снова скупать их?

– Покупайте надежные акции, Джордж. Покупайте ЮБТК.

Дверь в кабинет открылась, и появившийся на пороге Бэркхардт уставился на Палмера.

Палмер кивнул и сказал в трубку:

– Только что вошел босс, Джордж. Что-нибудь еще?