Битва за Фолкленды - Саймон Дженкинс

265 Мы особым образом интересовались у всех предоставлявших нам информацию лиц — у министров и чиновников, у британского посла в Буэнос-Айресе и прочих сотрудников посольства, у губернатора и жителей Фолклендских островов и у господ вне правительства, владевших определенными знаниями и имевших интересы в данном регионе, — относительно того, допускали ли они в какой-либо момент до конца марта возможность начала вторжения на Фолклендские острова в первых числах апреля. Все они однозначно ответили отрицательно.

266 В свете полученных таким путем данных, мы даем утвердительный ответ и заявляем, что правительство не располагало сведениями о намерении хунты осуществить вторжение. Свидетельства о графике принимаемых хунтой решений показывает, что британское правительство не только не имело, но и не могло иметь данных о предполагаемой агрессии. Следовательно, предвидеть вторжение на Фолклендские острова 2 апреля оно было не в состоянии.

Соображения Министерства иностранных дел и по делам Содружества о возможном характере развития спорной ситуации

293 В начале 1982 г. существовали полученные из нескольких источников свидетельства о наличии у Аргентины, и в частности у нового правительства президента Галтьери, расчета достигнуть успеха в политике Мальвинских островов за гораздо более короткий промежуток времени, чем предполагали предыдущие аргентинские правительства. Имелись четкие указания на придаваемую им особую значимость достижению разрешения спора на своих условиях, где вопрос суверенитета выступал доминирующим соображением, к январю 1983 г., то есть к 150-летней годовщине захвата островов британцами. Подобные признаки отмечались в замечаниях генерала Галтьери в его речи в мае 1981 г., в разведданных относительно склонностей и настроений в различных структурах аргентинского правительства, в комментариях прессы в начале года и — совершенно утвердительно — в bout de papier[575] в конце января 1982 г., призывавшей к серьезным переговорам в рамках года, кульминацией чего стало бы признание аргентинского суверенитета.

294 Министерство иностранных дел и по делам Содружества совершенно четко осознавало факт развития обстановки в направлении к конфронтации, как показывают рекомендации чиновников данного ведомства министрам в начале года, особенно в контексте годового отчета губернатора Фолклендских островов. Однако же они считали — и мнение это подтверждается свидетельствами — первое, что Аргентина не пойдет на конфронтацию до окончательного провала переговоров, второе, что будет отмечаться процесс принятия ряда мер в виде отво-да аргентинских служб с островов и роста дипломатического давления, в том числе в Организации Объединенных Наций, и третье — и разведка подтверждает это — что никакие действия, не говоря уже о вторжении на острова, не будут иметь место раньше второй половины года.

Планы действий в чрезвычайных обстоятельствах

295 Несмотря на это, признавая обстоятельства ухудшения обстановки, Министерство иностранных дел и по делам Содружества в 1981 г. дало старт разработке планов по чрезвычайным обстоятельствам как альтернативных вариантов в вопросе островов, и — по его просьбе — Министерство обороны подготовило документ доступных военных версий развития событий в части ответа на агрессивные поползновения Аргентины. Также в сентябре 1981 г. предстояло выработать документ по гражданскому плану действий в чрезвычайных обстоятельствах в виду предстоящего совещания комитета обороны, в ходе которого предполагалось достигнуть со стороны министров одобрения продолжения работ над планами. Фрахт кораблей потребовал бы надлежащего финансирования и также согласия министров на публичное признание необходимости таких мер, каковые действия могли бы рассматриваться как некая форма давления на население островов. Как получилось на деле, неспособность подкрепить дальнейшее продвижение этих гражданских планов материально не сыграла никакой роли, ибо Аргентина действовала не в соответствии с предполагаемыми схемами эскалации конфликта. Если говорить о военной стороне, отсутствие чрезвычайных планов ответа на агрессивные действия со стороны Аргентины не препятствовало быстрой реакции вооруженных сил в свете неизбежного приближения вторжения, что мы видим на примере поразительной скорости подготовки к плаванию и отправки в поход оперативного соединения. В абзацах 324–332 мы проводим отдельное обсуждение вопроса, следовало ли предпринять более ранние действия военного характера в целях сдерживания нападения Аргентины.

Мнение, сложившееся в Министерстве иностранных дел и по делам Содружества на начало года

296 Мы считаем мнение министров и должностных лиц Министерства иностранных дел и по делам Содружества на начало 1982 г. в отношении вариантов развития спора вполне оправданным в свете реальных обстоятельств того момента. В данном случае взгляд оказался ошибочным, но, по нашему разумению, ни в коем случае нельзя приписать заблуждение сугубо отдельным личностям. Как мы считаем, важны три фактора просчетов в суждении: первое, недооценка значимости для Аргентины момента приверженности своей схеме завершить дебаты до конца года, второе, неверная трактовка — вполне понятная и, возможно, неизбежная ситуации в свете длинной истории спора, в процессе которого Аргентина прежде позволяла себе шумные эскапады, сопровождавшиеся воинственными заявлениями в прессе и на деле подтверждаемыми агрессивными поползновениями в направлении перехода к серьезной конфронтации, и, третье, вера, основанная на прежнем опыте, позволяющем считать, будто Аргентина станет следовать упорядоченному сценарию эскалации конфликта, начиная с экономического и дипломатического давления. Никто не предусмотрел в должной степени вероятности шанса со стороны военного правительства Аргентины, находящегося под внутриполитическим и экономическим давлением, прибегнуть к отчаянным действиям, в случае если в какой-то момент оно сочтет переговоры бесперспективными. В июле 1981 г. аналитики разведки предупреждали, что при сложившихся условиях существует высокая степень риска быстрого перехода Аргентины к силовым мерам без всяких предупреждающих акций.

Ответ на события по итогам переговоров в Нью-Йорке

297 Мы отдаем должное искусству, с которым мистер Люс и должностные лица Министерства иностранных дел и по делам Содружества вели 26 и 27 февраля официальные переговоры между аргентинским и британским правительствами в Нью-Йорке. Повестку дня определяла аргентинская bout de papier, выпущенная 27 января. Совещания велись в теплой и дружественной атмосфере и, по общему впечатлению британской стороны, прошли лучше, чем ожидалось. Участники подготовили совместное коммюнике, причем ссылка на частоту встреч — важный момент в аргентинских предложениях — в черновике рабочего документа по переговорной комиссии опускалась. В то же самое время даже в ходе переговоров представлялась очевидной ограниченность способности к маневру у аргентинской стороны. Аргентинское правительство твердо стремилось к учреждению комиссии, чтобы вести переговоры на высшем уровне и в куда более быстром темпе, чем ранее, а также с четко обусловленным сроком завершения процесса протяженностью в год. Аргентинцы оказывали давление с целью получения от британского правительства ответа на их предложение в пределах месяца, рассчитывая провести первый раунд переговоров в начале апреля.