Александр Македонский: Сын сновидения. Пески Амона. Пределы мира - Валерио Массимо Манфреди
Шрифт:
Интервал:
– Это Мазей, – шепнул царю на ухо Евмен.
Александр тоже что-то шепнул в ответ и вышел.
Он вернулся в лагерь, где все войско, построившееся в три ряда, и командиры, кто пеший, а кто верхом, встретили его овациями. Парменион, тоже раненный, скомандовал салют, и гетайры разом подняли копья, а педзетеры вскинули вверх огромные сарисы, которые столкнулись в воздухе с сухим стуком. Здесь же, выпятив грудь, стояли и товарищи царя. Кратер и Пердикка щеголяли полученными на поле боя ранами.
Царь направил Буцефала на небольшой пригорок и с этой природной сцены обратился к солдатам со словами благодарности и поздравлением.
– Воины! – крикнул он, и тут же установилась полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием последних пожаров. – Воины, еще лишь наступает вечер, а мы, как я и обещал, победили!
С одного конца лагеря до другого пронесся рев, и ритмические выкрики все громче и громче понеслись к самому небу: «Александрос! Александрос! Александрос!»
– Я хочу поблагодарить наших друзей-фессалийцев и тех македонских конников, которые подоспели с другого берега моря как раз вовремя, чтобы принять участие в сегодняшнем сражении и решить его исход. Мы ждали вас с нетерпением, воины!
Фессалийцы и македоняне из новых отрядов ответили овацией.
– Я также хочу поблагодарить наших союзников-греков, которые выдержали удар справа. Я знаю, что это было нелегко!
Греки начали неистово колотить мечами в щиты.
– И теперь, – продолжил Александр, – вся Азия со всеми ее сокровищами и чудесами – наша. Нет предприятия, которое было бы нам не по плечу, нет чуда, которое мы не могли бы совершить, нет пределов, которых мы не сумели бы достичь. Я поведу вас на край света. Вы готовы следовать за мной, воины?
– Готовы, государь! – закричали они, потрясая копьями.
– Тогда выслушайте меня! Сейчас мы пойдем в Вавилон, чтобы увидеть самый великий и прекрасный город в мире. Там мы насладимся отдыхом после тяжких трудов. А потом… потом мы пойдем дальше и не остановимся, пока не доберемся до последнего Океана.
Налетел ветер. Все усиливаясь, он поднял легкую пыль и волной пробежал по оперению шлемов. Казалось, этот ветер прилетел издалека и принес еле слышные, почти забытые голоса. Царь уловил ностальгию, охватившую его солдат в этот вечерний час, почуял он и тревогу, которую сам возбудил в них своими словами, и потому Александр добавил:
– Я понимаю вас. Я знаю, что вы покинули своих жен и детей и вам хочется повидать их, но Великий Царь побежден еще не полностью – он отступил в отдаленные края своей державы, возможно думая, что там мы не сумеем его настичь. Но он ошибается! Если кто-то из вас захочет вернуться домой, я не упрекну его, но если вы предпочитаете идти дальше, таких воинов я бесстрашно поведу до края земли. До завтра Евмен раздаст каждому по три тысячи серебряных драхм. Будет еще много других денег, когда мы захватим остальные столицы, набитые бесчисленными сокровищами. Мы пробудем в Вавилоне тридцать дней, и у вас будет время подумать. Потом Евмен устроит перекличку, чтобы мы могли узнать, кто вернется домой, а кто отправится со мной в новый поход. А сейчас можете разойтись, солдаты, и приготовиться к завтрашнему маршу.
Войско разразилось бурным продолжительным ликованием, а Александр пятками ударил Буцефала и снова проскакал мимо строя. Он подал знак товарищам, и они поскакали вместе с ним к персидскому лагерю в сопровождении охраны из воинов «Острия» и штурмовиков-агриан.
Царский шатер был, если такое возможно, еще богаче и пышнее, чем Александр видел при Иссе, но число слуг в нем оказалось поменьше. В шатре нашли еще двести талантов в золотых и серебряных монетах, предназначенных для выплаты жалованья наемникам и недавно набранным войскам, и Евмен тут же провел инвентаризацию.
Царь уселся в одно из кресел и предложил сесть друзьям, после чего велел слугам принести чего-нибудь поесть.
Леоннат не сдержался и пробурчал:
– Ребята, даже не верится: этот день представлялся мне довольно страшным. Был момент, когда они прорвались на участке Пармениона, а Бесс тем временем обошел греков справа, и мы оказались между ними как стадо идиотов.
– Ну и сюрприз ты припас! – вмешался Селевк. – Подкрепление из Македонии и Фессалии. Но как ты мог знать, что оно прибудет вовремя? Приди оно часом позже, и…
– И все мы сейчас лежали бы кучей, и вороны гадили бы нам на голову, ожидая, когда придет пора сожрать наши глаза и яйца, – продолжил за него Леоннат. – Они всегда начинают с этого, вы знаете?
– Прекрати! – прервал его Александр. – Не надо фиглярствовать. – И обратился к Селевку: – Антипатр все тщательно приготовил, и еще в Тире я знал о ежедневных передвижениях этого контингента. И не сомневался, что все получится, как задумано. Во всяком случае, скоро мы узнаем больше: мы кое-кого ждем.
– Ничего нельзя наверняка знать заранее, мой молодой блистательный бог, – прозвучал голос у входа в шатер. – Достаточно было предыдущей ночью в горах пройти дождю, и твои фессалийцы и македоняне остались бы чесать репу на другом берегу Тигра, а Дарий разнес бы вас в клочья.
– Заходи, Евмолп, – сказал Александр, узнав осведомителя. – Может быть, мне следовало довериться обещанию Мазея? Это его прорыв оказался самым опасным. Ему чуть было не удалось замкнуть окружение у нас в тылу.
– А почему бы не спросить у него самого? – предложил Евмолп, вводя с собой человека, которого Александр уже видел в шатре среди пленных. – Он здесь. Согласно твоим пожеланиям.
Сатрап направился прямо к монарху и поклонился так низко, что лбом коснулся земли, а потом приложил руки к губам, посылая ему поцелуи.
– Вижу, ты оказываешь мне почести как своему царю, – заметил Александр, – но, если бы я поверил твоим словам, сейчас меня бы глодали собаки и клевали птицы.
Сатрап выпрямился и спросил на безупречном греческом:
– Дозволено ответить, владыка?
– Разумеется. Вообще-то, вам двоим лучше сесть, потому что вы должны мне кое-что объяснить.
Глава 15
Беседа продолжалась до глубокой ночи, и под конец Мазей признался, что хотел с честью выполнить данное Дарию обещание – доставить ему его семью. Для этого он провел столь мощную атаку на македонский левый фланг. Однако Мазей мог бы углубить свою атаку от лагеря до обозов, и тогда бы он внес беспорядок в строй фаланги, которая двигалась на вражеский центр, подставив Мазею тыл.
– И почему же ты этого не сделал? – спросил Александр.
– Потому что не смог, – вмешался Парменион. – Мы еще сражались, а он не мог идти дальше, не уничтожив нас.
– Возможно, и так, но это бесконечная дискуссия.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!